До того, как мне в руки попала эта книга, я просто не обращал внимания, на то, какое количество недоумков меня окружает.

Однажды я остановился возле перехода, ожидая, пока светофор загорится зеленым. Прямо передо мной, на мостовой, прижимаясь к бордюрному камню, лежала огромная лужа. Я сделал несколько шагов в сторону, чтобы перешагнуть ее в том месте, где она делалась уже. Как раз в этот момент на полном ходу к переходу по тротуару приблизился козел в куцей курточке, и вот уж действительно по-козлиному, прямо как горный, попытался ее перепрыгнуть. И разумеется, угодил в самую середину. Обрызгался сам и обдал водой меня. И как ни в чем не бывало побежал дальше.

Сделаю страшное признание: за всю свою жизнь я не встретил ни одного нормального человека. Отклонения есть у всех, в том числе и у меня. Но я хотя бы сознаю свою ненормальность, понимаю, как ее контролировать. А вот остальные…

Наверняка вы не раз задавали себе этот вопрос, наблюдая за окружающими людьми. Кто ненормален — они или я? Каждый совестливый и стеснительный человек (согласно нашему с вами уговору — дурак, так и будем его именовать) начнет подозревать в болезни себя.

Но будет ли он прав?

Люди — идиоты. Вам и самим это не раз бросалось в глаза, приходило в голову, ведь так? Особенно в метро. Особенно в общественном транспорте. Когда прут навстречу, не разбирая дороги, когда бегут сломя голову за отъезжающим поездом… И на работе они ослы. И дома. Вы это замечали. Но не зацикливались на этой мысли.

А я-то — относился к ним, как умным. С уважением.

Они мне звонили или подходили и говорили:

— Что вытворяет этот Маркофьев! Почему так транжирит институтские денежки?

— Почему вы говорите об этом мне? — спрашивал я.

— Ну, во-первых, это твои изобретения он распродает, — отвечали мне. — Во-вторых, ты — его друг. Тебя он послушает. В-третьих, никто так связно и логично не сумеет изложить…

Они все мне говорили, что именно я должен выступить и озвучить: и про пароход, и про другие безобразия.

И я выступил. На общем собрании. Из лучших побуждений рассказал, какие злоупотребления происходят в нашем институте. Все слушали с открытыми ртами. Будто никто не ведал, что у нас творится. Хотя сами излагали мне факты, сами подталкивали их обнародовать. А теперь внимали, затаив дыхание.

ЕСЛИ ЗНАЕТЕ ИСТИНУ — ДЕРЖИТЕ ЕЕ ПРИ СЕБЕ. КАК ДЕРЖАТ ЕЕ ПРИ СЕБЕ ОСТАЛЬНЫЕ.

Маркофьев на мое выступление не обиделся. И держался спокойно. Как и подобает мудрецу.

— Я бы мог свести с тобой счеты. Вышвырнуть на улицу, — сказал мне он. — Но это было бы неразумно. Это было бы личное. А я ставлю интересы дела выше. Пока ты нужен общему делу, пока я могу покупать на деньги, вырученные от продажи лицензии за твои открытия — самолеты и пароходы, я тебя не трону. Валяй, критикуй дальше. У меня под крылом. Валяй, критикуй меня, раз тебе нравится. Валяй, будь игрушкой в чужих руках. Тебя науськивают, а ты бросайся… Но, пойми, эти люди сами трусят, ищут дураков вроде тебя… У меня еще будет возможность тебе ответить.

Так он мне сказал. А я запомнил.

Условие задачи: вы — единственный нормальный, обреченный существовать в сумасшедшем доме. Ваши действия:

1. Начать спорить с сумасшедшими и доказывать свою правоту?

2. Пытаться их образумить?

3. Убеждать, что лучше их знаете, что надо предпринять?

4. Тихо заняться своим делом (написанием диссертации, созданием Учебника Жизни), которое потом, по завершении, вынести на их суд?

5. Найти среди пациентов жену и зажить с ней тихой семейной жизнью?

6. Попытаться убежать, выпрыгнуть в окно в надежде, что отыщете другое окружение?

И в этот ненормальный мир — выпустить своего ребенка? Когда буквально никто не отвечает за себя и свои поступки? Если вам не жалко свое дитя, валяйте, рожайте. Единственная надежда, что и он тоже будет идиотом, как все — и ему легко будет приспособиться в этой реальности. Да и в самом деле: в кого ему быть полноценным? Даже и мучить себя не надо предположением подобной невозможной случайности.

Автор убедительно показывает, что абсолютное преобладание кретинов, идиотов и дураков — во всех сферах жизни — с гарантией обеспечит созданному им Учебнику Жизни устойчивый потребительский спрос. Причем по мере увеличения народонаселения необходимость данной книги будет только возрастать…

Ах, если бы люди руководствовались доводами здравого смысла… Логики…

Вот один из характерных примеров заблуждения. Я иду, никого не трогаю… Значит, и меня не тронут…

Если бы нападающие руководствовались этими доводами, они бы и правда никого не избивали, не грабили, не оскорбляли. Но их логика — иная. Если она у них вообще есть.

Конечно, я был изгоем — думающим, пытающимся понять и осмыслить — среди валом накатывающего большинства не желающих ни о чем размышлять людей.

Ну, мне и следовало забиться в угол, чтоб им не мешать. А я еще во что-то лез, болтался у них на пути…

Обращал внимание, когда надо было не замечать. Задумывался, когда надо было не забивать голову. Ну что мне стоило? Многие так поступают. И неплохо живут. (А вам никогда не казалось, что люди вокруг — слепые? Что они видят не так, как вы? Или видят что-то, чего вы не можете разглядеть? Или, может, это вы слепой, а они прозревают нечто такое, о чем вы и догадаться не можете?)

И всегда они ищут: к чему бы придраться, чтобы поссориться, выискивают изъяны, а не плюсы.

И я все свои ошибки и заблуждения прекрасно сознавал.

Я был слишком требователен. Слишком много хотел. Слишком высокие мерки предъявлял. Этот был нехорош одним, та — плоха другим…

Но люди-то соглашались с этой жизнью, принимали ее, а я не мог с ней примириться.

Потому что слишком много о себе воображал. Не может так быть, чтобы все вокруг были плохи, и только вы — безупречны. Был, стало быть, и во мне изъян, заставлявший всех воспринимать меня, видеть не таким, каким я, казалось мне, был на самом деле.

На листе я написал правила поведения в коллективе, Которые ежедневно заучивал наизусть:

* НЕЛЬЗЯ БЫТЬ СОВЕСТЛИВЫМ.

* НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ТРУДОЛЮБИВЫМ.

* НЕЛЬЗЯ БЫТЬ СЛАБОХАРАКТЕРНЫМ И ПРЯМОЛИНЕЙНЫМ.

И я даже начал неукоснительно их соблюдать…

Но мы ведь уже проходили в предыдущих главах: если уж тебе написано на роду быть невезучим, то любой, даже самый яркий элемент везения следует рассматривать как начало новой полосы неудач. Любое везение — при постоянном невезении — лишь мосток, по которому вы беспрепятственно добежите до следующей, гораздо более крупной, чем прежняя, неприятности.

Конкретный пример для непонятливых. Обычно вы, как и каждый невезучий, часами простаиваете на остановке в ожидании нужного транспорта. И вдруг однажды — о, чудо! — троллейбус, автобус, трамвай подкатили к остановке в ту минуту, когда вы к этой остановке приблизились. Не пришлось даже убыстрять шага.

Знаете, почему судьба услужливо помогла вам скорее добраться до службы? Потому что заждавшийся вас и разбухший от ярости начальник, в бешенстве бегая по кабинету, не знает на кого излить свой гнев. И если бы вы не поспешили и не поспели вовремя, он излил бы его и выплеснул на какого-нибудь подвернувшегося ему везунка. Но ведь такого не может, не должно быть. Везунок охраняем судьбой. Вот вы и должны были поторопиться, чтобы принять на себя удар, испить чашу.