– Выбрала, чем будешь заниматься? Травами, камнями или амулетами? Надеюсь, ты не подашься в певички? Ненавижу эту современную музыку.

Tea любила музыку, как любила и все, что перечислила бабушка. Но еще больше она любила животных. Однако животные не могли занимать в жизни ведьмы много места. Так уж повелось со времен инквизиции.

Ведьмы используют животных только для ворожбы, например жабьи лапки или языки жаворонков. Блейз всегда старалась заполучить животных Tea для этих целей.

– Не знаю, ба, – ответила Tea. – Я все еще думаю.

– Ну что ж, у тебя еще есть время, хотя и не слишком много, – сказала бабушка, медленно приближаясь к ней.

Лицо Эдит Харман было сплошь покрыто морщинами, она хромала и опиралась при ходьбе на две палки. Но выглядела она не так уж плохо для женщины, которая уже давно разменяла вторую сотню лет, у которой было свое собственное дело и которая держала в ежовых рукавицах всех ведьм по эту сторону Атлантики.

– Помни, к тому времени, когда тебе исполнится восемнадцать, ты должна принять решение. Вы с Блейз – последние в нашем роду. Последние прямые потомки Элвайзы. Это значит, что на вас лежит большая ответственность.

– Я знаю. – В восемнадцать она должна будет не только выбрать свое предназначение, но и войти в Круг: Сумеречный или Полночный, то есть посвятить ему всю оставшуюся жизнь. – Я подумаю об этом, ба. У меня еще есть полгода.

Бабушка погладила Tea по голове своей морщинистой рукой, и остатки боли рассеялись, как утренний туман в лучах солнца.

– Бабушка, – неожиданно спросила Tea, – скажи, тебе не нравится, что мы будем жить с тобой весь учебный год?

– Ну, вы слишком много едите и оставляете волосы в душе… Но, думаю, я это переживу, – улыбнулась бабушка. Затем ее лицо помрачнело. – Только не вздумайте выкинуть очередной фортель до конца месяца.

– А что будет в конце месяца?

Бабушка бросила на нее сердитый взгляд:

– Шабаш, конечно же. Хэллоуин!

– Я знаю, – сказала Tea. – Даже люди празднуют Хэллоуин.

– День всех святых, Шабаш и Внутренний Круг, – продолжала бабушка. – В этом году все будет проходить в пустыне.

– В пустыне? Ты хочешь сказать, здесь? Все приедут в Вегас?

– Да, все приедут сюда, – поморщившись, ответила бабушка. – И я не хочу, чтобы все стали свидетелями вашего позора. У меня, знаешь ли, репутация.

Tea согласно кивнула:

– Теперь понятно, почему ты так волнуешься. Но обещаю, мы не доставим тебе неприятностей.

– Хорошо бы.

Когда Tea, пряча мешочек с травами и камнями под мышкой, стала подниматься по лестнице, бабушка вдруг сказала:

– Добавь в свою смесь подорожник, чтобы соединить все воедино.

Tea почувствовала, как начинает заливаться краской.

– С-спасибо, ба, – сказала она и вернулась, чтобы отыскать банку с подорожником.

На втором этаже располагались две небольшие спальни и крохотная кухонька. Одну спальню занимала бабушка, другую – Tea и Блейз. Тобиас, очередной бабушкин ученик, был безжалостно выселен на первый этаж в подсобку.

Блейз лежала на кровати и читала толстую книгу в красном переплете. Поэзию. Несмотря на фривольное поведение, она была умна и образованна.

– Угадай, что я узнала, – сказала Tea и, не дожидаясь ответа сестры, поведала ей о приближающемся Внутреннем Круге.

Теа ожидала увидеть на лице сестры испуг или хотя бы заинтересованность, но Блейз лишь лениво зевнула, как сытая кошка:

– Здорово. Может быть, снова удастся подсмотреть, как они вызывают духов предков.

Два года назад в Вермонте, пока ряженые люди играли в Хэллоуин, они спрятались в кленовой роще и подсмотрели обряд вызывания духов. Они видели, как Старейшие Ведьмы использовали магию Гекаты, самой древней ведьмы, богини луны и ночи. Tea все это было очень интересно и немного страшно. Блейз – просто интересно.

Похоже, Tea не удалось испугать сестру.

Tea посмотрела на три голубых цветка, лежавших у нее на ладони, и съела их один за другим.

– А теперь повторяй: «Эго бораго, гуадиа семпер аго», – сказала Селена. – Это значит: «Я, бораго, всегда приношу отвагу». Древнеримское заклинание. А это цветки бораго, или бурачника.

Tea пробормотала слова заклинания. Вот уже второй день она пыталась найти Эрика, а сегодня он стоял прямо перед ней, посередине школьного двора.

– Вперед, сестричка, – ободрила ее Блейз.

Вивьен и Дэни одобрительно закивали головами.

Tea расправила плечи и направилась к Эрику.

Как только Эрик ее заметил, он отошел в сторону.

«Ты идиот, – подумала Tea. – Ты даже не знаешь, что я собираюсь для тебя сделать. Может быть, лучше оставить тебя Блейз?»

Но она, не замедляя шага, шла ему навстречу. На языке все еще чувствовался сладковатый привкус цветков бурачника. Что она ему скажет? Tea не привыкла общаться с людьми, особенно с юношами.

Наверное, для начала надо спросить: «Как дела?»

Но когда она раскрыла рот, то услышала, что произносит:

– Прости меня, пожалуйста.

Эрик удивленно посмотрел на нее:

– Ты просишь у меня прощения?

– Да. Я хочу извиниться. Поэтому я и искала тебя.

Эрик заморгал. Tea была почти уверена в том, что только загар помог скрыть румянец, проступивший на его щеках.

– Я думал, тебе не нравится, что я смотрю на тебя. Вот я и не хотел расстраивать тебя еще больше.

– Ты смотрел на меня? – Tea почувствовала, что тоже заливается краской.

Аромат трав буквально сочился из пор ее кожи.

– Ну, я пытался не делать этого. Я уже добился того, что смотрю на тебя только каждые тридцать секунд, – серьезно сказал он.

Tea впору было рассмеяться, но она не могла.

– Все в порядке. Меня это не раздражает.

Теперь она сама ощущала запах приворотного зелья: тяжелые ароматы розы и зверобоя да терпкий запах корня приворот-травы.

Эрик действительно не спускал с нее глаз:

– Это ты меня прости. Я вел себя как последний дурак. Ну, ты помнишь эту историю со змеей… Я совсем не собирался заигрывать с тобой.

Tea почувствовала тревогу. Ей совсем не хотелось обсуждать то, что произошло тогда на пустыре.

– Ладно, все в порядке, – сказала она, не в силах оторвать взгляд от его сияющих зеленых глаз. – Знаешь, я хотела поговорить с тобой кое о чем… В субботу в школе танцы. Я подумала, может, пойдем на них вместе?

Она знала, что у смертных юноши приглашают девушек. А бывает ли наоборот? Может быть, она слишком прямолинейна?

Но на его лице появилось выражение радости, почти восторга.

– Ты шутишь?! Неужели ты действительно хочешь пойти со мной?!

Tea кивнула.

– Кошмар! То есть, я хотел сказать, спасибо.

Он был счастлив, как ребенок в магазине игрушек. Но вдруг его лицо омрачилось.

– Черт, совсем забыл. Я обещал доктору Сэллинджер, моей руководительнице в ветлечебнице, что подежурю вместо нее в субботу ночью. С полуночи до восьми утра. Там обязательно кто-то должен быть, чтобы следить за животными, а доктор Сэллинджер уезжает на конференцию.

– Не беда, – сказала Tea. – Мы просто уйдем с танцев до полуночи.

Она почувствовала облегчение. Чем меньше времени ей придется притворяться на глазах у Блейз, тем лучше.

– Тогда назначаем свидание, – просиял Эрик. – Послушай, Tea, – он произнес ее имя осторожно, словно боясь ее спугнуть. – Может, сходим еще куда-нибудь? Я имею в виду… Может, ты придешь ко мне в гости?

– Ну… – От аромата приворот-травы у нее начала кружиться голова. – На этой неделе я очень занята. Пытаюсь приспособиться к новой школе, и все такое. Может быть, позже.

– Хорошо, позже, – улыбнулся он. – Если тебе понадобится моя помощь, то я всегда с радостью…

«Он красивый, – подумала Tea. – От него исходит какая-то магнетическая энергия. А глаза…»

Она впервые заметила, как дивно они сияют на солнечном свету.

«Прекрати, – приказала она себе. – Это деловое свидание, а он – чуждое существо, подлежащее уничтожению».