В своем раннем романе «Прощай, оружие!» Хемингуэй от лица одного из героев, явно высказывающего авторскую точку зрения, говорит, что Шекспир был трусом, так как очень хорошо понимал психику труса, и плохо — то, что делается в душе смелого человека. Танни же утверждал, что учился мужеству, читая Шекспира. И вот в позднем романе — «За рекой в тени деревьев» — Хемингуэй от лица героя, своего альтер эго, ссылается на Танни, говоря, что смелости надо учиться у Шекспира.
Джин Танни родился в Нью-Йорке 25 мая 1897 года. Боксом начал заниматься в детстве, а продолжил во время службы в морской пехоте. В 1918 году попал вместе с американской армией во Францию, где ему очень понравилось. Любовь к этой стране, как и к европейской литературе, он пронесет через всю жизнь.
Когда закончились бои, американцы стали проводить боксерские матчи. Танни победил чемпиона американского экспедиционного корпуса в тяжелом весе Боба Мартина, однако большую часть боев проводил тогда как полутяж и закончил свое пребывание во Франции тем, что после 20 с лишним встреч завоевал звание чемпиона экспедиционного корпуса в полутяжелом весе.
В конце 1919 года Танни вернулся в Америку, где как раз начиналась эра Джека Демпси. В начале 1922 года его заметили после победы над очень сильным полутяжеловесом Бэттлин-гом Левински, но в том же году Джину пришлось пережить и единственное в своей карьере поражение, причем от средневеса. Это случилось 23 мая 1922 года, а противником его был Хар-ри Греб. После 15 мучительных для Таннй раундов судьи отдали заслуженную победу его противнику.
Греб был одним из колоритнейших боксеров своей эпохи. Низкорослый пьяница и бабник, не утруждавший себя тренировками, не обладавший к тому же нокаутирующим ударом, он, однако, умел побеждать. В этом ему не было равных. Харри был одним из самых грязных боксеров своей эпохи, отнюдь не жаловавшей джентльменов на ринге, и именно к грязи Танни оказался не готов. Ко всей этой возне, тычкам большим пальцем перчатки в глаз и «грамотным» использованиям швов тех же перчаток для нанесения противнику травм, бесконечным ударам головой и ударам ниже пояса и всем прочим приемам из нелегального арсенала. Пройдет совсем немного времени, и заматеревший Таннй в 1923—24 годах дважды победит Греба по очкам и еще дважды явно возьмет верх в боях без решения судей.
Затем пришел черед противников Демпси. Первым из них был Жорж Карпантье. Танни победил его техническим нокаутом в пятнадцатом раунде в 1924 году, а на следующий год встретился с Томми Гиббонсом, которого Демпси не смог нокаутировать. Джину это удалось. В двенадцатом раунде его противник оказался на полу.
К тому времени Танни сделался известен широкой публике, и это было его собственной заслугой. Менеджеры при нем выполняли лишь роль советников.
Едва вернувшись в Америку, Танни стал присматриваться к Демпси. Он где-то раздобыл кинопленки с его боями и долгими часами просматривал их. Отметил для себя его фантастическую стойкость, тщательно изучил две основные «коронки» Демпси — левый хук и правый кросс, но также обратил внимание на далеко не безупречную технику и неважную защиту. В результате он пришел к выводу, что «умелый боксер, смелый, с неплохим ударом и более чем средней выносливостью победит Демпси». Надо ли говорить, что сам он идеально подходил под это определение?
Танни был именно умелым боксером. Он держался прямо, а не стоял в крауче, как Демпси, быстро передвигался по рингу в любом направлении, прекрасно защищался, наносил удары из самых разных положений, причем основную ставку делал на прямые с обеих рук. У него был острый, очень неприятный джеб2 и увесистый удар справа. Короче говоря, полный арсенал, но Танни совершенно не вписывался в стереотип тяжеловеса, который стал господствовать на американских рингах со времен Демпси. Насколько Демпси был плоть от плоти «ревущих двадцатых», настолько же Танни был «гостем из будущего». Поэтому его достаточно долго и. не признавали, несмотря на все его победы.
Тогда Джин сделал ход конем. Он стал отстегивать значительный процент от своих гонораров журналистам, пишущим о боксе, так как любить его бесплатно и соответственно писать о нем они отказывались. В ход было пущено все, и прежде всего военное прошлое Танни. Ему присвоили «почетную кличку»
Сражающийся Морпех. В прозвище скрывался не слишком тонкий намек на Демпси, который, в отличие от Танни, от призыва в армию уклонился. Однако этот ход не сработал. К тому времени общественности уже было десять раз плевать, уклонялся Демпси от призыва или нет. Джек действительно стал вторым человеком после президента и самым популярным чемпионом со времен Салливана, а возможно, даже более популярным, чем Великий Джон Л.
Как настоящему кумиру, Демпси прощали все, даже то, что он ровно три года, с 1923-го по 1926-й, не защищал свой титул, а принимал участие только в демонстрационных боях. Между тем противник был, и противник достойный, который из года в год стучался в дверь к Джеку, но получал неизменный отказ. Это был негр Харри Уилле. Америка к тому моменту только что распростилась с Джеком Джонсоном, и нового негра-чемпиона никто не хотел. Но времена все же изменились, и прямаго-ворить об этом было нельзя. Сам Демпси, правда, как-то раз обмолвился в стиле Салливана, что не может драться с негром за титул чемпиона мира в тяжелом весе, но такая прямолинейность не нашла большой поддержки. Тогда все принялись делать вид, что хотят этого боя: и Уильям Малдун, бывший тренер Салливана, по-прежнему пользовавшийся большим влиянием в боксерском мире, и игравшая огромную роль в тогдашней боксерской жизни Атлетическая комиссия штата Нью-Йорк, и, наконец, промоутер Текс Рикард, без которого тогда не обходилась организация ни одного крупного матча в тяжелом весе. Но все это были лишь декларации. На самом деле никто ни на чем не настаивал и, более того, частным образом и Малдун, и члены комиссии, и Рикард прямо давали понять Демпси, что его никто ни к чему не принуждает.
Однако к концу 1924 года сложилась такая ситуация, что продолжать бездействовать невозможно. Уилле только что победил Луиса Фирпо, и Атлетическая комиссия штата Нью-Йорк заявила, что готова санкционировать на своей территории только один бой Джека Демпси — с Харри Уиллсом. Текс Рикард не отреагировал, прекрасно понимая, что именно подобной пассивности от него и ждут. И тогда Томми Гиббоне, недавно продержавшийся против Демпси 15 раундов, вызвал Уиллса на бой за право драться с чемпионом.
Видимо, действия всех участников этой интриги были согласованы, и только двое из ее действующих лиц не принимали участия в общем сговоре. Это сам Уилле и Джин Танни.
Маллинс, менеджер Уиллса, от лица своего подопечного отказался драться с Гиббонсом на том основании, что Атлетическая комиссия гарантировала ему право драться с Демпси, а не с Гиббонсом. И вот здесь Танни увидел свой шанс. Он принял вызов Гиббонса вместо Уиллса и сделал то, что Джеку Демпси не удалось, — нокаутировал Гиббонса в двенадцатом раунде. После этого Джин пошел ва-банк — он вызвал на бой Уиллса, но Маллинс опять отказался — на том же основании, что и раньше. Но тут уже, почуяв, куда ветер дует, ситуацию взял под свой контроль Текс Рикард, у которого был контракт с Демпси. Он заявил, что своим отказом от боя с Танни Уилле лишил себя права драться с чемпионом. С точки зрения логики это был сущий бред, но он устраивал всех, кроме Уиллса, и никто, кроме него, возражать не стал. Ну а раз Уиллса «ушли» со сцены, Танни становился логичным кандидатом на бой с Демпси.
Сам Джин позднее утверждал, что Демпси наверняка бы победил Уиллса, которому в 1926 году стукнуло 37 лет и он уже давно был не тот, что прежде. В том же 1926 году Уилле встретился с набиравшим обороты тяжеловесом Джеком Шарки, и тот, к удивлению публики, но никак не Джина Танни, победил его без больших проблем. Рефери тогда дисквалифицировал Уиллса за выдуманное нарушение, но только потому, что Хар-ри был на грани нокаута, а некие влиятельные люди, находившиеся в зале, поставили на его победу большие деньги. По сложившейся традиции в случае дисквалификации одного из участников боя все держатели пари оставались при своих.
