В конце концов Орнитолог понял, что в ближайшие полгода броненосца он не просто не получит, а даже не увидит. Это вдвойне раздражало потому, что Орнитологу было очевидно: стоит Юльке хоть на полчаса собрать свои разбегающиеся мозги и сосредоточиться – и славный влюбленный бизнесмен Алекс очень понравится ей, и тогда уж девушка не пожалеет для него ничего – сама расскажет о волшебной фигурке броненосца, сама отдаст в руки…

Он с огромным трудом сумел убедить Родригеса в том, что ухаживание ничего не даст, если тот спешит, пусть придумает что-нибудь другое. А старик явно торопился: видимо, ситуация в Боливии вот-вот грозила выйти из-под контроля. Родригес несколько дней размышлял – это стоило Алексу двух синяков, полученных во время катания на велосипеде по «чудесной, очень забавной» дорожке в одном из московских парков, и просмотра тошнотворной мелодрамы. Он уже отчаялся, когда пришло распоряжение: под видом отдыха вывезти Морено в Боливию. И если она не возьмет с собой предмет – пусть Орнитолог пеняет на себя.

Страдания Алекса вышли на новый виток. Юлька очень, очень хотела куда-нибудь съездить, и Боливия – прекрасная страна, но ведь там нет моря! А Юлька хочет купаться. Может, вместо Боливии они поедут в Эквадор? Там все так же, ну, кроме этой чудной соляной пустыни, зато есть целый океан. Алекс хочет именно в Боливию? Всегда мечтал? А почему именно туда? Он почти видит, как включается воображение Юльки, как щелкают в хорошенькой голове винтики и шестеренки, запуская новый приступ паранойи. По ночам Юлька открывает шкатулку с украшениями и подолгу смотрит на броненосца. Еще одна тонна нервов, потраченная на восстановление отношений. «Знаешь, если бы я не видела, как ты ко мне относишься, я бы решила, что ты агент ЦРУ», – весело говорит Юлька.

Хорошо, она поедет с ним в Боливию, только все-таки она хочет купаться, давай и туда, и туда? Сначала в Эквадор, она наплавается и с удовольствием отправится в джунгли… Нет, что ты, трех дней мало! Тогда сначала в Боливию? Юлька задумывается, и ее осеняет новая идея: давай она съездит на море одна, а потом догонит его. Алекс делает нежнейшее лицо и начинает рассказывать, что без нее, прекрасной, любимой Юльки, он никуда не поедет, и она, наконец, размякает и соглашается…

А потом эта дура смотрит на календарь и вспоминает, что у нее есть работа.

– Никуда без тебя не поеду, – сказал Алекс. – Помру здесь, в Москве, на посту.

Юлька душераздирающе вздохнула. Уезжать из Москвы сейчас не хотелось. После дурацкой встречи на Арбате она больше не виделась с Сергеем и не разговаривала с ним, но подозревала, что художник влип из-за нее в какие-то загадочные неприятности. В конце концов, не могли же боливийские музыканты напасть просто так. Она догадывалась, что причина драки – кулон, что лежит в ее шкатулке под зеркалом. Вдруг Сергей это тоже поймет? Тогда будет повод для встречи.

А Алекс иногда смотрит на нее так странно, почти зло, и все эти вопросы и уговоры… Пляски вокруг да около Боливии настораживали, но зная, на что способно ее разыгравшееся настроение, Юлька изо всех сил давила подозрения. Надо же хоть иногда включать здравый смысл – ну откуда Алексу знать о броненосце? Не может же пол-Москвы гоняться за одним несчастным кулоном? Хватит и нелепых индейцев. Но уж с ними-то Сергей справится запросто.

Вспомнив художника, Юлька загрустила.

– Пора мне домой, – сказала она, и Алекс послушно замахал рукой, подзывая официантку.

– Где это мы? – сердито спросила Юлька.

– Рядом с моим домом, – улыбнулся Алекс. – Хочу, чтобы ты, наконец, заглянула ко мне в гости.

– Какого черта! Я же сказала, что мне надо домой, у меня дел по горло…

– Полчаса у меня. Потом я тебя отвезу за пятнадцать минут. Для тебя же четверть часа ничего не решит!

Она упрямо замотала головой, вжимаясь в автомобильное кресло, и Алекс утомленно прикрыл глаза. Форсировать? За волосы и в пещеру? На лице Юльки читалось такое ослиное упрямство, что ему захотелось завыть. Орнитолог представил, что сделает с идиоткой, когда операция завершится, и ему слегка полегчало.

– Юлька. Пожалуйста. Неужели ты мне настолько не доверяешь? – проговорил он.

У него был такие несчастные глаза, что Юлька сдалась. Выпятив челюсть и глядя в землю, она неохотно выбралась из машины. Все с тем же недовольным видом стояла в сверкающем лифте, все так же упрямо пряча глаза, вошла в минималистскую, черно-белую квартиру, похожую больше на дипломный проект студента-дизайнера, чем на дом живого человека.

Она не успела оглядеться толком – Алекс притянул ее к себе. Он целовал ее медленно, и Юлька думала, что это, должно быть, прекрасный поцелуй, и отвечала старательно, как школьница…

– Не хочу, – сказала она в полном расстройстве и отступила. – Как-то у меня не получается.

– А в Боливию? – спросил Алекс, тяжело дыша.

– Это было бы нечестно. И я все равно не могу.

В Боливию хотелось так, что на глаза наворачивались слезы. Она отвернулась и медленно побрела по безликой комнате, рассеянно глядя по сторонам. Здесь было единственное яркое пятно – картина на голой, покрытой белоснежными обоями стене. Юлька остановилась перед ней и раскрыла рот.

– Он же не собирался ее продавать, – пробормотала она.

– Что? – переспросил Алекс с кухни. Вошел, неся в обеих руках по чашке кофе.

– Ничего, – сказала Юлька, машинально хватая чашку.

Совпадения, разыгравшееся воображение? Предположим. Но почему на стене в квартире Алекса висит во всей красе «Каракас – Майами»? Как он смог заполучить именно эту картину, и зачем? Алекс вовсе не был похож на большого поклонника искусства. А представить, что Сергей продал любимую картину только для того, чтобы кто-то мог слегка разнообразить унылый интерьер, Юлька не могла. Она отхлебнула кофе и внимательно поглядела на Алекса.

Тот с закаменевшим лицом рылся в стопке дисков – простой и понятный человек, неудачливый влюбленный. Ну ладно, подумала Юлька, а если все-таки предположить, что ему нужна не я, а броненосец? Да нет, вряд ли тогда он позвал бы ее в Боливию. А с другой стороны… От бабушки она знала, что отобрать предмет нельзя – он сразу превратится в бесполезную железку. Правда, это касалось обезьянки, но броненосец ведь такой же…

Юлька поняла, что окончательно запуталась. Злость, любопытство, растерянность смешались, превратившись в коктейль, готовый взорвать ее мозг. Юльке остро захотелось остаться одной.

– Ты не возись с музыкой, – сказала она, – мне правда надо уже ехать.

Алекс пожал плечами и захлопнул коробку с диском.

Едва войдя в квартиру, Юлька бросилась звонить Сергею. Телефон был отключен. Она еще трижды набирала номер, бездумно вертя в руках броненосца и пытаясь понять, что ей теперь делать. В принципе, вариантов было только два: послать Алекса к черту, запереться, запрятать броненосца в самый дальний угол и выкинуть из головы всю боливийскую эпопею – либо поплыть по течению и посмотреть, что из этого выйдет.

В любом случае броненосца надо было пока припрятать подальше. Юлька закружила по комнате, выискивая подходящее место. Ее внимание привлекли коробки на самой верхней полке шкафа. Они стояли там так давно, что Юлька даже не помнила, что в них хранится. Подтащив стул, она залезла на него и привстала на цыпочки, вытягивая шею.

С улицы донесся истерическое тявканье дерущихся собак, и Юлька, не успев сообразить, что делает, резко повернулась к окну. Потеряв равновесие, она замахала руками, ударилась локтем о дверцу шкафа и полетела вниз. В последний момент она успела замедлить падение, попытавшись опереться о подоконник – и завопила от резкой боли в кисти.

«Любопытство кошку сгубило», – уныло подумала Юлька, глядя на замотанную эластичным бинтом руку. Ну что ж, теперь никакая работа не помешает ей уехать. Падение Юлька восприняла как пинок судьбы: видимо, прятать броненосца на шкаф, а голову – в песок было бесполезно. Воображение закинулось и понесло, как испуганная лошадь. Приключения уже происходят, их не засунешь в коробку. Так или иначе, Юлька вляпалась в какие-то шпионские игры, и теперь ей придется участвовать в этой истории. Но спокойно ждать развития событий – не по ней. Придется чуть-чуть подхлестнуть их. Совсем немножко.