– Интересно, что с ним сталось? – фыркнул Сварог.

– Отрубили голову, – пожал плечами Лемар. – Во-первых, такие вещи без последствий не оставляют, а во-вторых, следовало дать хороший урок двум остальным принцам, чтобы сидели смирно и не вздумали последовать примеру младшенького. Кстати, урок они усвоили – средний стал королем чуть ли не в пятьдесят, а другой так никогда и не сидел на престоле… Впрочем, эти мелочи нас сейчас занимать не должны. Главное, в указе было четко и недвусмысленно прописано: острова не имеют права состоять в Виглафском Ковенанте. В те времена Лоран островом не был – но после того, как тамошний король во время известных событий велел прорыть Великий Канал, Лоран с юридической точки зрения стал островом. Остров – это участок суши, со всех сторон окруженный водой. Это понятие не допускает ни двойных толкований, ни исключений. Так что вот уже сто с небольшим лет Лоран состоит в Ковенанте абсолютно незаконно. Исключительно благодаря тому, что об иных юридических тонкостях как-то забыли. Исключительно поэтому. Буква закона на нашей стороне. Разумеется, следует еще дать подробнейшее юридическое обоснование, составить немало бумаг – но это уже задача моего преемника…

– Не дурите, – угрюмо бросил Сварог.

– Простите, ваше величество?

– Не будет никакого преемника, – сказал Сварог, отводя глаза и борясь с неудержимым желанием дать как следует кулаком по столу. – Вы остаетесь на прежнем месте.

– А как же быть с Монфоконом? – осведомился Лемар вежливо.

– Обойдетесь без Монфокона, – отрезал Сварог, в очередной раз покоряясь неизбежности. – Пока что. Идите и работайте, немедленно составьте обширный, убедительный и юридически безупречный документ, с которым я мог бы отправиться в Канцелярию земных дел… Лемар…

– Да, ваше величество?

– Можете вы, мать вашу растак, жить поскромнее? – рявкнул Сварог.

– Я постараюсь, ваше величество, – смиренно заверил Лемар.

Его взгляд был олицетворением преданности и благонравия. Сварог ощущал нешуточное бессилие – но он и в самом деле ничего не мог сделать, этот прохвост оказался ему необходим, как воздух… И, что хуже всего, не мог этого не понимать…

– Когда-нибудь терпение у меня лопнет, – сказал Сварог уже нормальным голосом. – Не говоря уже о… прочем, мне осточертели жалобы оскорбленных отцов…

– Ваше величество, – сказал Лемар с прямо-таки одухотворенным лицом. – Даже если иногда некие юные особы оказывались у меня в гостях при… не совсем обычных обстоятельствах, честью клянусь: во всем последующем никогда не было и тени принуждения…

– Зарежут вас когда-нибудь в темном переулке, – усмехнулся Сварог.

– Надеюсь, этого не произойдет.

– Вот кстати… – с улыбочкой сказал Сварог. – А вам никогда не приходило в голову поухаживать за какой-нибудь из дочек Интагара? Редкостные красавицы…

– Жизнь мне, знаете ли, дорога, ваше величество, – серьезно сказал Лемар. – Вот уж в этом случае мой хладный труп очень быстро найдут в темном уголке городские подметальщики… Ваше величество, осмелюсь спросить… Кто была та черноволосая красавица, с которой вы танцевали на маскераде? Уж ею, по моим наблюдениям, вы нисколечко не увлечены, так что я позволю себе поинтересоваться…

Задохнувшись от бессильной злости, Сварог подошел вплотную и, зажав в кулаке дурацкое жабо Катарюса, тихо пообещал:

– Голову оторву. Самолично. Своими руками.

– Простите за опрометчивый вопрос, – сказал Лемар, ничуть не изменившись в лице. – Я все понял…

Отпустив его, Сварог подошел к двери и распахнул ее настежь. Шпики, не сговариваясь, исполненные служебного рвения, сделали шаг вперед.

– Можете идти, – сердито распорядился Сварог. – Господин герцог не нуждается в провожатых…

Они не на шутку удивились, сразу видно, но перечить и задавать вопросы, конечно же, не посмели. Низко поклонившись, четко повернулись через левое плечо и двинулись вон из приемной. Лемар, отвесив Сварогу церемонный поклон, зашагал в ту же сторону, вальяжный и представительный даже в маскерадном костюме, нелепом в коридорах дворца. Секретарь, навытяжку стоя, таращился на Сварога преданнейше.

– Никаких поручений пока что, – бросил Сварог и скрылся в кабинете, исходя той самой бессильной злостью.

– Ваше величество, ее величество королева Сегура…

Эту фразу секретарь протараторил уже в спину Маре, решительной походкой вошедшей в кабинет. Сварог сердито махнул на него рукой, секретарь понятливо склонил голову и скрылся за бесшумно затворившейся дверью.

Мара, щеголявшая в сегурском генеральском мундире, сиреневом, щедро расшитым золотыми дубовыми листьями, без церемоний плюхнулась в мягкое кресло, вытянула ноги в начищенных форменных сапогах. Спросила с любопытством:

– Что у вас тут творится? Иду я, а навстречу мне Лемар в маскерадном костюме…

– Да так, пустяки… – сказал Сварог.

Мара лукаво прищурилась:

– Ну что, тебя можно поздравить? Свежеиспеченного фаворита императрицы? Между прочим, я сто лет назад тебе советовала не быть дураком и не хлопать ушами. Что угодно готова прозакладывать: это она взяла инициативу в руки, ты сам еще долго топтался бы, как дрессированный медведь на ярмарке, маясь дурацким благородством… Ну вот оно все и сладилось. Надо же… Ничего, что я тут расселась, а не навытяжку стою, господин фаворит?

– Поди ты… – сказал Сварог, уткнувшись взглядом в стол и искренне надеясь, что щеки у него не пылают. – Уже донесли сплетники?

– Обижаешь. Не сплетники, а тайные агенты. Я как-никак королева, и разведка у меня поставлена… Когда прилетела, тут же рассказали во всех подробностях, как наш беспутный герцог, судя по всему, пытался злодейски совратить императрицу, но ты, надо полагать, ее спас, после чего… Голову так и держи.

Она подошла, накинула Сварогу на шею что-то массивное и тяжелое, оказавшееся золотой цепью с прямоугольными, покрытыми искусной чеканкой звеньями. На цепи болтался изрядных размеров орден, незнакомый, замысловатый, покрытый трехцветной эмалью и усыпанный сапфирами.

– Высшая награда Сегура, – безмятежно пояснила Мара. – Орден Морских Королей. То, что ты наконец-то свершил, безусловно заслуживает награды. Нет уж, не надо его снимать, если хочешь сделать приятное… Ну я тебя прошу! Тебе идет… – Мысленно махнув на все рукой, Сварог остался сидеть с дурацким орденом на шее. Весила эта хреновина, словно солидная купеческая гиря. Вновь усевшись в кресло, Мара осведомилась с легкой настороженностью:

– Интересно, а она насчет меня ничего такого…

– Абсолютно ничего, – сказал Сварог, старательно глядя в сторону. – Оказывается, она к тебе нисколечко не ревнует, в точности как ты….

– Не ценишь ты своего счастья, балда, – облегченно вздохнула Мара. – У тебя две великолепных женщины, очаровательные, умные, терпимые, и ни одна к другой не ревнует. Ты нас на руках носить должен, право слово. Неисчислимое множество народу жаждало бы на твоем месте оказаться…

– Идите вы, ваше величество… – тоскливо сказал Сварог. – И без ваших подколок жизнь нелегка…

– Я тебя не подкалываю, – заверила Мара. – Я за вас обоих искренне радуюсь, особенно за императрицу: сколько бедняжка времени и сил потратила, чтобы попасть в твои объятия, а ты чурбана бесчувственного изображал… Вот любопытно, она уже все умеет, или учить пришлось?

– Мара… – сказал он страшным голосом.

– Все, умолкаю, – покладисто согласилась Мара. – Уж и порадоваться за близкого человека нельзя…

– А кстати, что это ты так вырядилась? Никакой войны вроде бы нет. Просто пофорсить захотелось?

– Не совсем, – сказала Мара. – У меня был военный совет, я прямо после него улетела, переодеваться времени не было…

Сварог поднял голову, пытливо глянул на спутницу жизни. Она вновь что-то очень уж картинно изображала совершеннейшую невинность, бросив взгляд искоса, уставилась в потолок.

– Мы, кажется, уже все обсудили и пришли к единому выводу? – спросил он раздраженно. – Говорилось же, что твои лихие военные планы, при всей их толковости, следует отложить на потом…