Ли все таки поговорила с Зимой...

Подруга призадумалась на мгновение и постановила.

-Забирай с собой. Злоумышлять против меня в мое отсутствие весьма затруднительно. А я буду иметь в виду. Может и вытяну правду в Моске, за какой хвостик. Не пойманы - не воры. Наказывать не за что. Приглядись к ним повнимательнее. Подумай.

Удружила, называется. Подсунула надежных людей в дальнюю дорогу. Подруга золотая!!! Ли внимательно посмотрела на Петра, разминающего спину брату. Пока на близнецов жалиться - грех. Может статься, ошиблась бабка. И никакие они не соглядатаи боярские. Парни летом летают. Исполнительны. Нравятся остальным. Великое дело в дальней дороге компанейский нрав. Еще хорошо, (вот здесь Зима не поскупилась) что Скворец с ними. Музыка пришлась очень кстати. Для поднятия настроения в рядах. Оказалось (ну это для принцессы была новость, остальные знали давно), что Скворец замечательный кашевар. Помешивая крупу в котелке он мурлыкал себе под нос, уверяя, что так вкуснее выходит. Не врал, затейник. Сянский повар, из команды "Облака" причмокивая пробовал его гречку, нахваливал. Питаться россы решили странным образом, то вместе с командой, то отдельно. Ибо вера их требовала неукоснительного соблюдения постных дней. А европским людям (капитан алиец, боцман франк, моряки сброд разномастный) сие было не по нутру. За камбузом в легком бамбуковом курятнике кудахтали будущие бульоны и наваристые супы. Случайно снесенные яйца попадали прямиком на стол капитана, обожавшего глазунью с луком. Отказываться от скоромной пищи в угоду пассажирам моряки не собирались. С какой стати? Так что два раза в неделю Скворец с мешочком крупы и пакетиком специй отправлялся на камбуз. Постная росская каша веселила команду. Европцы высказывались в том духе, что на подобном питании воины лапы протянут. Россы отшучивались, или отмалчивались. Неждан переводил словесные перепалки. Наконец Тарас в качестве живого аргумента предложил себя. Потягаться на кулаках с курносым крепышом решился только боцман. Авторитет, покрытого шрамами старого хитреца не мог поколебать один случайный проигрыш. Зато в случае победы можно было всласть позубоскалить. Команде не повезло. Положить на выскобленный добела деревянный стол руку Тараса боцман не смог. Ли заметила, что ее курносый защитник незаметно пощадил старого забияку. Вполне достоверно изобразив крайне долгую и достойную возню, почти ничью, короче. Вот еще, философ от армреслинга! Главное - участие?

По случаю состязания присутствовал капитан. Выставивший на кон приз от своего имени - четверть ведерный бочонок сладкой настойки. Тарас мужественно провозгласил.

-Угощаю всех!

Емкость опустошили в несколько минут.

В последнюю неделю плавания "Летящее Облако" угодило в затяжной шторм. С неба извергалось такое количество воды, точно океану ее отчаянно не доставало. И щедрая судьба с чудовищным ковшом в руке взялась исправить досадное недоразумение: долить таз до верху! Стена воды пляшущая на палубе, фонтаны хлещущие за борт из кингстонов... Ли подумала, что сейчас во всем мире не отыскать ничего более мокрого, чем маленький корабль (болтающийся в относительной близости берегов Синто). Дружинники, естественно, предложили команде помощь. Оказалось, что и для сухопутных крыс есть работенка. Ли на битву со стихией не допускали. Глупость какая. Она и не рвалась особенно. Бороться с мокрыми снастями, скользить по брыкающейся палубе, выслушивать забористую ругань усталых и испуганных мужчин - не самое большое удовольствие на свете. В самом деле - перебьются без нее. Принцесса сидела на узкой койке, перебирала пальцами струны. (Скворца смыло за борт в самый первый день...) И уже не винила себя. Отстраненно размышляла о судьбе гибнущего мира, что с того, что никто не знал жуткой правды? Смерть музыканта была лишь слабым аккордом, растаявшей тенью мелодии в грядущем апокалиптическом финале.

Под косо срезанным низким потолком каюты темнело узкое оконце. Ли мысленно потянулась к нему, выглянула. Картина без сомнения обрадовала бы господина Айвазовского. Ему удавались подобные сюжеты.

Желтый лунный глаз свысока посматривал, сквозь прорехи в серых пенящихся тучах на крошечный, лишенный парусов кораблик. Когда гигантская волна подбрасывала судно вверх, оно яростно царапало голыми мачтами мохнатое звездное вымя. Для того лишь, чтобы в следующее мгновение перевалиться через вершину многотонной водяной горы, и ухнуть вниз, к самому дну. Эта бесконечно опасная игра, чудовищные качели - могла оборваться в любую минуту. Кораблик был похож на скорлупку грецкого ореха в великанской лапе владыки океана. Пока сердитый старец лишь забавляется, но стоит ему чуть покрепче сжать пальцы...

Ли зажмурилась. Простенькие деревянные четки на ее запястье ощутимо потеплели. Нырнула внутрь себя. Глубже. Глубже. Еще глубже. Темнота и неясные блики перед мысленным взором, сменились сначала синим небом, позже в нем появилось золотистое пятно, окантованное фиолетовым огнем. Приблизилось, становясь течением реки силы. Ли стремительно окунулась в сердцевину потока, пронизывающего все ее существо. Охваченная всполохами пламени, тающая и растущая одновременно она уже не летела и не падала. В плавно расширяющееся сознание вливались вспышки живого и бесконечного понимания, полного единения с миром, прошлым и будущим. Ли испытывала ни с чем не сравнимую радость обретения Себя. Оказалось, что раствориться в вечности, упасть в Океан одной малой каплей - не страшно. Все грани ее личности, выворачивались и менялись, текли принимая новую форму. Тайна жизни оказалась весьма любопытной. Океан становился ею. Она - океаном. Если смерть лишь возврат обратно - зачем ее бояться?

Ли не помнила своих имен и воплощений. Забыла, что от ее усердия, от силы ее желаний, помноженных на удачу, зависит судьба целого мира. Она блаженствовала и поток нес ее все дальше. К берегам с которых невозможно вернуться.

Далекий всполох боли, нестерпимо резкий, короткая алая вспышка на фоне жемчужной завесы спокойствия, отделяющей ее улетающее, танцующее сознание от тела. Еще один толчок, а дальше точно грубая лапа (почудилось даже, что это неукротимая бабка Авдотья) сгребла за шкирку и поволокла к исходной точке. Ли трепыхаясь, и протестуя, скользя уже не самостоятельно, а по силовой линии, натянутой от далекой материальной основы, приближалась к ней. Вот и каюта, лежащее на узкой койке женское тело, косы свесились на пол.

-Доигралась!

Рявкнула невидимая и несуществующая сила, встряхивая Ли. Дальнейшее больше всего походило на ментальную оплеуху. Ли рассвирепела и очнулась. Толчком садясь на койке и открывая глаза. В нависающее над ней окно вливалось пупырчатое, губчатое щупальце. Присоски - каждая размером с суповую тарелку, острый запах дыма, паленой плоти.

-А что горит то?

Некстати, коротко и стремительно удивилась принцесса. Поднимая руку навстречу чудовищу. Четки на ее запястье зазвенели точно стекло. Они раскалились добела, налились изнутри алым светом, как переспелые ягоды на солнце. Удивительно, что руку не сожгло до кости. Парочка-другая пузырей, да краснота. Сущий пустяк.

Впрочем, все потом. Самовоспламеняющиеся четки, меняющие структуру (деревянными же были, без обмана) не самая большая проблема из обозначившихся. Наглое щупальце ухватилось за кровать (Ли непроизвольно поджала ноги) и оторвало ее от стены. Принцесса соскользнула на пол, упала на колени, прижимаясь спиной к стене. Лицо изменилось, взгляд поплыл, (расфокусировка, обретение боевого духа там или сосредоточение на точке дань-тянь, обзывайте кто и как хотите) потемнел губы непроизвольно сложились в легкую полуулыбку. С четким, мягко и протяжно прозвучавшим выдохом, Ли перешла на уровень недоступной человеческому существу гармонии. Очертания ее тела чуть размылись, потеряли четкость. Энергия, которой так восхищался погибший рыжий Кот, переливаясь текла уже не внутри границ громадного кокона, она струилась наружу, в никуда, и такие же сверкающие волны вплывали внутрь, из неведомых источников, пронизывая едва ли не всю вселенную. Огромный эллипс, в центре которого находилась девушка, одновременно терял и приобретал, отдавал и получал. Едва заметно пульсируя в такт биения сердца Ли.