– И, похоже, кто-то принял меня за одного из них.
– Все гораздо хуже, Миша. Этот самый «кто-то» совсем не удивился, а значит, был вполне готов к тому, что кто-то из мамелюков тут появится. А вот это уже совсем фигово. Ну-ка, вопрос на общее развитие тебе, товарищ прапорщик: когда разведчики-диверсанты начинают шустрить в тылу врага при длительных позиционных боях?
– Перед большим наступлением, – отвечаю я, чувствуя нехороший холодок, пробежавший по спине.
На следующий день Костылев зашел снова.
– Я буквально на секунду, – прямо с порога предупредил он. – Дел по горло. А к тебе тут один человек сильно в гости просился. Только табуретом в него не метни с ходу, ладно? Да, и еще, о том, кто ты на самом деле, он не знает. Мы сказали – наш человек с задания возвращался. Все, больше ему знать не нужно.
Капитан оборачивается и зычным голосом командует кому-то в дальнем конце коридора:
– Впускай, пусть проходит.
Буквально через полминуты в узкую щель между могучей фигурой капитана и дверным косяком протискивается дед Тимоха собственной персоной. Выглядит это довольно комично, но я специально напускаю на себя суровости.
– Ну, здорово, Павлик Морозов! Я гляжу, ты сильно постарел. Вот только замашки все те же.
– Слушай, Мишань, давай без обид, а? Я понимаю, некрасиво получилось, но и ты меня понять должен…
– Конечно, конечно. Как сказал Иуда, тридцать сребреников – это тоже деньги.
– Миш, да я…
– Да ладно тебе, Тимофей Владимирович, не мороси. Все я понимаю, не маленький. Мы с Исмагиловым на эту тему уже общались, пришли к выводу, что ты молодец.
– Так что, – уточняет комендант, – драться, значит, не будешь?
– Не, не буду, – отвечаю я, – солдат ребенка не обидит.
– Ну, тогда я пошел, а то всяких забот, в самом деле – во, – Костылев чиркает себя ладонью под подбородком, обозначая высокий уровень своей занятости.
После того как комендант ушел, оставив нас вдвоем, Старосельцев присаживается на табурет, стоящий рядом с моей койкой.
– Чего хотел-то, Владимирыч?
– Да тут, Миш, такое дело… Ни Оксана, ни Егор о том, что случилось, ничего не знают. Вот я и хотел тебя попросить, пусть так и останется. Ты ведь для них герой. Оксанка так вообще всю плешь мне проела, чего, мол, Михаил в гости не заходит. Да и Егорка о тебе спрашивал, когда я его в больнице навещал, привет велел передавать, как увижу. Ты уж не говори им, ладно?
– Погоди, Тимофей Владимирыч, меня ж прямо перед твоим лабазом крутили. Как же они не в курсе-то?
– А с чего им в курсе быть? Егор в больнице, Оксана – на рынке была. Взяли тебя хоть и коряво, но быстро и без пальбы. Никто ничего и понять не успел. Так что?
– Ладно, не скажу. Ты ж не из вредности душевной, а токмо для пользы дела. Думал – шпиёна изловил.
– Слушай, ну, может, хватит уже на больной мозоли прыгать? И так не шибко-то весело себя чувствую: ты мне и детям моим жизни спас, а я тебя в кутузку упек.
– А если б все это хитрой попыткой внедрения агента было? Нет, все ты сделал правильно, не терзайся. Егору с Ксюшкой от меня ответный привет. Как поправлюсь – обязательно в гости заскочу.
– Ну, вот и хорошо, – заметно повеселел Старосельцев. – Побегу я тогда. А в гости – милости просим.
Несмотря на все уверения доктора, из палаты меня выпустили только через неделю. А швы снять пообещали еще через десять дней, если проблем с заживлением никаких не будет. Перед тем как отпустить на волю, меня опять навестил Исмагилов.
– Так, Михаил, вещи мы твои в гостиницу вернули. В качестве извинений за причиненные неудобства оплатили тебе номер на месяц вперед. Наемники официально, – он выделяет голосом последнее слово, – знают только, что ты некоторое время гостил у нас. Неофициально – гораздо больше, «легенда» тебе уже обеспечена. Ты наемник, издалека, с северной границы. Там неспокойно, с зараженных территорий частенько нападения бывают. Армия сама не справляется, вольные стрелки привлекаются широко. Новых людей там всегда много, да и гибнет народ частенько. Так что отследить тебя будет сложно, даже если очень постараться. Выполнял задание СБ. Какое и где? Что называется, если расскажу – придется тебя убить. «Коридор» для выхода тебе готовили совсем в другом месте, но ты уходил нештатно, поэтому оказался у нас. Мы о тебе не были поставлены в известность, а ты не имел права контактировать с нами. Вот мы и «перебдели». Теперь разобрались, но ты на СБ крепко обижен и работать с нами больше не желаешь. По крайней мере пока. Решил задержаться в наших краях. Так сказать, отдохнуть и подлечиться. Утечку этой информации мы организовали очень аккуратно. Убивец уверен, что мы о его «осведомленности» в твоих делах не знаем. Вот пусть в этой уверенности и остается. Ну а ты, Миша… Что тебе сказать? Обустраивайся и живи, как тебе нравится, в рамках закона, конечно. Совсем на произвол судьбы мы тебя не бросаем. Если что, можешь рассчитывать на нашу помощь. А еще лучше – поступай на службу. От лица командования ОГВ предлагаю тебе должность командира взвода в разведроте или ОсНазе и звание лейтенанта. После соответствующего тестирования, конечно. Но, думаю, с этим у тебя проблем не будет. Мужик ты здоровый, тренированный, а судя по личному делу, еще и неглупый. Сколько там у тебя курсов института?
– Три.
– Вот. А у нас, скрывать не буду – нехватка по-настоящему толковых офицерских кадров жесточайшая. С личным составом проблем особых нет, а вот грамотных командиров не хватает. Слишком много народу потеряли во время Большой Тьмы и ее последствий, потом – резня, Дагестан, Украина. Новых готовить толком сначала было некому, негде и некогда. А потом стало поздно. И преподавательский состав военных училищ подрастеряли, и матбазу. Теперь уже и не восстановить. Нет, обучают там, конечно, в меру сил и возможностей. Но с довоенным уровнем подготовки этот «эрзац» не сравнить. Да и не очень-то рвутся в наши края молодые офицеры. Слишком тут опасно. Даже на северных границах, за Волгоградом, и то спокойнее. А если офицеров не хватает, кто бойцов-то обучать да тренировать будет? Опять же, сам знаешь, учить сможет не каждый, кто сам умеет. Тут не столько «умельцы» нужны, сколько методисты.
– Неужели так плохо? У вас же вроде и разведка есть, и ОсНаз…
– Вот именно. Знаешь, почему ОсНаз? Да потому, что до уровня довоенного спецназа ГРУ, даже до мальчишек-«срочников», а не то что офицерских групп, им – как овчаркам до волка. Так вроде глянешь – похожи: клыки, лапы, хвост. А если стравить, от кого клочья полетят? То-то. Вот и решили, что на спецназ они ну никак не тянут. Пришлось «вывеску менять». Одно спасает, что у непримиримых тоже подготовка аховая, по большому счету. Хотя, если объявятся на Терском фронте мамелюки, худо нам придется. Их, судя по нашим данным, уцелевшие в Турции во время Большой Тьмы американские морпехи натаскивают. Да и в Грузии иностранных инструкторов перед Тьмой хватало, они грузинскую армию обучали. Там и застряли. И сидели аж до турецкого вторжения. А когда увидели, как их «подопечных» янычары режут, будто цыплят, тут же флаг и сменили. А турки – ребята не глупые, поняли, что за кадры к ним просятся. Опять же они – не «робкие грузины», им инструкторские премудрости явно на пользу пошли. Турция ж, кроме Грузии и Армении, еще чуть не треть Ирака и немалый кусок на севере и востоке Ирана себе оттяпала, там, где радиации нет.
– Блин, ну с Ираком ясно, после того как Штаты там демократию насаждали, его не то что турки, но и уругвайцы какие-нибудь, прости господи, захватить могли, а вот Иран-то кто нахлобучил? У них же полезных ископаемых – вагон с тележкою. Одной нефти – как грязи.
– Да кто теперь его маму знает, Миша? Кто-то да нахлобучил. Может, Штаты, когда у них там поняли, что не то что выиграть, но даже и выжить им не светит. Иран им всегда поперек горла стоял. А может, и Земля Обетованная себя обезопасить решила, да и вломила всем соседям упреждающие, на всякий случай. Сам помнишь, отношения у евреев с арабами «малость» натянутые были. Вполне возможно, сообразили в Израиле, что без Штатов им против всего арабского мира не выстоять, ну и «санировали» все, до чего дотянулись и на что силенок хватило.
