Неждан же только головой покачал от удивления, когда девушка вышла из модной лавки, в сопровождении низко кланяющегося купца. Длинный черный халат, расшитый белыми журавлями и цветами жасмина не показался толмачу более удобным, чем росская одежда. Выглядывающие из-под него широченные шальвары были заправлены в мягкие сапожки. Ужасное сочетание. Ни с чем несообразное. Жуть. Безвкусица абсолютная. Но свое мнение неглупый парень предусмотрительно скрыл. Никто ведь не просил его совета. А портить женщине удовольствие от покупки весьма чревато, при чем величина опасности прямо пропорциональна сумме, истраченных денег. Неждан хоть и был весьма юн годами, но вырос среди названых сестер, бесчисленных нянюшек, наложниц и неплохо разбирался в странном душевном устройстве Евиных дочерей. Купец ему плотоядно подмигнул. Очевидно счел любовником взбалмошной богатой покупательницы.

Позже Ли была приятно удивлена, когда Неждан сообщил ей свое маленькое лингвистическое открытие.

-Ли по-сянски значит Дракон.

-Не может быть!

-Да, если произносить это так.

Он старательно промяукал.

-А если подняться тоном выше...

-Ой, избавь меня, пожалуйста от подобных тонкостей.

Отрезала девушка.

-Будет вполне достаточно, если я выучу тысячу самых общеупотребительных слов, не сянских, а синто. И этим замечательно обойдусь. Для значимых разговоров у меня есть ты - бесценный толмач. А попросить чаю погорячее - научишь.

У нее были дела поважнее. Ли обнаружила, что с момента ее смерти, здесь прошло всего шесть лет. Значит, принцессе должно исполниться семнадцать? Подходящий момент, совершеннолетие. Ей, субъективно прожившей уже пол века! Притворяться девочкой?

-Сколько мне лет, Неждан?

Почти гневно обернулась она к толмачу, продолжая считать про себя. Десять лет Ли - плюс тридцать два Ангелина Королева, плюс одиннадцать под чутким руководством благословенной Тинэль, плюс еще три месяца...

-Сколько мне лет, Неждан? Ты что, оглох?

Этот велеречивый грустный клоун точно чернил в рот набрал.

-Отвечай!

-Что именно хочет услышать госпожа? Правду? Она может быть опасной. Когда речь заходит о столь деликатном предмете. Все равно правду? Ну, что ж. У вас юное личико и древние глаза. Походка боевого ангела господня. И царские манеры. Я не знаю сколько лет вам на самом деле. Такие персиковые щечки не бывают у двадцатилетних девушек. Подобный нежный оттенок кожи пропадает к семнадцати-восемнадцати годам. Но взгляд, ваш взгляд... Так может смотреть только много повидавшая старуха.

-По твоему я ровесница бабушки Авдотьи?

-Она моложе в тысячу раз. Или больше.

-Сумасшедший!

-Конечно. Раз поехал с вами.

Ли перешла на романский. Замурлыкала ласково.

-В самом деле. Неждан, зачем тебе лезть со мной на вершину Футзи? Чего ради ты признался, что знаешь синто и отправился в такую даль? Ума не приложу.

Он запахнул полу верхнего шелкового халата. Расправил складки. Длинные золотистые пальцы, узкие запястья. Сутулый, худой и смешной книжник.

-Может быть позже, когда-нибудь, я смогу объяснить вам, госпожа.

Ли уже знала, что переупрямить Неждана невозможно. Его нет было всегда нет. Стрелка весов не склонялась к отметке - да, через малое, потраченное на уговоры, время. Оставалось выбрать предложенный им вариант, то есть отцепиться.

Тридцать два года на Земле Ангелина Королева прожила в свирепой бедности. В каждодневной борьбе за кусок хлеба насущного. Сажала картошку, окучивала ее, собирала стремительно размножающихся американских жуков, выкапывала урожай и носила в мешках на собственной многострадальной спине. Штопала порванные капроновые колготки (пригодятся надеть под брюки), мыла окна газетами.

Стирала белье вручную. (Машинка вечно барахлила а в последнее время принялась бить током.) Подводила глаза уворованным у сына подруги черным карандашом "Искусство". (Ничего, если хорошенько поплевать - рисует как миленький!) Мыла голову едким хвойным шампунем. (Максимально низкая цена за литровую бутыль.) Красила ногти дешевым лаком, (он норовил облупиться уже к вечеру) искренне считая, что это и есть маникюр. Зажмурившись брела мимо соблазнительно освещенных витрин. Передвигалась по городу исключительно на троллейбусах, выгадывая несколько лишних рублей на заблаговременной покупке проездного билета. Стаканчик мороженого, простого молочного мороженого, был почти непозволительной роскошью. А походы в спортзал (плохонький подвальчик) сжирали существенную часть скудного бюджета.

Пользовалась кремом для лица "Балет" (не слишком плохим, кстати) и детским "Алиса", для рук. Покупала кошмарные антисексуальные трусы рузаевской трикотажной фабрики. Иногда баловала себя парочкой бананов, или горстью кураги. Изредка пролистывала в гостях у более обеспеченных девчонок старый номер "Космополитена" или "Бурды" с чувством отвращения к себе и неизбежно убогому существованию. А что делать? Училок в провинциальных гимназиях никто не осыпает дождем банкнот. Она любила свою дурацкую, выматывающую нервы работу. И не имела за спиной добрых родителей, подбрасывающих птенчику лакомство в жадно раскрытый клювик. Муж был только рад, что у жены более, чем просто скромные потребности. За несколько лет совместной жизни подарил Ангелине джинсы (на два размера больше чем нужно, случайно завалялись из старых спортивных запасов) и китайский розовый зонтик (благополучно переживший один дождливый сезон). На букет цветов он раскошелился только для похода в загс. Ангелина понимала, что ее любитель дорогих сигарет прокуривает в месяц изрядную сумму, да и в баню, попить пивка с приятелями ездит каждую неделю, а это тоже не пустяк. Сама и виновата, как объяснил чудо-психолог. (Ангелина была с Сергеем Константиновичем абсолютно откровенна и абсолютно согласна!) Надо меняться, идти в новую жизнь. Только - тридцать два года, проведенные в напряженной битве за лишнюю копейку, не сотрешь из памяти запросто, легким волевым усилием. Спасибо, что Тинэль выбила из своей подопечной немалое количество дури. Заметно полегчало. Но стать принцессой, извините, это не просто перепрыгнуть ступень-другую на социальной лестнице.

Знать своих предков до тридцатого колена. Лишиться права на уединение. Руководствоваться в важных делах исключительно государственными интересами. Пусть подданные весело распевают: "Все могут короли! Все могут короли!" У них, у подданных, превратные представления о жизни монархов. Сплошь лукулловы пиры, парча и кружева, охота да невиданный сладкий разврат. Что ж, не без всего перечисленного конечно. Случаются и среди правителей ничтожные бездельники, да глупцы со слабаками. Только стране это крайне дорого обходится. Обязательно. Живет она в ожидании настоящего монарха. Сильного и умного. Таковому, обретя его, многое прощает. Взять хотя бы Аэль. Ли знала, что бабка не была святой. И мятежи подавляла, и на каторгу ссылала. И фаворитов осыпала золотым дождем. Тем не менее ее портреты всегда пользовались спросом. Некоторые набившие руку живописцы, одну только государыню изображали. В профиль и анфас. Стоя при параде, да на боевом коне в доспехах. И ничего, не голодали. Портреты в мастерских не залеживались. Аэль любили. Она смогла остановить мчащихся к пропасти коней. Вечный Город выстоял. Свеи получили крутой укорот. Степь присмирела. Оживилась торговля. Бабушка у Ли была личностью колоритной. Тинэль начинала мягко улыбаться, рассказывая принцессе разные случаи, истории и приключения. В заключение обычно звучало весомое: "Ты очень похожа на бабку! Только выглядишь как помоечная кошка. Ну, ничего. Дело поправимое". Осанку и манеры божественная наставница безжалостно вколотила в девушку. Заново научила дышать, сидеть, ходить. Но мысли, осевшие в глубине души, притаившиеся в темных закоулках воспоминания, что делать с ними? Что?