10 марта 1993 года отряд потерял Дмитрия Чекалина.

В тот день под Прибоем три сербские бригады, перейдя в наступление, провели успешную атаку на мусульманские позиции у горы Бани-Брдо. «Царские волки» действовали в составе Второй Маевицкой бригады. К исходу дня было захвачено шесть высот и четыре села. Сбитый с позиций противник бежал, оставив на поле боя тела пятнадцати убитых. Потери сербов составили двое убитых и четверо тяжелораненых.

В тот день, в бою за село Преловина, у холма, известного как высота «541», закончился земной путь Дмитрия. В скоротечной, горячечной схватке он слишком далеко вырвался вперед и оказался на пути отступающего мусульманского подразделения.

Его изорванное осколками тело нашли потом. На пальце руки — кольцо от гранаты. Как обручение со Смертью. Мы не знаем, какими были последние секунды жизни этого двадцатидвухлетнего воина. Может быть, Дмитрий бросал гранату, и чужая пуля, попав в нее, заставила сдетонировать запал. Пуля могла попасть и в бойца — но взрывы висевших на нем гранат скрыли все следы. В гранате случайно мог оказаться диверсионный взрыватель, который срабатывает сразу. А может быть, Чекалин сам бросил себе ее под ноги, не желая познать унижений плена. Ведь рожок его автомата был пуст, а белый масхалат не давал возможности быстро достать новый магазин из «лифчика». И если он сделал себе русское харакири, то именно так поступили тысячи наших соотечественников-воинов в этом кровавом веке.

Может быть, ты видишь нас из мира теней, Дмитрий. Ты стал частью легенды, славный воин и прекрасный человек. Ты презирал смерть и боролся за правду, остро чувствуя несправедливость и не соглашаясь с нею. В семнадцать лет ты бросился в разрушенный подземной бурей Спитак, где среди руин бродили сонмы призраков. А потом дрался за русских в Приднестровье…

Горечь потери омрачила русским победный день. Общая же картина сражения за Преловину и эту высоту такова.

Возле села с севера на юг проходила дорога, которую и надо было поставить под контроль. Она огибала холм, на котором среди садов были разбросаны двухэтажные домики — село Преловина. Там держал оборону «турецкий» взвод. Нейтральная полоса, открытая местность между дорогой и себскими позициями, хорошо простреливалась с занятого мусульманами холма. Дома фактически были превращены в узлы обороны.

Выдвинувшись ночью на позиции, русские в белых масхалатах незаметно для мусульман, двигаясь на юг, прошли открытый участок и залегли в кустарнике около дороги. Кроме стрелкового оружия и большого количества ручных гранат, русские имели гранатомет РБ и два одноразовых — «Золи». Едва рассвело, отряд перешел дорогу и с налету захватил несколько домов. Деревья еще стояли без листвы и не мешали обзору. Применяя гранатометы, ведя огонь из автоматов и забрасывая дома гранатами, добровольцы стали вытеснять «турок» из села. Одна из групп «волков» прошла вдоль дороги, по западной окраине села, поставив мусульман под угрозу окружения и огненного мешка. Тогда-то Дмитрий и вырвался вперед. Наступление «царских волков» прикрывала батарея из двух 82-мм минометов — русского и сербского. Противник быстро пришел в себя и начал яростно огрызаться… Но преимущества укрепленной позиции были уже утеряны, а огненный ливень и неукротимый напор русских заставили мусульман отступить.

Этот бой знаменателен еще тем, что вместе с русскими в бой шел серб-кинооператор, причем шел до конца. Сопровождавший его серб-охранник удерживал оператора от порывов пойти в атаку, в пекло чуть ли не впереди наступавших русских.[41]

Увы, оплаченная такой ценою победа в бою оказалась потерянной. После взятия села добровольцы прождали более двух часов «положайщиков», которые должны были удерживать перенесенную сюда линию фронта. Те же подошли слишком поздно, поэтому дальнейшее наступление потеряло смысл.

Противник незамедлительно попытался взять реванш. Мартовские дни проходили в тяжелых перестрелках с мусульманами, в ход шли 120-мм минометы и ПТУРСы. Так, русскими 21-го марта был произведен обстрел села Кршылы одного из прифронтовых населенных пунктов, удерживаемых «турками». Прошел тяжелый позиционный бой. «Царские волки» и мусульманские бойцы провели интенсивный, но малорезультатный обмен любезностями. Противники обрушили друг на друга шквал огня. Отряд уже собрался возвращаться на исходный позиции, когда раздался страшный взрыв — и над селом поднялся столб огня и дыма очень внушительных размеров. Это Монархист удачным попаданием из миномета уничтожил мусульманский склад боеприпасов (или батарею). Так оборона Кршылы была существенно ослаблена. На следующий день ударные сербские отряды Црны и Аркановы взяли село в результате боя и штурма, а затем оставили его. Первый отряд, буквально — «черные», назван по имени лихого сербского командира. Второй — переводится как «тигры», они входят в полувоенную радикальную организацию, возглавляемую известным сербским националистом Арканом.

Перерывы между боями также не были легкими. Заглянув на кухню дома, в котором располагались добровольцы, Толик выскочил на крыльцо с побелевшим лицом и прерывающимся от волнения голосом проговорил: «Там… там…», указывая рукой в сторону кухни. Вошедшие на кухню добровольцы застали Петра Малышева за его любимым занятием. Будучи пьяным, он взял ящик гранат и переставлял чеки на другую сторону.

Сжимая предохранительный рычаг, разогнув усики и вынув чеку вместе с кольцом, Петруха безуспешно пытался попасть усиками в отверстие. Вы примерно представляете, как тяжело пьяному человеку вдернуть нитку в иголку. Здесь есть небольшая разница, ведь дрогни у Малышева рука, сорвись рычаг — и на спасение остались бы секунды. Да и сидел он перед ящиком с гранатами, на нескольких килограммах взрывчатки. Сгрудившиеся в дверях добровольцы замерли…

— Все… попал… — с выражением глубочайшего фатализма проговорил, наконец, Малышев. Он не успел дотянуться до следующей гранаты, как резкий удар отбросил любителя карманной артиллерии от ящика.

— Петруха, б… это твой коронный номер, на который мы еще в Вишеграде насмотрелись. Но чтоб ты больше к гранатам не подходил! Ведь на воздух все взлетим вместе с тобой!

Кто-то из добровольцев поднял крышку дивана, на котором спал Малышев. Изо всех щелей посыпались гранаты. Всего — штук двадцать.

Весь смысл операции заключается в том, что перед броском граната берется в руку определенным образом, рычажок упирается в ладонь. При фабричной установке чека в таком случае «смотрит» от бойца. Другое дело, что я, и не только, предпочитали упирать рычажок в пальцы. Это тем более важно, что зимою рука в перчатке плохо ощущает этот рычаг, если его упереть в ладонь. И вот Петру было неудобно расположение чеки в данном фиксированном положении, он вот и занимался «модернизацией». В бою, где гамлетовский вопрос решают доли секунды, очень важно, чтобы граната да и прочее оружие были идеально подогнаны к бойцу и служили продолжением его тела и мысли.

Но Петр остался верен себе. Месяц спустя на дороге Прача — Пале можно было наблюдать следующую картину. Русский в казачьей фуражке голосует, пытаясь остановить попутку. Машины проезжают мимо или же, вначале притормозив, объезжают бойца и следуют дальше. Наконец останавливается автобус. Водитель открывает переднюю дверь. Туда заходит пьяный Малышев и спрашивает: «По-русски тут кто-нибудь понимает?» Вряд ли водитель говорил по-русски, но тут было все ясно и без слов. В одной руке Петра была граната, в другой — чека к ней. В автобусе открылись задние двери — и все пассажиры оперативно его покинули. Положение спас случайно оказавшийся там Хохол, который вставил чеку в гранату. Петруха на сей раз никак не мог попасть.

Бурно отметив свои последние дни в Прибое, 27-го марта «Царские волки», десять бойцов во главе с майором Эдиком уехали на западную окраину Сараева, в Илиджу.