Приблизительно 50 человек, большая часть которых была свидетелями этого типа поведения, попросили продублировать это подробно или выполнить действие, которое было похоже на этот акт. Одна из простых процедур состоит в следующем: негипнотизированный субъект получил инструкции вести себя так, как будто выбранный третий человек, фактически присутствующий, отсутствует. После того как он поверит в то, что он может притвориться, ему дается команда галлюцинировать или фантазировать, как он вешает портрет этого человека на стену. Негипнотизированный субъект проходит через умственный процесс того, как он вешает этот нафантазированный портрет на стену на достаточно большом расстоянии от этого третьего человека. Существует определенное стремление избегать этот реальный объект в своем поведении.

Загипнотизированный субъект, которому дается такое же задание, вешает воображаемый портрет на стену в непосредственной близости от человека, который, по его мнению, отсутствует, и не обращает внимания на соблюдение нужного расстояния. Обычно загипнотизированный субъект признает, что портрет должен висеть где-нибудь еще: учитывая соответствующую обстановку, он объясняет, что по какой-то причине ему кажется, что лучше разместить портрет там, где он его повесил (фактически в непосредственной близости от якобы отсутствующего человека). Таким образом, в отличие от негипнотизированного субъекта, происходит применение реального объекта, а не реакция устранения, избегания.

Затем субъекта, находящегося под гипнозом, спросили о ее впечатлениях, которые она получила во время сеанса. Она объяснила, что сначала она была убеждена, что д-р А. присутствует. За этим последовало состояние умственного замешательства и неопределенности относительно его присутствия. Вскоре ее смущение и замешательство кончились тем, что она поняла, что А. здесь не было и что она только ждала, что он должен был появиться. В то время как возникали эти мысли, она вдруг вспомнила, что она назвала именем А. кого-то другого из присутствующих, и это вызвало у нее желание, чтобы экспериментатор возобновил свой эксперимент, каковы бы ни были его планы.

Когда ей были даны внушения относительно В., сначала возникла та же цепочка событий, но, когда она еще была в замешательстве и в состоянии неуверенности, присутствующие начали задавать ей вопросы.

Это увеличило ее замешательство и чувство неуверенности, у нее возникла тревога — факт, который она пыталась скрыть от окружающих. Она не понимала вопросы, которые ей задавали относительно А. Эти вопросы казались неуместными и безосновательными, ведь она была уверена — никто не догадался о предыдущей ошибке.

После выступления ее попросили прочесть вслух какой-то отрывок из книги; усилилось общее замешательство относительно В., ведь возникло смутное впечатление, будто она слышала его голос, теперь она была в полной растерянности и не могла понять, какую цель преследовали присутствующие, продолжая задавать ей вопросы; до тех пор пока не произошло «галлюцинаторное» рукопожатие, она не понимала, что возникла гипнотическая ситуация. Как только она осознала это, у нее появился легкий пассивный интерес к ситуации, и она пыталась удовлетворить все требования, предъявленные к ней, насколько это было возможно; пришедшее к ней понимание полностью объяснило ее предыдущее состояние замешательства.

Экспериментатор не пытался исправить это недоразумение относительно всей ситуации.

1. Глубоко загипнотизированному субъекту в сомнамбулическом трансе была дана команда не осознавать присутствия выбранного определенного человека.

2. Затем 20 минут отведено на «умственную» установку, чтобы произошли нейро- и психофизиологические процессы, необходимые для такого состояния незнания.

3. Дана команда, как и раньше, не осознавать присутствия второго человека.

4. Затем прошел период времени, слишком короткий для возникновения нужного умственного состояния.

5. Проведен ряд тестов на реакции в помещении в связи с выбранными лицами.

6. У субъекта не возникло никаких реакций на первого человека, но относительно второго человека у нее появилось несколько частичных реакций, и она явно старалась избегать встречаться с ним взглядом, смотреть на него.

7. Был дан достаточный период времени для возникновения «умственного» настроя относительно второго человека.

8. Тестирование показало, что субъект не реагирует на оба лица и не осознает их присутствия на визуальном и звуковом уровнях в различной степени.

9. Осязательное стимулирование, выполненное этими двумя лицами, было понято неправильно, т. е. как галлюцинаторные ощущения, берущие начало, возможно, в постгипнотических кодах.

10. Субъект галлюцинировал прибытие двух выбранных персон и восстановил контакт с ними

11. Последующий опрос субъекта под гипнозом показал сохранение понимания всей ситуации не в соответствии с действительными фактами, а в полном соответствии с гипнотическими внушениями.

В кабинете экспериментатора, в присутствии группы его коллег, был глубоко загипнотизирован хорошо тренированный субъект, и ему была дана команда развить сомнамбулическое состояние. Ему сказали: при возникновении сомнамбулического состояния установить полный контакт с группой и во всех деталях своего поведения действовать так, как будто он находится в состоянии бодрствования. Своим поведением, разговором и участием в деятельности группы он должен убедить всех, что совсем не спит и не находится в гипнотическом трансе. Однако когда его прямо спросят, находится ли он в состоянии транса или нет, он должен отвечать сразу же и честно.

После того как эти внушения были повторены несколько раз, чтобы у него возникло полное понимание, и после 20 минут глубокого сна, чтобы возник «умственный настрой», достаточный для их выполнения, ему приказали продолжить выполнение своей задачи.

Субъект ответил на это тем, что поднял голову, зевнул, потянулся и заметил, что ему хочется спать; очевидно, ему не мешало быть немного поживей.

Этот субъект был очень приятным человеком, умел хорошо говорить, был открытым и откровенным, обладал живым умом и высоким интеллектом. Сразу же один из присутствующих задал ему вопрос, спал ли он, на что он ответил: «Да, я очень долго и крепко спал в состоянии транса, но вам никогда не удастся обнаружить это. Наоборот, вам предстоит трудная задача — убедиться, что я сплю, но, если вы хотите, вы спросите у д-ра Эриксона или у меня, мы оба скажем вам правду, которая заключается в том, что я нахожусь в гипнотическом состоянии. Вы хотите поговорить со мной и обнаружить, как загипнотизированный субъект может говорить и действовать даже тогда, когда он спит?».

Почти в течение часа присутствующие задавали вопросы, а он отвечал на них. Диапазон беседы был очень широк. Обсуждались книги, субъект даже привлек к беседе машинистку, работавшую в кабинете, слышались шутки, и субъект снова и снова демонстрировал свою открытость и откликался на все, происходящее в кабинете. Тем не менее на каждый прямой вопрос о его состоянии субъект отвечал на него простым изложением того факта, что он находится в состоянии транса и любой опытный гипнотизер может найти тому много косвенных доказательств. Обычно, когда субъекту задавали такой вопрос и когда он давал на него прямой ответ, он делал какие-то знаки жестами, которыми, по-видимому, он хотел подкрепить свои слова. Приблизительно через час в кабинет вошел высококвалифицированный врач, д-р С, у которого не было никакого опыта с гипнозом. Он сказал, что услышал смех и разговор и ему захотелось узнать, не проводит ли автор эксперимент по гипнозу. Субъект сразу же задал С. вопрос, не кажется ли тому, что среди присутствующих имеется загипнотизированный субъект. С. ответил отрицательно, но заметил, что, надеется, у него еще будет шанс увидеть гипноз. На это субъект ответил, что у него есть наилучшая возможность смотреть, что происходит сейчас, так как планы на этот вечер не предусматривают ничего большего, кроме того, что происходит сейчас. После чего субъект и С. поговорили на различные темы, и вскоре С. ушел. Затем в кабинет вошел второй посетитель, д-р Д. Этот врач более или менее регулярно заходил в субботние вечера, что было хорошо известно субъекту. Следовательно, он не был неожиданным гостем. Когда он вошел в комнату и увидел присутствующих, он понял — автор проводит опыт по гипнозу. Его слова подтвердили, а затем субъект предложил ему, так как он знал д-ра Д. очень хорошо, внимательно посмотреть на присутствующих и определить, кто из них может быть хорошим субъектом. Д. быстро ответил: сам субъект хорошо обучен и еще двое из присутствующих тоже были гипнотическими субъектами, поэтому субъектом может быть любой из них троих или, в крайнем случае, кто-то из присутствующих. Кто-то поинтересовался, не считает ли д-р Д., будто в кабинете находится человек в гипнотическом трансе. Так как д-р Д. сам иногда пользовался при лечении пациентов гипнозом и часто видел субъектов в сомнамбулическом трансе, он решил ответить на этот вопрос. Он внимательно осмотрел всех присутствующих в кабинете, сравнивая их, обмениваясь с ними замечаниями, задавая им вопросы о том, как давно собрались они в комнате, какой работой они занимались утром и т. д. Наконец он довольно твердо произнес: коль уж его заставили угадать субъекта в гипнотическом состоянии, он может указать того, кто задействован в этот вечер, по его мнению; этот возможный субъект, вероятно, в данный момент находится в сомнамбулическом трансе. В тот момент субъект попросил объяснить его предположение. Д-р Д. пояснил, что движения субъекта вышли несколько скованными, несвязными, происходила явная задержка его речи, его жестов и движений головы, было заметным расширение зрачков. Он также пояснил, что субъект делает слишком много движений руками и слишком много ходит, как будто он находится в состоянии транса. Когда Д. давал свои пояснения, субъект начал медленно краснеть, с извиняющимся видом повернулся к гипнотизеру и выразил свое сожаление по тому поводу, что он не смог выполнить его инструкции полностью. Повернувшись к Д., он подтвердил его догадку и признался, что находится в сомнамбулическом трансе. Субъекта успокоили относительно того, что он выдал самого себя; экспериментатор указал ему, что собственный опыт д-ра Д. помог тому выявить целый ряд признаков состояния транса, которые обычно не замечают.