— Вы! — наконец прошипела некромантка, обличительно потрясая каблуком. — Это ваша работа, адептка! Это вы проделали здесь такую дырищу! И, клянусь богами, вы за нее ответите!

Я чуть отступила, ошарашенная таким напором. Природная наглость боролась с вежливостью и чувством самосохранения — пока что схватка шла на равных, и я судорожно соображала, что именно мне надлежит сказать. Но не успела я и рта раскрыть, как в разговор вмешался еще один участник.

— Прошу прощения, — очень холодно сказал он, отодвигая в сторону некроманта. Тот, кажется, был только рад убраться подальше от конфликта; Рихтер же, коротко глянув в мою сторону, с той же ледяной вежливостью воззрился на Вирру Джорджовну: — В чем именно вы обвиняете мою адептку, коллега?

Магистр встал очень неудачно, почти целиком загородив от меня некромантку. Обегать его, дабы получше рассмотреть выражение вражеской физиономии, было бы глупо, так что мне пришлось ограничиться одними интонациями.

Впрочем, интонаций хватало с лихвой.

— В чем именно?! — Кажется, чародейка ажно задохнулась от возмущения. — Да в том, коллега, что из-за ее колдовства, кстати совершенно дилетантского, пострадало мое личное имущество! Очень дорогое имущество, надо сказать!

Лица Эгмонта я тоже сейчас не видела, но почти со стопроцентной уверенностью могла сказать, что сейчас он приподнял бровь. Левую.

— Не вижу никакой связи между чарами моей адептки и вашим сломанным… имуществом.

Про степень моей подготовки не было сказано ни слова — но, кажется, до Вирры Джорджовны все-таки дошло, что, наезжая на пресловутую подготовку, она тем самым оскорбляет профессионализм Эгмонта. Оскорблять же его профессионализм было весьма небезопасно для жизни.

И, кажется, Вирра Джорджовна это поняла.

— Связи! — фыркнула она, но все-таки уже на тон ниже. — Да вы на пол посмотрите, Рихтер! Там же трещина до самого фундамента, и в ковре дыра!

Мой взгляд невольно метнулся к рекомой трещине — и тут я остолбенела повторно.

Потому что никакой трещины уже не было! Точнее, может, и была, но через ковер ничего подобного не просматривалось, а ковер был целехонький, точно только что из лавки. Не поверив своим глазам, я потрясла головой; когда комната перестала шататься, я осторожно глянула на пол еще раз.

Трещины не было.

Прямо напротив меня на ковер совершенно квадратными глазами смотрел магистр-некромант.

— Будьте добры… — Рихтер отвел Вирру Джорджовну в сторону и одним движением кисти откинул угол ковра.

Нашему взгляду предстали идеально чистые и ровные доски паркета — могу, конечно, ошибаться, но, по-моему, дубового. Никакой трещины там не было и в помине — а между тем я отлично помнила ту дырищу, о которую и в самом деле несложно было сломать каблук.

Мрыс, да что же это, блуждающая трещина?!

Эгмонт спокойно прошелся по паркету. Поковырял его каблуком; делал он это с таким решительным видом, что чуть менее морально стойкий паркет сдался бы без боя. Пару раз подпрыгнул, но пол держался стойко.

— Коллеги?

Магистр-некромант, переглянувшись с преподавательской кучкой, подошел к Рихтеру. Еще минута — и к ним присоединился третий некромант, имени которого (как, впрочем, и имен всех других) я еще не знала. Несколько слов, кивок — и трое магов, протянув руки вперед, над местом предполагаемой трещины, тихо запели заклинание.

Мне еще не приходилось видеть, чтобы человеческие маги пели, пользуясь чарами. Эльфы — да, про них такие слухи давно ходили… но тут пол качнулся, точно палуба корабля, меня невольно шатнуло, а когда я восстановила утраченное равновесие, все уже кончилось.

— Нет там никакой дыры, — уверенно сказал третий некромант. — Да и быть не могло. Вирра Джорджовна, что же вы, забыли, из какого камня сложен наш фундамент? Он поглощает магию как сухой песок — воду! Его дипломированные маги поцарапать не могли, а тут адептка…

— Да эта адептка… — возмущенно начала Вирра Джорджовна, но Эгмонт легко ее перебил:

— …Учится на первом курсе и не успела освоить ничего хоть сколько-нибудь опасного. В конце концов, стоит ли так останавливаться на одной версии? В каблуке вполне могла иметься трещинка…

Все, поняла я, увидев, как сузились глаза некромантки. Абзац тому гному, который продал ей эти туфли. Если на шпильке и впрямь найдется брак — есть вариант, что следующая будет выточена как раз из гномьей кости. И украшена фамильными клановыми изумрудами.

— Но в ковре-то дыра точно была!

— В ковре? — Рихтер наклонился, исследуя рекомое. — И в самом деле, здесь дырка. Как раз по размеру вашего каблука. Может, об нее вы и споткнулись?

Некромантка поджала губы, но тут нам на выручку пришел магистр-некромант:

— Пренеприятный случай, — отважно объявил он, незаметно (но я-то видела!) складывая свободной рукой в кармане общеизвестный знак против сглаза.

Вирра Джорджовна изумленно глянула на него, напомнив мне разъяренную кобру, которую пытаются усмирить факирской дудочки. Только что не покрутила кончиком хвоста у виска.

— Полагаю, на этом церемонию закрытия олимпиады можно считать законченной! — оптимистично возвестил некромант, игнорируя и кобру, и шипение, и хвост. — Благодарю вас всех за участие в сегодняшнем проекте. Этот день, я думаю, всем нам запомнится надолго — именно потому, что это мы сами, а в первую очередь вы, наши молодые коллеги, сделали его таким ярким и запоминающимся! До свидания!

Учитывая, что во время всей тирады смотрел он исключительно на меня, я нахально кивнула, как если бы разговор шел только между нами.

Вирра Джорджовна, фыркнув, развернулась на каблуке и вышла из зала. Перед этим она одарила меня таким взглядом, что я невольно испугалась за амулет: чего доброго, еще перегреется и сдохнет. Но он даже не пискнул, что само по себе являло весьма нехороший признак. Так, а может, он уже сдох?

Студенческая кучка облегченно распалась на много отдельных особей. Магистры тоже зашевелились, но на порядок медленнее; не зная, что мне делать — уходить или дожидаться Эгмонта, — я все-таки осталась на месте. Рихтер сегодня был явно не очень адекватен, так что лучше перемудрить, чем потом писать второй том трактата «О свойствах мгымбров». Или — если уж сама напросилась — «Вдумчивое и глубокое сравнение различных видов потусторонней живности».

Кстати о трактатах. Законно выигранная мною книга так и осталась валяться на полу; вспомнив про нее, я присела на корточки и подняла свой приз на колени. Раскрыла, наудачу — с середины, сразу же пролистнув красочную цветную вкладку. Опыт подсказывал, что в некромантических книжках иллюстрации страшнее всего.

Все остальное же в принципе читать можно и нужно. Мало ли с кем придется столкнуться будущему боевому магу? Рассудив так, я начала читать раздел — только подтянула поближе сумку, чтобы никто не споткнулся о змеившийся по полу ремень.

— Сколь похвально видеть в адепте такую тягу к знаниям! — с выражением произнес надо мной кто-то из магистров.

Я вскинула голову; на меня, оглаживая длинную седую бороду, смотрел самый пожилой из некромантов, сильно напоминающий Главного Положительного Волшебника с лубков.

— А особливо в адептке! — продолжал Главный Положительный, отечески созерцая меня сверху вниз. Я подтянула книгу, сползающую с коленей, и терпеливо улыбнулась некроманту. — Впервые вижу, чтобы юная прекрасная дева с таким пылом искала магических умений!

— И не только их, уважаемый коллега. — К Главному Положительному присоединился Главный Отрицательный Эгмонт. Мрыс, не знай я, кто из этих двоих некромант, честное слово, выбрала бы Рихтера! — Сия юная прекрасная дева старательно ищет и с успехом находит множество неприятностей, каковыми честно делится с научными руководителями. Я тоже впервые такое вот наблюдаю…

Я встала, сообразив, что дочитывать раздел придется уже в Академии, и попыталась затолкнуть книгу в сумку. Но фолиант был слишком велик; дело кончилось тем, что он попросту выскользнул у меня из рук. Я попыталась поймать его в полете, но не успела. Книга шлепнулась о землю, подняв целый клуб бумажной пыли.