Однако, Малый Совет решил отдать предпочтение Городскому Собранию и Положениям, а не Законодательному Собранию и Законам. И это была тактическая ошибка Ленсовета в противостоянии с безумствующей исполнительной властью. За концепцию Городского Собрания ухватился мэр А.Собчак, увидев в нем по-советски послушное «собрание лучших людей города» (цитата). А разгонять Ленсовет гораздо проще, попирая положения, которые в стране принимают все, кому не лень, чем законы Санкт-Петербурга.

Джентльменское предательство

12 декабря 1993 года на всенародном референдуме была принята новая Конституция Российской Федерации, которая должна была вступить в силу в день официального опубликования, выпавший на 25 декабря.

В период между этими двумя датами верховный правитель Б.Ельцин лихорадочно подписывал десятки указов, противоречащих как полудействовавшей старой, так и еще не действовавшей новой Конституциям России. Причем, эти указы либо просто превышали полномочия Президента (например, утверждение государственной программы приватизации), либо при этом вообще противоречили основам конституционного строя, закрепленными обеими (!) Конституциями - например, указ о реформе органов государственной власти Санкт-Петербурга (см. с.477).

Тогда Собчак просто высидел в приемной у Ельцина этот Указ о роспуске питерского парламента - единственного демократического парламента, остававшегося дееспособным, в стране.

Необходимости в этом не было никакой (Ленсовет сам назначил досрочные перевыборы), кроме как создать «под себя» городской парламент, а до его избрания вершить все дела единолично.

Недаром в администрации Санкт-Петербурга существовали списки депутатов, которых запрещалось принимать на работу... А, судя по отношению депутатов Законодательного Собрания к уволенным «без содержания» и права на доброе имя депутатам демократического Ленсовета, эти списки не у всех еще потерялись...

Статья продолжает предыдущую публикацию автора (Вести СПб. ун-та. 1992. №27). Поступила в редакцию журнала 9 декабря 1992 года.

А.А.Белкин.

ОТ ЛЕНСОВЕТА

К ПЕТРОСОВЕТУ:

ИЮНЬ - СЕНТЯБРЬ 1991 ГОДА

ВЕСТНИК

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА.

Сер. 6. 1993, Вып. 2, №13

На этот небольшой и обычно не слишком-то активный в политическом отношении отрезок времени выпали разноплановые и разномасштабные, но весьма заметные события, которые позволительно объединить в переходный период истории бывшего Ленинградского, а ныне Санкт-Петербургского горсовета народных депутатов XXI созыва.

Июнь 1991

Июнь 1991 года был ознаменован для горсовета двумя кампаниями выборов. Первая — выборы мэра города. Эта кампания с организационно-юридической стороны не слишком-то и затрагивала горсовет, если не считать того, что Совет не только инициировал выборы, но и предварительно разработал необходимые документы, представив их затем в Президиум Верховного Совета РСФСР. И, тем не менее, несомненно, что избрание мэра существенно сказалось на дальнейшей деятельности Совета XXI созыва.

Выборы мэра города содержали все необходимые атрибуты «демократичности», Во-первых, прямое избрание населением, а не какие-то там «ступенчатые» выборы. Правда, решение Ленсовета, принятое в конце мая, было рассчитано на скоропалительные выборы 12 июня 1991 года, подогнанные к выборам Президента РСФСР36. Во-вторых, выборы мэра были альтернативными. Но единственным соперником А.А.Собчака оказался Ю.К.Севенард, и в этом было очень трудно не увидеть подыгрывания А.А.Собчаку. Дело в том, что к этому времени имя Ю.К.Севенарда прочно связывалось в общественном мнении с интенсивно обсуждаемой экологической опасностью строительства дамбы в Финском заливе, а Ю.К.Севенард был начальником этого строительства. К тому же Ю.К.Севенард был выдвинут обкомом КПСС, а это приходилось на период едва ли не самой активной кампании против данной партии. Местный журналист описал обстановку на пленуме обкома таким образом: «Пораженческий дух буквально витал в зале. Многие из участников пленума самокритично признавали, что кандидат от коммунистов обречен на неудачу»37. Можно, конечно, утверждать, что обком таким способом пытался проверить расстановку политических сил в городе. Но, скорее всего, это было стремление обкома «подыграть» А.А.Собчаку, избавив его от упреков в безальтернативности выборов. В-третьих, как полагается, кандидаты имели предвыборные программы. Но программа А.А.Собчака выглядела прямо-таки фантастически38. Достаточно, например, назвать такой загадочный пункт: внедрение более простого и справедливого порядка решения жилищных, пенсионных, медицинских и иных социальных вопросов жизни горожан. Или: реализация стоматологической помощи ленинградцам на принципиально новой технической базе. И это за три-четыре месяца!39

Перечисленных атрибутов могло, впрочем, и не быть, поскольку кампания была предрешена искусным противопоставлением А.А.Собчака в средствах массовой информации не только парт- и совноменклатуре, но и безымянной депутатской массе. Как заметили местные наблюдатели (сами являющиеся депутатами), «необходимость реформы власти почти никто в Ленсовете не оспаривал. Дискутировались полномочия мэра и реальные сроки его избрания. И здесь, как нам кажется, ленинградская пресса интерпретировала попытки депутатов - особенно из «Демроссии» - прийти к продуманному и взвешенному решению, как примитивное нежелание демократов допустить, чтобы над ними избрали строгого, но справедливого начальника, который заставит их работать. Образ депутатов-бездельников, получающих сумасшедшую зарплату и не приходящих вовремя на службу, и образ трудолюбивого Собчака, круглые сутки заботящегося о городе и затравленного псевдодемократами, неплохо внедрены в умы горожан»40.

С последним замечанием нельзя, однако, согласиться безусловно. «Внедрение» все же оказывалось, наверное, во многом адекватным умонастроениям и ориентации избирателей, в частности их подавляющему восприятию выборов как исключительно персональной конкуренции. Партийно-политическая склонность (весьма относительная, конечно, в середине 1991 года) лишь дополняла персональный образ кандидата в мэры, а степень популярности начисто исключала сколько-нибудь действенную роль перечисленных выше атрибутов, которые, якобы, и должны обеспечивать (или только способствовать?) избрание достойнейшего кандидата. Даже прямые выборы А.А.Собчака мэром города лишь повторили по сути его предыдущее избрание председателем Ленсовета. Ориентация на персонально-популярный выбор доминировала и в первом, и во втором случаях. Соответственно и характер такого избирательного процесса можно определить как персонально-популистский, что было бы, кстати, напрасным возводить к харизматическому лидерству. Персонально-популистский тип - это преимущественно приспособленческий тип в отличие от харизматического, который предполагает, по-видимому, внутреннюю обоснованность соответствующего места в иерархии персон.

Последовавшие вслед за сложением А.А.Собчаком соответствующих полномочий выборы нового председателя Ленсовета протянулись на целую неделю, что было уже само по себе показательно, поскольку процедура выборов была чрезвычайно простой технически: выдвижение кандидатур - голосование. Каких-то программ кандидаты не заявляли, и времени на обсуждение кандидатур сессия не отвела, заранее как бы и здесь сведя конкуренцию исключительно к персональной состязательности. И тем не менее, процесс избрания неоднократно возвращался к исходному пункту, постепенно обрастая компромиссными условиями. Кандидаты баллотировались сперва индивидуально, затем в команде с предполагаемыми заместителями. Далее было установлено, что ранее избранные заместители слагают свои полномочия с момента избрания нового председателя Совета, остающегося в силу этого свободным в выдвижении своих заместителей. В конце концов, два наиболее поддерживаемых кандидата в председатели Совета пошли баллотироваться победным «тандемом»: один председателем, другой заместителем.