– Мой.

– Ну, это я уже понял, – сказал молодой человек, лихорадочно пытаясь определить возраст ребенка и точно вспомнить, когда он, Натан, был здесь в прошлом году.

«Март. Это было в марте, – пронеслось в голове у Натана. – Четырнадцать, нет, пятнадцать месяцев назад».

– Сколько ему? – спросил он, не в силах оторвать взгляд от малыша.

Элис на секунду закрыла глаза, а потом повернулась к Натану лицом.

– Почти восемь месяцев, – спокойно ответила она. «Восемь и девять будет семнадцать, – сосчитал он про себя. – Она забеременела семнадцать месяцев назад». Натан облегченно вздохнул и еще раз взглянул на ребенка.

– Значит, вы были в положении, когда погиб ваш муж? Элис изумленно уставилась на Натана.

Ее муж? Джо погиб почти четыре года назад. С чего это капитан Уэллесли взял, что отец ребенка Джо? Потом ее вдруг осенило, что она не говорила Натану, когда потеряла мужа. И Элис энергично закивала головой.

– Да-да, вот именно. – Она еще раз утвердительно кивнула.

– А как зовут малыша? – спросил Натан, подходя поближе. Он протянул ребенку палец, и тот попытался схватить его своими маленькими пухленькими ручонками.

Элис отшатнулась от мужчины и крепче прижала сына к себе, словно испугалась, что Натан отнимет его у нее.

– А вам какое дело.

– Вы не хотите сказать мне его имя? – удивленно спросил Натан.

Элис начала терять терпение.

– Его зовут Колин, – процедила она сквозь зубы. – А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое! Я не знаю, ну сколько можно просить? Вы выяснили все, что хотели, а теперь этому малышу надо поесть и поспать. Пожалуйста, уйдите, мне надо остаться одной.

– Ну да, конечно, – кивнул Натан. Он вдруг почувствовал себя полным дураком. – Послушайте, миссис Грэхем, я прошу прощения за то, что здесь устроил. Я думал…

– Я знаю, что вы думали, капитан, – перебила его Элис. – Нет нужды объяснять.

– Что ж… Тогда я пошел обратно в сарай.

Элис кивнула, усаживаясь в кресло-качалку.

– Закройте, пожалуйста, дверь, когда будете уходить.

Растерянно улыбаясь, Натан вышел и осторожно притворил за собой дверь. Элис сидела неподвижно, пока не услышала, как заскрипели ступени крыльца. Тогда она откинулась на спинку кресла и протяжно вздохнула. Глядя на своего сына, женщина недоуменно покачала головой.

– Как он не догадался, увидев тебя? – прошептала она. – Ты ведь просто его копия!

«Ребенок. У нее появился ребенок, – думал Натан. – Теперь понятно, почему она так изменилась!»

А он, Натан, выставил себя полным идиотом, когда начал искать у нее в спальне мужчину. Любой дурак бы понял, что мужчина не может пищать! Вот Элис и говорила что-то о маленьких котятах. Ну а он-то почему вдруг решил, что этот тоненький голосок принадлежит матерому бандиту?

– Потому что тебе очень хотелось думать о ней плохо, вот почему, – пробормотал Натан вслух – и вдруг проникся отвращением к самому себе. Он покачал головой, сел на кучу сена и привалился спиной к стене сарая.

Ребенок. Восьмимесячный малыш. Так, значит, в ту ночь она уже была беременна. И мальчик этот – сын человека, который был ее мужем. Она любила его. А теперь он лежит в скромной могиле за ее домом. Бедняга… Он так и не увидел своего сына. А может, даже не знал, что тот должен появиться на свет. «Ей крепко досталось, – продолжал размышлять Натан. – Смерть мужа, ребенок, которого надо поднимать на ноги ей одной, братец, сам ввязавшийся в скверное дело и втянувший туда же ее…» Натан вздохнул. И снова, как ни противился он этому наваждению, перед глазами у него возник образ Элис. Долгие месяцы Натан носил его в сердце, но сейчас замотал головой, пытаясь отогнать пленительное видение. Натану так хотелось, чтобы она ему разонравилась, что он готов был встать на сторону горожан, возненавидевших ее. Он готов был поверить любым грязным сплетням, любым слухам. Но, черт возьми, он не мог этого сделать. Он убеждал себя, что вся ее болтовня о сестринской любви – чистая ложь… И понимал, что не может не верить этой женщине. «Это мой брат. Что бы вы сделали, если бы ваш брат попал в беду и попросил вас помочь?» – всплыли в памяти ее слова. Да, Элис солгала, предала, соблазнила его, Натана, но все это ради спасения брата. «Что бы вы сделали, если бы это был ваш брат?»

– То же, что и ты, милая. Несмотря ни на что. – С тяжелым вздохом Натан выплюнул соломинку, которую задумчиво жевал, и попытался поудобнее устроиться на своей «постели». – Вы знаете, майор Джонс, а ведь она права, – пробормотал он, закрывая глаза. – В штате сотни рейнджеров, которые прекрасно справились бы с этим делом. Так почему же вы выбрали именно меня?..

Натан вздрогнул и проснулся, недоуменно оглядываясь. Он не мог понять, что же его разбудило. Он почувствовал, что замерз, и поплотнее завернулся в грубое одеяло. Шел дождь. Не легкий теплый летний дождичек, а настоящий ливень – затяжной и холодный. И, похоже, зарядил он на всю ночь. Недовольно нахмурившись, Натан посмотрел на протекающую крышу.

– В июне редко идут дожди, – передразнил он Элис, – вам будет хорошо в сарае.

Натан с трудом нашел местечко, где с потолка не капало, но из всех щелей и дыр отчаянно дуло. По сараю гулял пронизывающий ветер, щедро орошая пол и стены ледяной моросью. Было сыро и холодно, и Натан в сотый раз проклял тот час, когда отправился на эту чертову ферму. Давно капитану Уэллесли не приходилось так плохо! Даже когда ему случалось ночевать под открытым небом, он мог, по крайней мере, развести костер и согреться. Здесь же, в старом полуразрушенном сарае, об этом нечего было и думать.

– Так, с меня хватит, – сказал он, откидывая промокшее одеяло и вскакивая на ноги. – Я сегодня сплю в доме, нравится ей это или нет.

Распахнув пинком ворота сарая, Натан шагнул в промозглую ночь. На него тут же обрушились потоки холодной воды. Он втянул голову в плечи и, скользя по раскисшей земле, вздрагивая от попадающих за шиворот капель и ругаясь на чем свет стоит, направился через двор к дому. Натан взбежал на крыльцо, судорожно хватаясь за прогнившие перила, остановился перед входом, встряхнулся, как мокрый пес, и уже собрался было постучать, как вдруг, к его немалому удивлению, дверь приоткрылась.

– Что вам нужно? – обеспокоенно спросила Элис.

– Какой-нибудь сухой угол. Я не могу спать в луже!

Элис с сомнением посмотрела на Натана, словно прикидывая, можно ли ему доверять.

– Ну же, миссис Грэхем! Я весь промок! Я могу спать на полу в гостиной. У этого сарая не крыша, а решето!

– Здесь ненамного лучше, – тихо сказала Элис, открывая дверь пошире.

Натан вошел в дом, огляделся и с изумлением увидел десятки расставленных повсюду кастрюль, мисок и тазов. В одни вода падала тяжелыми каплями, в другие – текла струйками.

– Кошмар! – рявкнул Натан, повернувшись к Элис. – Какого черта вы не почините крышу?

– Не чертыхайтесь здесь, капитан Уэллесли, – холодно произнесла женщина. – Вообще-то это не ваше дело, но я не могу починить крышу, потому что у меня нет на это денег. Вы удовлетворены?

Натану стало стыдно.

– Извините, – пробормотал он. – Это, конечно же, не мое дело.

Они стояли в маленькой комнате лицом к лицу и пристально смотрели друг на друга. Оба вспоминали ту дождливую ночь, которую провели вместе. Элис первая очнулась от наваждения, когда увидела, что взгляд Натана скользнул по тому самому диванчику…

– Я иду спать, – сухо объявила женщина и повернулась к двери.

– Там у вас тоже течет? – спросил Натан. Не оборачиваясь, она молча кивнула.

– А ваш ребенок не промокнет?

Она резко повернулась и гневно уставилась на него:

– Конечно, мой ребенок не промокнет! Неужели вы думаете, что я буду сидеть и смотреть, как на него льется вода?

– Я совсем не то имел в виду… – растерялся Натан.

– А что вы имели в виду? – ледяным тоном спросила женщина.

– Я… Черт, я и сам не знаю! – взорвался Натан и вдруг тихо предложил: – Может, я могу вам чем-нибудь помочь?