-Госпожа?
-?
Она резко обернулась к Ояме.
-Вам плохо?
Ли съежилась. Покачала головой.
-Нет.
-Вам плохо. В таком состоянии умирать нельзя.
-?
-Это неправильно.
Ли потрясла головой, как мокрый щенок выбираясь из воды.
-Что?
-Вы полны боли.
Рука с короткими толстыми пальцами протягивала платок, вытереть мокрое от холодного пота лицо.
-Госпожа. Послушайте старика.
Ли сквозь всю свою тоску слегка очнувшись, хмыкнула с недоверием.
-Старика?
-Старика.
Жестко повторил Ояма.
-У меня есть взрослые внуки. Я их больше никогда не увижу. Но это не важно.
-А что тогда важно?
-Важно как я умру. Не когда, не где, не с кем, не почему - а как. Вот и все.
-Все?
-Да.
Близнецы не понимали родного языка Оямы. (Умели разобрать не более трех десятков наиболее простых и часто встречающихся слов. Поблагодарить там. Попросить воды.) Офицер и его госпожа беседовали совершенно спокойно. Точно были вдвоем.
-Твои люди считают так же?
-Конечно. Ведь они воины.
-То есть?
-Воин должен умереть. Это в порядке вещей. Важно только как. Вот и все.
-То есть если я не смогу победить...
-Это не существенно. Толмач умер, как воин. Гири. Он понимал больше, чем его госпожа.
Ли сморщилась.
-Сейчас я не в состоянии переварить эту концепцию.
Настало время Ояме поднимать брови.
-?
* * *
Дон Педро был невероятно любезен. Совершив изрядный крюк дабы высадить навязанных ему пассажиров в порту на острове принадлежащем королю франков, по мнению Ли он изрядно рисковал карьерой. Большая политика, будь она неладна.
-Вас не выгонят в отставку со службы, дорогой капитан?
Он пожал плечами с удивительно безраличным видом. Мол, а какая разница? Удивленная Ли продолжала витийствовать и рассыпаться в благодарностях. Капитан слушал сумрачно. Почему? Ли подытожила свою речь, ожидая вполне понятной радости. Еще бы, столько денег!
-Вот письма к моим банкирам. Подпись. Печать. Все как положено.
Увы. Алчного огонька в глазах капитана принцессе дождаться не довелось.
-Благодарю.
Дон Педро вышел из меланхоличного ступора. Небрежно пихнул драгоценные бумаги за широкий шелковый кушак. Сегодня капитан нарядился по франской моде. Сдвинул брови. Вдруг попросил.
-Перстень, цепочку, браслет... Что-нибудь, что носили вы. Что касалось вашей кожи.
Даже почти покраснел! Ай, шельма! Кажется, это еще не все. Так и есть.
-И что смогу носить я. Как память. Если моя просьба вас не оскорбит.
Ли заглянула в блестящие черные маслины его глаз.
-Да вы фетишист? Мой дорогой друг.
Дон Педро не знал этого слова и посему пожал плечами с недоуменным видом. Ли не думала, что нравится ему так сильно. Впрочем, возможно, кавалер просто хочет похвалиться трофеем в кругу самых знаменитых сердцеедов Порту? Хотя ложью от него не пахло. Ли прищурилась. Действительно, он говорил абсолютно честно и серьезно. Беда с этими благородными донами, право слово!
-У меня нет ни одного украшения. Так уж получилось. Мой капитан.
Увидела неподдельное огорчение, сдобренное обидой в его взгляде и быстро добавила.
-Разве что шарф... Тот самый, который я надевала один раз, на наше маленькое рандеву.
За отсутствием служанки в каюту был отправлен Петр. Копался он подозрительно долго. Но шарф принес. Безжалостно смятый, в кулаке. Ли подняла глаза к небу, но выговаривать не стала. Это подождет. Приблизилась к до синевы выбритому идальго, набросила прозрачную ткань на крепкую шею.
-Держите, дон Педро. От меня на память.
Он с удивившей принцессу пылкостью расцеловал край шарфа, прижал к лицу, закрыл глаза.
-Экий вы, батенька, впечатлительный!
Прокомментировала принцесса по-русски. Добавила на почти правильном порту.
-Вспоминайте меня иногда.
-Ваше Высочество!
Пал к ногам, подметая палубу черными локонами (мода требовала от кавалеров длинных волос), поднес к губам край серебристого кимоно. Задохнулся от нахлынувших чувств. Наконец, выпрямился и поблагодарил.
-Это главный день в моей жизни, Ваше Высочество!
Повернулся к острову. Корабль стал на якорь в миле от берега. Небольшой городок, карабкающийся по густо заросшим зеленью склонам был едва различим в туманной дымке.
-Нужно ли вам письмо к губернатору? Я немного знаком с графом де Бейлем.
Принцесса подумала и согласилась.
-Да, пожалуй.
* * *
Сорокалетний бездетный вдовец - франк, говорящий на всех европских языках. Растолстевший любитель вкусно и плотно покушать. Некрасивый, неглупый, не добрый и не злой. Сплошные не. Согласившийся принять ромскую принцессу.
-Исключительно как частное лицо! Вы меня понимаете?
Гурман и сибарит превыше все прочих интересов ставящий личную выгоду. Богатство Ли произвело на него выгодное впечатление. Ее странная свита - оставила совершенно равнодушным. Оказывается держать малочисленный, но превосходно обученный отряд чужеземцев - старая традиция франкских королей.
-Очень удобно. Азиаты ничуть не хуже горцев. Или воинов степи. Мудрый выбор. Вы богаты. Перекупить сложно. Родственных интересов у них здесь нет.
Граф решил, что принцесса грезит троном.
-Вырвать власть из рук старшего брата? Экий право - кунштюк.
И в тот же вечер отправил в Пари депешу. С оказией: в гавань зашел алийский парусник, груженный чаем и табаком.
* * *
В первые же три дня виллу, предоставленную принцессе осадили десятки человек. Бывшие жители Вечного Города, беглецы с окраин. Отдельно держались торговые люди. Предложившие беспроцентный заем. Они спрашивали, когда прибудет флотилия. Видимо решили, что принцессу с ее армией разлучил шторм. Или еще какая напасть. Мысль о том, что все войско нашедшейся внучки Аэль составляют пол сотни азиатов и два росса никому в голову не пришла.
Вечером второго дня пребывания Ли на Корике, к ней явилась бойкая старушенция: напудренная и причесанная, с девически тонкой талией. Вдова, казненного маршала де Грамши. (Чем знаменитый полководец не угодил действующему режиму?)
-К услугам Вашего Высочества.
Огляделась. Приподняла белесые брови.
-Ваши придворные дамы прибудут позже?
-У меня нет придворных дам.
Брякнула Ли, не подумав. Лучше бы пораскинула мозгами и нафантазировала, что бедняжек выкосила тропическая лихорадка. К чему шокировать даму из высшего общества? Но, слово, как всем известно не канарейка. Чирикнул - улетело. Попробуй, поймай. Вдова всплеснула сухими ручками. Подняла к небу вылинявшие от времени глаза, похлопала явно накладными ресницами. И неожиданно выругалась, как портовый грузчик. Постановила твердо.
-Старшей буду я. Пока, походные условия, война, то-се, обойдемся минимумом. Пять или шесть фрейлин. У каждой три горничных. Ваши личные камеристки. Что??? Их тоже нет??? А как...
Тут она понизила голос.
-Как вы... раздеваетесь перед сном? Кто выносит ночной горшок? Неужели...
Она покосилась на близнецов. (Хорошо, что беседа велась на классическом романском. Петр и Павел почти ничего не поняли.) Покачала головой. Сморщенный, как у детеныша шимпанзе лобик и выпученные в священном ужасе глазки. Ли вздохнула. Опять произнесла ужасную правду.
-Я все делаю сама. Слуг у меня нет. И никогда не было.
-Бедное! Бедное! Обкраденное дитя! Вас лишили самого необходимого! О, изверги!
Выдворить решительную и сверхэнергичную вдову не получилось. Госпожа Грамши взяла бразды правления создающегося двора в цепкие обезьяньи лапки.
-Зовите меня просто - Агнес-Матильда де Грамши, де Парти.
Через неделю вокруг Ли буйно цвела светская жизнь. Наследница трона Вечного Города стремительно обрастала царедворцами. Прожженных мошенников за ворота выкидывал невозмутимый Такэда (по знаку хатамото, умеющего замечательно разбираться в людях). Вдова де Парти пробовала заступаться за нескольких, самых очаровательных господ. Не выгорело. Долго пребывать огорченной она не умела. А для вновь прибывших, озадаченных, удивленных или шокированных госпожа Агнес легко объясняла все странности в поведении будущей правительницы двумя факторами. Либо виной всему оказывалась тяжелая жизнь в изгнании! (Вызванное ею отсутствие должного воспитания, скверное общество... После этих слов полагалось коситься на Ояму. Трагические события, которыми была наполнена жизнь одинокого юного существа. Данный пассаж предполагал, что слушатель проникнулся, начал в такт всхлипывать, поднес к глазам батистовый платочек). Совсем редко, в избранном кругу вдова ссылалась на главный фактор номер два - гены.
