"Главное, не напиваться" — мелькнула мысль.

Чьи-то нежные руки, аккуратно поддерживали меня, не позволяя упасть.

— Иди ко мне, — нежный шепот. Я улыбнулась и подставила шею для поцелуя.

Умелые руки заскользили по рубашке, ловко расстегивая маленькие пуговицы.

Где-то на заднем плане послышался крик и звон разбитого стекла.

— Пойдем наверх.

Я кивнула, безвольно повиснув на шее Марка. На верхней площадке он остановился и, прижав меня к стене, страстно поцеловал. Я приоткрыла один глаз и по-кошачьи выскользнула из объятий.

— Идем, — промурлыкала я, увлекая его в комнату.

Его глаза расширились от ужаса. Я резко остановилась, не выпуская его руки из своей.

— Фрэн… — прошипели у меня за спиной. Я медленно выпустила руку Марка, позволив ему медленно съехать по стене.

— Опаньки, — заплетающимся языком пролепетала я, уже догадываясь, кого увижу, когда обернусь.

Даже с растрепанными волосами, в полурасстегнутой рубашке и грязными отворотами брюк, эльф вызывал восхищение. Яростно горящие глаза и сверкающий в руках меч только добавляли образу привлекательности.

— Привет, Эрэн… — я неуверенно усмехнулась и сделала шаг назад. — А что ты тут делаешь?

Остроухий громко заскрежетал зубами, явно обдумывая, как бы получше меня прибить. Я пискнула и попыталась спастись бегством.

— Фрэн, — на этот раз его голос прозвучал более зловеще. — Подойди ко мне.

Я замерла на месте, не зная, что лучше — бежать или встретить свою смерть лицом к лицу.

Темное облачко телепорта, и я оказалась в доме эльфа.

Попытка убежать была мгновенно пресечена.

— Эрэн, пожалуйста, давай поговорим как взрослые люди, — пискнула я, пытаясь освободиться от железной хватки. — У меня останутся синяки…

Эльф на мгновение прикрыл глаза, но руки отпустил. Я откатилась на безопасное расстояние, потирая запястья.

— Это не то, что ты подумал…

Эльф судорожно сжал меч, судя по всему отгоняя сладостные картины моей смерти.

Воспользовавшись секундной паузой, я подползла к лестнице, намериваясь незаметно проскользнуть в свою комнату. Медленно, стараясь слиться с интерьером, я ползла по ступенькам, не обращая внимания на головокружение.

— Прекрати этот балаган, — холодный, но уже не яростный голос. Я осторожно повернулась к эльфу: остроухий убрал меч и теперь с любопытством наблюдал за моими действиями.

— Эрэн, не убивай меня, пожалуйста, — никогда бы не подумала, что мой голос может прозвучать так жалко.

— Это было бы слишком просто, — поморщился эльф.

Давно я не чувствовала себя так глупо.

— Мы поговорим об этом завтра, — принял решение остроухий и отправил меня спать.

***

Уставшая до изнеможения, я повалилась на кровать, мечтая только о том, чтобы хоть немного поспать, но громкий крик Наставника разрушил мои надежды на спокойный остаток дня.

— Даю тебе десять минут на то, чтобы переодеться и привести себя в относительный порядок.

Солнце невозмутимо светило сквозь плотно закрытые окна, играя плавно опускающимися на землю снежинками. Я грустно вздохнула и поплелась к приготовленной бадье с водой.

После третьего десятка падений одежда становилась непригодной для носки, поэтому я, не глядя, бросила брюки в тот угол, где уже давно скопилось столько вещей предназначенных на выброс, что мне порой становилось страшно от того, что уже через несколько недель мне нечего будет одеть кроме так горячо любимых Навиэлем платьев. На мои жалобы Наставник только усмехался и предлагал использовать ту груду свадебных нарядов, которую Лорейн еженедельно притаскивает в замок.

С мокрыми от снега волосами и забившейся под ногти грязью в душе я уже почти свыклась, стараясь не обращать на это внимания. В том, что уже через несколько месяцев таких тренировок на свежем воздухе я превращусь в ужасающее своим видом создание, я не сомневалась.

По сравнению со мной, труп, пролежавший в земле пару суток, выглядел куда как опрятнее. Странным оставалось лишь то, что Навиэль ничего этого не замечал. Для него я оставалась красивой даже тогда, когда Наставник заставлял меня варить зелья и проверять их на себе.

"Это либо любовь, либо полное отсутствие здравого смысла", — говорила я себе, каждый раз, когда он пытался поцеловать меня до того, как я отмоюсь и приведу себя в более-менее нормальный вид.

Предчувствуя, что сегодня меня ожидает еще не один час зазубривания заклинаний, я нарочно медленно принялась раздеваться, разглядывая каждую деталь гардероба так внимательно, будто надеялась найти среди комьев грязи слиток золота. Очередной оклик Наставника застал меня в тот момент, когда я ковырялась в изодранном кармане того, что изначально было рубашкой:

— У тебя осталось полторы минуты.

— А как же то пресловутое сострадание, про которое вы мне говорили на прошлой неделе? — возмутилась я, погружаясь в подогретую магией воду и блаженно прикрывая глаза.

К тому, что в мою спальню вваливались, я в принципе привыкла, с тем, чтобы дверь открывалась сильным пинком ноги, я тоже смирилась, посещения через окна, крыши и подвалы неожиданностью для меня также не являлись. Но материализующиеся с громкими звуками над моей головой предметы были чем-то новым. Это оказался небольшого размера сборник стихов поэтов, попавших в Преисподнюю за то, что нагло врали в своих произведениях.

От неожиданности я вскрикнула и спалила безобидную книжечку щелчком пальцев.

— Вот интересно, а если бы у тебя были связаны руки, что тогда? — я решила не отвечать на провокационный вопрос возникшего в дверях Наставника. — Получила бы по своей пустой голове и оглохла бы от последовавшего в результате этого эха.

— Вообще-то я моюсь, — недовольно заметила я, стряхивая с волос пепел от книги.

— Вообще-то ты уже как две минуты назад должна была спуститься вниз.

Я застонала, сползая на дно бадьи:

— Но это просто невыносимо… Я же человек… Я не могу жить в таком ритме, мне нужно немного отдохнуть…

— Будешь валяться в теплой водичке и мечтать о всякой ерунде, и у тебя появится хороший шанс уйти на преждевременный отдых, — отрезал Григориан. — Сэртамен спит и видит тебя отдыхающую в темнице своего замка.

— Как мне все это надоело… — я несильно ударила по воде ладошкой.

— Что тебе надоело? Жить?

— Мне надоело ТАК жить! Ну, да, я совершила ошибку, убив троих уродцев, но все ведь закончилось хорошо! И все эти тренировки, выматывающие меня настолько, что я не способна расслабиться, даже когда сплю, не более чем ваша месть мне!

— Мне жаль, что ты так считаешь, — Наставник присел рядом с бадьей.

— А как мне еще считать? — не могла успокоиться я. — Ведь весь этот арест не более чем уловка, чтобы удержать меня в поле вашего зрения!

Григориан усмехнулся:

— Ты еще не знаешь, что такое контроль. Тебе никогда не приходилось выполнять чью-либо волю беспрекословно. Мне следовало более жестко следить за тем, что ты делаешь и как.

Я ничего не ответила, только закатила глаза, всем своим видом показывая, как мне все это безразлично.

— Кстати, — Григориан неторопливо встал и подошел к двери. — Твое последнее посещение Вилонии не осталось незамеченным.

От такого заявления я подскочила из пленительно теплой воды и, шлепая мокрыми пятками по полу, побежала за стремительно удаляющимся Наставником.

— Халат накинь, — не оборачиваясь, сказал он и исчез в телепорте.

Несколькими мгновениями позже я уже бежала в гостиную, напрочь забыв о том, что устала и что вообще-то могла бы воспользоваться магией. Это немало позабавило Наставника, но не сделало его мягче и снисходительнее.

— Никак не могу понять, что такая бестолочь как ты еще до сих пор жива и, что самое удивительное, — вполне здорова.

— Дуракам везет, — огрызнулась я, плотнее запахивая халат и пододвигаясь ближе к огню. — Кто знает про убийство?