– А где же Куэд? – точно случайно спросил он у Слима.

Баркер пожал плечами.

– Чем-то занят, – коротко ответил он. – А вы хотели бы его видеть?

– Нет, я так, случайно… Мне не хотелось бы заводить с ним ссору.

Баркер кинул монету в кассу и отвернулся. Закурив сигару, Альдос вышел. Теперь уже он был уверен, что Куэд с реки еще не возвращался. Не спрятался ли он где-нибудь около его избушки? Эта мысль вдруг испугала его. Но тотчас же он и успокоился. Альдос знал, что, имея столько подручных, Куэд не станет сам лично обагрять свои руки кровью или впутываться в сомнительные и рискованные предприятия. В течение следующего часа Альдос посетил все те места, где бывал и Куэд, и уже собирался отправиться к тому месту, где расположились лагерем инженеры, когда вдруг из-под деревьев выскочила маленькая фигурка и догнала его.

Это был сынишка Стивенса.

– Папа хочет, чтобы вы пришли сейчас к нему, – зашептал он тревожно. – Он приказал, чтобы вы шли прямо к нему и чтобы вас не видел никто. И чтобы и я не попадался на глаза никому. Я все время ожидал, когда вы войдете в темноту.

– Беги скорее назад и передай ему, что я сейчас приду! – быстро ответил Альдос. – Помни о том, что он тебе приказал и не попадись на глаза никому!

Мальчишка помчался со всех ног. Альдос огляделся по сторонам и юркнул в темноту.

Четверть часа спустя, Альдос вышел к реке и был уже около палатки Стивенса. Подойдя поближе, он увидел самого Стивенса, который сидел на корточках около потухавшего костра и просушивал свою одежду. Мальчик уже был около него и тяжело дышал от бега. Альдос тихонько его окликнул, и Стивенс медленно поднялся и потянулся. Затем он подошел к тому месту за группой кустарников, откуда его окликнул Альдос. С первого же взгляда Альдос заметил, – что он был прав, принимая предосторожности. Взошла луна и осветила лицо погонщика. Оно было смертельно бледным. Щеки казались еще более впалыми, чем тогда, когда Альдос видел его несколько часов тому назад, и в том, как он держал теперь свои плечи, заключалось сплошное отчаяние. Выражение его глаз испугало Альдоса. Они горели, как уголья, и бегали в разные стороны. Некоторое время оба они простояли молча.

– Садитесь, – сказал, наконец, Стивенс. – Выйдите из лунного света. Я имею вам кое-что сказать.

– Вам ведь известно, что случилось, – продолжал Стивенс тихонько. – Я потерял весь свой табун.

– Да, я знаю, что вас постигло, Стивенс.

Погонщик помолчал немного, а затем схватил Джона Альдоса за руку.

– Позвольте мне спросить вас кое о чем раньше, чем я перейду к делу, – заговорил он почти шепотом. – Вы, пожалуйста, не обижайтесь, но это необходимо. Когда я увидел ее около поезда, то она показалась мне просто ангелом. Вам, конечно, известно о ней все. Что она порядочная женщина, или?.. Ведь вы понимаете, как мы относимся к женщинам, которые приезжают сюда одни? Так вот об этом-то я и хотел вас спросить.

– Она так же чиста, Стивенс, – ответил Альдос, – как и ее глаза. Она из тех женщин, за которых мы идем в огонь и в воду.

– Я был убежден в этом, Альдос. Потому-то я и послал за вами мальчишку. Я увидел ее у вас в избушке после того, как весь мой скот отправился к черту. Когда же я вернулся к себе назад, то застал у себя Куэда. Я был страшно не в духе и много с ним не разговаривал. Но он догадался, что я потерял все. Тогда он пошел к вам. Он потом сообщил мне об этом. Но я и сам догадался, как только он пришел ко мне опять. Никогда еще я не видел его таким, каким он вернулся от вас. Буду краток. Он помешался прямо-таки помешался на этой девушке. Я притворялся, что сочувствую ему, а сам думал только о вас и о ней. Затем он ушел. Он сделал мне предложение.

Стивенс еще более понизил голос и подозрительно оглядел кусты…

– Продолжайте, – заторопил его Альдос. – Мы здесь одни.

Стивенс придвинулся к своему собеседнику так близко, что стал обдавать его своим пропитавшимся табачным запахом дыханием.

– Он предложил мне деньги за весь мои утонувший скот, если я соглашусь устранить вас с его пути не позже послезавтрашнего дня.

– То есть, попросту говоря, убить?

– Да.

Несколько минут тишина нарушалась только одним их напряженным дыханием. Альдос взял погонщика за руку. Это было настоящее мужское рукопожатие.

– Спасибо, дружище! – сказал он наконец. – И он думает, что вы на это способны?

– Я сказал ему, что попробую, и послезавтра утоплю вас в Атабаске.

– Великолепно, Стивенс! Вы можете дать двадцать очков вперед самому Шерлоку Холмсу. И он потребовал от вас этой услуги только потому, что я дал ему по зубам?

– Не совсем! – быстро воскликнул Стивенс. – Ему известно, что эта девица здесь чужая и совершенно одна. Вы принимаете в ее судьбе участие. При вашей поддержке она находится в полной безопасности. Разве вы не понимаете, милейший, его системы? К тому же он ничего теперь так не желает, как ее. Она воспламенила его, как пожар. Он здесь бредил ею; что-то подступило к самому горлу. Дальше уже идти некуда. Он готов на все, чтобы только добиться ее. Он настолько рехнулся, что отдаст за нее все, до последнего доллара. Для вас теперь только и остается одно. Отправьте эту девицу восвояси туда, откуда она пришла, и постарайтесь скрыться и сами. Что же касается меня, то все равно я собираюсь отсюда эмигрировать. Теперь у меня за душой ни доллара, так что я могу отправиться в прерии и наняться там в простые рабочие.

– И вы не правы, совершенно не правы, – быстро возразил Альдос. – Когда я увидел, как ваших лошадей понесло на камни, я уже тогда решил вам помочь. То, что вы мне сообщили сейчас, нисколько не меняет моего решения. Я хотел бы вам помочь, Стивенс, во всяком случае. Ведь я добываю денег гораздо больше, чем могу их тратить. Вот, я слышал, Рупер продает своих тридцать лошадей. Почему бы вам не купить их завтра же? я уплачу за них, а вы не считайте себя моим должником. Скоро я собираюсь отправиться в дальнейшую экскурсию, и мы с вами рассчитаемся. А что касается меня и этой дамы, то завтра мы вместе отправимся к Желтой Голове.

Альдос увидел, как погонщик широко раскрыл рот от изумления и выпучил глаза.

– Вы, пожалуйста, не воображайте, Альдос, что я собираюсь себя продавать! – сказал он резко. – Это было бы похоже на плату и мне, и моему сынишке!..

– Я решил это еще раньше, чем повидался с вами сейчас, – повторил Альдос. – У меня есть деньги, и меня вы этим не разорите. Часто мне присылают столько гонорара, что я и не знаю даже, куда его девать. Кроме того, мы будем рассчитываться с вами поездками, ведь я обещал вам это. Эти горы еще долго продержат меня здесь, Стивенс. Я еще не скоро умру и успею еще накататься вдоволь.

– Только не в том случае, – возразил Стивенс, – если вы отправитесь к Желтой Голове.

Альдос вскочил на ноги. Стивенс поднялся тоже и стал рядом с ним.

– Если вы отправитесь к Желтой Голове, – сказал он, – то вы поступите еще глупее, чем я, погубив своих лошадей. Слушайте! – Он наклонился к самому уху Альдоса и зашептал: – За последние полгода между Желтой Головой и фортом Джордж из реки Фрезер было извлечено более сорока трупов. Вам это известно. Газеты назвали это «несчастными случаями, происшедшими при постройке железной дороги». Может быть, отчасти это и так. Может быть, половина из этих сорока и погибла случайно. Другая же половина – нет. Всех этих несчастных утопили Кульвер Ранн и Биль Куэд. Раз вы поплывете по Фрезеру, то уж не ждите себе пощады. Уж кто-нибудь выследит вас и отправит ко дну, – может быть, индеец или метис, – а потом, попозже, зароет вас в песок. Я знаю это, потому что работал там на судах, и мне пришлось однажды самому похоронить четырех таких несчастных. И главное то, что ни у одного из них не оказалось никаких документов в карманах, – ну, хоть бы измятый клочок бумаги. Что это, подозрительно, по-вашему, нет? На Фрезере много не разговаривают. Молчать умеют. А я вам повторяю: Кульвер Ранн и Биль Куэд знают свое дело.