Рахман почему-то все топчется в своем углу и все не снимает с себя майку. Похоже, он не очень торопится в центр ринга, где его уже ждут Льюис, никак не выказывающий нетерпения, и рефери Джо Кортес, наоборот, всячески это нетерпение выказывающий. Наконец Рахман выходит. Больше тянуть время просто невозможно. Рефери делает участникам боя традиционные наставления, которые несколько неожиданно заканчивает словами: «Боже, храни вас и Америку», и, хотя к Великобритании я имею такое же отдаленное отношение, как и к США, меня так и подмывает спросить телевизор: «А что, Англию хранить не надо?»

Впрочем, вполне возможно, что ни Джуэл, ни рефери не хотели обидеть Льюиса и Великобританию. Просто после атаки на небоскребы 11 сентября американцы узнали про свою страну то, что европейцы знают про свои уже пару тысяч лет: их держава тоже уязвима — несмотря на всю свою мощь.

Первый раунд. Понеслось. Нет, не понеслось. Сначала просто поехало, причем ни шатко ни валко. Идет затяжная дуэль на джебах, которую, как ни странно, Рахман ведет почти на равных с куда более высоким Льюисом, временами даже лидирует в ней. Хасим перед боем много говорил, что его джеб — это не просто короткий тычок левой рукой, а серьезный увесистый удар, и, судя по тому, как временами дергается голова Леннок-са, Рахман не преувеличил. Но и ему самому достается, причем, если внимательно считать удары, несколько чаще, чем британцу. Раз или два Льюис достает его ударами справа. Больно. Очень больно. И все же прыть более мелкого американца наверняка у многих создает совершенно неправильное впечатление, что он выиграл этот раунд.

Второй раунд. Опять идет дуэль на джебах. Но теперь всем ясно, кто в ней побеждает. Рахман выглядит все более неуверенно. И этот человек обещал нокаутировать Льюиса во второй раз? Сейчас непонятно, как это у него получилось в первый. Но о тотальном преимуществе Леннокса пока говорить не приходится, хотя в редких случаях, когда он бьет справа, могучее тело Хасима начинает ходить ходуном. Ясно только, что британец может на этой тихой волне провести все 12 раундов, хотя очень не хотелось бы. Льюис явно способен на большее.

Третий раунд. Опять продолжается дуэль на джебах. Все-таки драться с человеком, который тебя когда-то нокаутировал, — не самая легкая задача даже для такого мастера своего дела, как Льюис. Но Леннокс все чаще взрывается и более серьезными атаками. Он наносит хороший удар справа. Вот проходит мощный левый хук в его же исполнении. Затем небольшая пауза — и снова очень эффектная комбинация в исполнен нии британца: левый боковой, который проходит вскользь, лишь чуть-чуть разворачивая голову Рахмана, и сильнейший правый кросс, после которого Хасим пятится назад к канатам. Глаза раскрыты так широко, словно он пытается загипнотизировать Льюиса, в них выражение ужаса и боли. Хасим беспомощно вытягивает вперед руки, пытаясь отгородиться ими от Льюиса. Бедняга забыл, что британец намного выше его, а дальнобойность льюисовских пушек такова, что он может обстреливать противника, сам оставаясь вне досягаемости для его ар-тиллерии.

Но здесь Леннокс ведет себя непонятно. Впрочем, что можно ожидать от человека, про которого его тренер Эммануэль Стюард говорил, что никогда не знает, каким его подопечный выйдет на бой: то ли это будет терминатор, который уничтожил Анджея Голоту или Майкла Гранта, то ли холодный и спокойный шахматист, который дважды обыграл Холифилда.

По одному ему известным причинам Льюис не идет на добивание. Что это — не хочет рисковать в бою, который уже практически выигран, или просто решил покайфовать подольше, наслаждаясь беспомощностью противника? А может быть, Леннокс задумал не просто победить Рахмана, а сделать это красиво, эффектно, как тот расправился с ним самим полгода назад? Если так, то до конца третьего раунда ему это не удается. Строго говоря, он не очень к этому и стремится.

Четвертый раунд. Опять все то же самое. Дуэль на джебах, которую отнюдь не всухую выигрывает Льюис, и несколько мощных ударов справа. Похоже, что-то назревает, но еще не в этом раунде. Уж слишком британец рассудителен...

И вдруг Льюис проводит ту же комбинацию, которая едва не закончила бой в третьем раунде: левый боковой проходит вскользь, не причиняя особого вреда Рахману, но разворачивает ему голову, а затем туда ложится чудовищный правый кросс! Только теперь Рахман падает на спину, раскинув руки в стороны! Изо рта у него течет струйка крови. Становится немного не по себе: именно так умирают плохие парни в американских боевиках. Но на этот раз, слава богу, никто не умер. Просто нокаут.

Всем ясно, что это нокаут, но Рахман мужественно пытается встать, хотя рефери уже заканчивает счет. Он с трудом отрывает руки и колени от пола, словно к ним привязаны гири, делает несколько заплетающихся шагов на согнутых, почти как для гусиного шага, ногах — и падает снова, уже лицом вперед. Рефери при желании мог бы сосчитать до десяти не один раз.

На все хамские выпады Рахмана, которыми тот полгода наводнял прессу, Льюис после боя ответил только одним, но сделал это по-царски. «Его теперь надо переименовать, — сказал Леннокс. — Он теперь не Хасим, a Has Been (бывший)».

Найджелл Коллинз является главным редактором не только журнала «The Ring», но и дочернего издания, в апрельском номере за 2002 год которого выходит редакторская колонка под заголовком «Почему я ошибся». Все ее содержание можно свести к фразе из второго абзаца: «Иногда мы принимаем желаемое за действительное. Так произошло и со мной». Но это не главное послание Льюису. Главное содержится в апрельском номере «The Ring». Там выходит статья под названием «Льюис снова король», с подзаголовком «но в глазах большинства он не будет признан им до тех пор, пока не победит Тайсона».

Шовинизм здесь ни при чем. Это действительно так и есть. На дворе по-прежнему стоит эпоха Тайсона, и если ты не победил его, какой же ты король?

Через пару недель после того, как 28 июня 1997 года он откусил Холифилду кусок уха, Тайсон все-таки решил извиниться. Эвандер, который к тому времени стал относиться к этой истории с юмором, сказал на это: «Ну что было — то было». На вопрос, готов ли он встретиться с Железным Майком в третий раз, Холифилд ответил утвердительно.

Однако пока Атлетическая комиссия штата Невада все никак не могла решить, как же Майка наказать. Для начала Тай-сона оштрафовали на 10 процентов от его гонорара за бой с Холифилдом, что составило 3 миллиона долларов. Хотели оштрафовать больше, но оказалось, что в правилах нет пункта, предусматривающего более жесткое наказание: Правда, дисквалификация оставалась по-прежнему в силе, и таким образом Тайсон остался не у дел, что, возможно, было для него хуже всего. И все-таки ему приходилось не так плохо, как могло бы. Дело в том, что еще в апреле, за два месяца до злосчастного боя с Холифилдом, Тайсон женился на красивой и умной женщине по имени Моника Тернер, уважаемом враче-педиатре, и она подобрала какие-то ключи к его натуре. Железному Майку очень давило на психику одно обстоятельство: постепенно выяснялось, что скоро с него дисквалификацию не снимут. Никто не хотел отлучать его от бокса, но просто не видели возможности этого не сделать: Америка — страна, где соблюдают приличия, что бы об этом ни думали у нас, а Тайсон их нарушил. Значит, он должен был быть наказан. И его наказали.

29 октября 1997 года Тайсон на мотоцикле наехал на горку песка, таким, по крайней мере, было официальное объяснение, и его мотоцикл вместе с ним сполз с шоссе в кювет. Майк сломал ребро и травмировал легкое.

После этого на какое-то время неприятности оставили Тай-сона в покое, а потом наступило время открытий. Видимо, Майк получил уведомление из банка или сам решил, скорее всего с подачи жены, проверить свои счета. То, что он там обнаружил, потрясло его до глубины души. Он не обнаружил ничего, кроме долга в 20 миллионов. Под имя Тайсона давали большой кредит. А как было не дать, когда только с 1995 по 1997 год он заработал около 140 миллионов долларов?