– Понимаю. А почему именно в кладовке давить будут?
– Ну пусть на чердаке. Вам от этого стало легче?
– Спасибо, гораздо. А может, я расскажу о ваших делах в посольстве великой азиатской страны? Коммунистической? Хотя я это так… теоретически. Кто же меня отсюда выпустит…
– Вообще-то вы все еще свободный человек.
– Ну разумеется. Но чтобы решить вопрос с моим выходом из проекта, придется полгода согласовывать все в вышестоящих инстанциях. А там уже и согласовывать ничего не понадобится… Просто так ведь отсюда мне не выйти? Господа Нельзя, которые вечно стоят возле лифта и изображают сусликов у норки, на меня смотрят как-то странно… Заикнись я им про «выйти», умру явно не от рака мозга.
– Не исключено…
– Кстати, о финансировании: признаков нищеты я здесь не наблюдаю. Скорее наоборот – с каждым днем все больше людей новых появляется, и они постоянно возятся с различными материальными ценностями. Вчера вон компьютеры свеженькие видел, а сегодня мой мозгоправ заявил, что должны привезти дорогущую медицинскую установку для просвечивания моего многострадального мозга.
– С финансированием у нас дело наладилось. Но вот до этого проект находился на грани полного закрытия. Как бесперспективный… Эх… – Ивану явно было нелегко вспоминать те трагические времена. – Но теперь все не так – несчастье помогло.
– И что за несчастье?
– Конкуренты.
– Позвольте, догадаюсь: те самые злодейски уворованные чертежи секретного набора катушек и конденсаторов, попавшие в ваши грязные лапы, вдохнули в проект новую жизнь?
– Нет, что вы. Подобные разработки ведут во многих странах, только вот толку от них никакого. И чертежи резонатора, если уж откровенно, – даром никому не нужны. Какой в них смысл? Установку мы перебросить не можем и вряд ли когда-нибудь сможем, так что ценность ее не больше, чем у песка в пустыне.
– Тогда не понимаю…
– Ну же! Вы умны, и интуиция у вас на высоте. Еще попытка…
Обошлось без интуиции – вариант оставался ровно один.
– У конкурентов наметились успехи.
– Видите – умеете, когда не ленитесь, подумать.
– И что за успехи? Мне опять заниматься антропомантией?[6]
– Нет, тут впору самому гадать. Одно только известно точно: у них получилось.
– Удачная засылка?
– Именно.
– И как они определили, что запуск действительно удачный?
– Связь. Их оператор держал контакт с испытателем несколько часов. И контакт не прервался – просто канал начал терять стабильность и был потерян. А потом его уже не смогли отделить от фоновых помех. Несомненно одно: доброволец сумел адаптироваться настолько, что покинул район высадки. По нашим предположениям, для этого необходимо преодолеть минимум несколько километров – только тогда канал начнет терять стабильность из-за входа источника в зону действия помех. Даже если его из места высадки вывезли или вынесли, все равно он был при этом живым. Это первый известный нам случай, когда доброволец протянул на той стороне больше нескольких минут.
Опа – Ваня проговорился. Это что же получается: все мои предшественники откидывали копыта сразу после старта?! Надо развить тему.
– У конкурентов используют добровольцев?
– Как и у нас.
– Меня это удивляет: ведь от хорошо подготовленного спецназовца или ученого толку ТАМ будет гораздо больше, чем от таких дилетантов, как я.
– И это тоже было – ученые, военнослужащие, гениальные ребята. Пробуют разные варианты. Экспериментируют. Мозг и его содержимое – слишком тонкая материя, чтобы без практики судить, у кого именно больше шансов. У нас нет теории, по которой можно выработать критерии отбора кандидатов, так что остается только экспериментировать.
– Меня можно считать добровольцем?
– А вас что – кто-то заставляет идти на это?
– Вообще-то про риск вы не сильно распространялись, когда уговаривали.
– Так ведь задача стояла уговорить, а не напугать. Да и потом, о каком риске вы говорите? Клиническая смерть при запуске не сработает – все должно быть по-настоящему. А чем рискует покойник? Вы ведь неизбежно умрете – без нашей вины, естественной смертью, от редкой болезни, к которой мы не имеем отношения. А уж дальше или конец, или у вас будет шанс прожить новую жизнь – в другом теле. И кто знает – возможно, сумеете собрать резонатор и вернуться на Землю. Вероятность благополучного исхода не нулевая.
– Меня называют Девятым… у меня было восемь предшественников? И что – никто из них не протянул ТАМ больше нескольких минут? Ничего себе у вас конкурс…
– Да, восьмерых наших добровольцев удалось протащить через канал. Сколько было тех, кого не довели или завели слишком далеко, даже я точно не знаю, – не меньше четырех десятков. Не смотрите на меня как на палача: мы ведь никого не убиваем. Не сомневаюсь, что каждый из нас, когда придет время, пойдет на это так же добровольно, как и вы. Шанс получить после смерти продолжение… Заманчиво – не находите?
– Чудесно… Постойте – ведь не факт, что меня удастся протащить. Так что я могу оказаться в числе этих «безномерных» четырех десятков. Тогда почему меня называют девятым?
Иван бледно улыбнулся:
– Неписаная традиция – каждый новый кандидат получает номер в линейке успешных испытателей. Если у вас получится – следующий будет уже десятым; а не получится – появится очередной девятый.
– Это как космонавты, которые по стойке «смирно» мочатся на колесо автобуса перед стартом, как повелось еще со времен Гагарина?
– Да – мы погрязли в высоких технологиях, но при этом не избавились от смешных суеверий.
– А у конкурентов с этим как? Я о добровольцах и их шансах.
– Примерно так же. Нам известно минимум о четырнадцати попытках, и лишь одна из них успешная. Последняя.
– Я бы не спешил называть ее успешной. Ведь, как догадываюсь, собрать установку он пока не смог.
– Даже попади он в мир, мало отличающийся от нашего, за такое короткое время невозможно успеть. Представьте, что вы – пришелец с задачей собрать резонатор и вас забросили к нам, на территорию современной России. Вы в теле младенца или даже умалишенного, запертого в сумасшедшем доме. Вам надо добыть несколько тонн достаточно дорогостоящих материалов, причем нестандартных. Обычный медный провод, купленный в магазине, не подойдет. В вашем мире вряд ли процветает метрическая система, значит, придется пересчитывать на здешние размеры и заказывать тот же провод с нужным вам диаметром. И мне даже трудно представить, кто возьмется за такой странный заказ и как не вызвать ненужных подозрений. При этом решая кучу сопутствующих проблем. К примеру, у вас не будет с собой эталона родной единицы длины.
– Это мне в первую очередь объяснили. Но выйти на метр можно и в другом мире – ведь подразумевается, что физические законы аналогичны. Если так, то мне понадобится узнать длину волны оранжевой линии спектра у кое-какого изотопа криптона, после чего умножить ее на число, вбитое в голову надежнее, чем дата рождения, – память у меня отличная. Подойдет не только криптон – я могу использовать восемь различных изотопов со своими коэффициентами. Простите, что перебил.
– Прощаю. Вот скажите – как простому человеку узнать длину излучения линии спектра какого-то редкого изотопа инертного газа? Все, что у вас поначалу будет, – это углы: в любом мире не потребуется много усилий, чтобы разбить круг на триста шестьдесят сегментов. Для этого достаточно обычной веревки. На ней, кстати, заодно и повеситься можно будет, когда дело дойдет до вычисления метра и секунды. Даже мизерная погрешность приведет к перекосу выстроенной вами системы. Частоты окажутся разными, и резонанса с базовой установкой, оставшейся в вашем родном мире, не произойдет. А все потому, что ваш герц будет чуть-чуть отличаться от истинного. Самую малость, но этого вполне достаточно, чтобы резонатор остался кучей бесполезного хлама. Вы потратите годы на работу; облысеете от умственного перенапряжения; будете скрываться от соседей и властей; голодать, вкладывая все свои средства в материалы… И в итоге – все зря… А еще учтите, что ваша установка спроектирована по минимуму. Она не способна ни на что, кроме как задать направление для огромной махины, оставшейся в вашем родном мире. Вот она-то, входя с вашей самоделкой в резонанс, и создает широкий направленный канал, пробивая пространство своим силовым кулаком. И знаете, сколько на это потребуется энергии? Даже чтобы просто держать ее включенной в режиме настройки на резонатор, придется использовать целый энергоблок электростанции. А уж для выхода на рабочую мощность, для одной попытки прокола… У-у-у-у-у! Спарка эмгэдэ-генераторов[7] – вы даже не представляете, во сколько это обойдется! Так что проблемы будут не только у вас, но и у тех, кто остался. А вдруг правительство урежет бюджет и финансирование сократится? Или проект вовсе закроется. И тогда включать установку на поиск вашего сигнала будут раз в десять лет, на большой праздник. И все – резонатор не заработает, даже если сумеете настроить его идеально. Или вдруг действительно попадете в средневековый мир? И что? Будете на рынке у холопов спрашивать криптон восемьдесят шесть и потом замерять длину волны в вакууме?
