-Ой.

Девочка очень натурально притворялась удивленной.

-Даня. Даня. Этого не может быть. Тинэль не любит мужчин!

-По-твоему я женщина?

Полу сердито, полу возмущенно ОН перевернулся на бок. Брошь исчезла. А на плече сиял знаменитый символ династии. Красочно исполненный, совсем как живой.

-???

-Не знаю. Это не я. Я так не умею!

-???

-Она сама!

-И что значит сие... непотребство?

Фиолетовые глаза стали почти черными.

-Она выбрала тебя. Не только я. Понимаешь?

-Бред. Или магия. Твои проделки?

Упала, прижалась личиком к ЕГО спине, заговорила сбивчиво и жарко.

-Няня говорила мне, что Тинэль не просто символ. Видишь, все правда. Так что придется тебе быть моим королем. Понял?

-Ли, я здесь не навсегда. Я не человек. Не принимай меня всерьез.

-Тогда ответь.

-Спрашивай.

Она не задала вопрос. Потребовала.

-Кто ты?!

Строгая и решительная.

-...

-Молчишь. Знаешь, как это больно? Быть совсем одной. Совсем! Все лгут. И думают только о еде и деньгах. Почти все.

Поправилась она.

-Мне десять лет. Но я прожила уже вдвое больше. Мои сны - вторая реальность. Ты знаешь. Я прочитала всю бабушкину библиотеку. Не маленькую, между прочим. Я могу растягивать ночь насколько захочу. Ты видишь перед собой ребенка. И это тоже правда. Но не вся. Я знаю больше иных профессоров. Честно. Думаю. Думаю. Думаю. Мне не с кем поговорить об этом. Ты читал Пророчества Дамуса Ностра? Он утверждал, что Повелители нас предали. Что ОНИ выбрали путь знаний вместо любви и жизни и ушли на небо. И обрекли этот мир на гибель. Потому, что он придуман для НИХ. И только для НИХ. А ИМ стало все равно. И я вижу впереди, как все исчезает в красной вспышке. Все! Я редко ошибаюсь. Это близко. Очень. Может, я и не успею вырасти. Не волнуйся. Тогда и жениться не придется. Просто будешь вспоминать все, как очередное приключение. Так? Я вижу впереди пустоту. Мрак. Ты думаешь, кто я? Кто?

Она вскочила, прищурилась и велела огню.

-Погасни. Ну.

Пламя умерло.

-Я же сплю. Лежу в своей постельке. Даня! Я искала и не нашла никого. Никого больше. Лежала, смотрела в потолок, думала. А потом, однажды, услышала, как мир вздрогнул и... прогнулся. Когда ты приходишь, что-то сдвигается, меняется. Я чувствую это. Днем я ничего не могу. Почти. Только понять, здесь ты, или нет. Ну, самую малость еще. Позвать птицу. Успокоить злую собаку. Найти потерянную вещь. А ночью... Ночью я... Вот, смотри. Хочешь, уроню звезду? Какую?

Даниллин вздрогнул, перехватил узкое запястье.

-Не надо. Я верю. А звезды... Они живые. Не убивай их.

Свернулась клубочком под боком. Тихо попросила.

-Не бросай меня.

-Не брошу.

-Правда?

-Ты для этого затеяла всю эту... чушь?

-Ага.

-И что мне теперь с цветочком делать? Сотри, что ли.

Она с великолепным пренебрежением пожала худыми плечами.

-Ни за что.

-Отшлепать тебя хорошенько.

Перевел взгляд с лохматого затылка на остывающий камин. Вот попал в переплет. Угораздило. Час от часу не легче. Звезды она гасить умеет. От нечего делать. Вдруг пришел холод. Звезды? Звезды. Может ли человеческий ребенок быть угрозой для НИХ? И если эта тайна известна не только ЕМУ? Варианты? Вспомнилась ночная тварь, едва не убившая ЕГО, недавно. Даниллин облизнул пересохшие губы.

Когда хочется выпить, лучше заняться этим в компании приятного тебе человека. Не с чужими же людьми надираться. Последнее дело. Даниллин вернулся в образ пожилого ветерана и отправился искать Марка. Булочник нагло врал, что ведать не ведает нового адреса своего бывшего работника. Окунаться в замусоренное, жирное сознание не хотелось, а иначе мысли не прочтешь. Впрочем, можно узнать правду иным путем. Всего то и хлопот - взять булочника за нос, немного подергать, потом встряхнуть хорошенько. Очень помогает память освежить.

Марк, не пустился во все тяжкие, как бывает с людьми, хапнувшими легких денег, не поселился в дорогой гостинице, снял скромную комнатку у небогатой вдовы, воспитывающей целую кучу детей, заплатил за год вперед, накупил книг. Даниллин ожидал скорее бурного загула и быстрой траты "стипендии". Обнаруженный им за чтением классического трактата о стихосложении, в своей прежней скромной одежде, юноша буквально потряс знатока человеческой породы. Каковым Даниллин себя давненько считал.

-Молодец. Хвалю.

-Чай будете?

-Давай.

ОН засиделся у без пяти минут школяра. Марк сетовал.

-Рановато мне в студенты. Читаю с трудом. Буду науки попроще штудировать. Арифметику. Письмо.

-А сие?

Даниллин невежливо схватил и подбросил на ладони трактат для начинающих поэтов.

-Купил из любопытства. Поспешил. Ничего не могу разобрать. Уж больно мудреная книга. Еще чаю?

-Хватит. Лопну.

-Это вы то?

Дело кончилось тем, что Даниллин увлекся и начал читать свои собственные вирши столетней давности.

-Глухой скрипач опять порвал струну.

Моя судьба - вот черная лошадка.

И книжному капризному уму

Сплошное горе. Рассмеюсь украдкой.

Какая разница? Раз вечность лишь песок,

Стекающий в часах на этажерке.

Когда-нибудь проломит мне висок

Снежинка или розы лепесток.

Когда-нибудь, когда наступит срок,

Мне искрой стать в прощальном фейерверке.

-Странные стихи. Чьи?

-Забыл.

Марк не поверил, покачал рыжей головой, вышел к хозяйке, попросить ужин на двоих. Пока его не было, Даниллин рассеянно перелистал руководство по рифмоплетству. Вернее редкий перевод оного на латыньский. (Даниллин и не подозревал, что появились серьезные книги - доступные разумению любого грамотного человека. Не так давно, лет пятьдесят назад, латыньскую письменность всерьез обзывали купеческой. То есть для грубых торговых записей исключительно, пригодной.)

Не таким уж вздорным оказалось сочинение неведомого ему Ди Марио Стрика. Автор цитировал и комментировал разные разности. Перечислял виды размеров, рифм. Ничему, собственно, не учил. Вернее, не поучал. Чем-то он восхищался, что-то поругивал. Приводил массу примеров. А в итоге неожиданно резюмировал: "Стихотворчество - бесполезная, никчемная наука. Пустяшное ремесло, не потребное для жизни. Суета сует. Сладостное занятие для бездельников. И для чего сие человеку дадено? Не мне судить. Поскольку заражен этим ядом. И от оного нетрезв. Прощай, читатель. Да хранит тебя Бог!"

-Однако.

Восхитился Даниллин.

-Вот это финт!

Давно почивший в бозе Ди Стрик показался родной душой: мятущейся, но счастливой.

-Что вы сказали?

Вернулся громадный, легко краснеющий юноша, и в комнате стало теснее. Он заполнил собой пространство. Даниллин взмахнул ладонью.

-Так, размышлял вслух. Ничего особенного.

Вскоре старший сын хозяйки принес поднос с двумя тарелками постной каши, яблочным пирогом и кувшином молока. Все оказалось умопомрачительно вкусным. Посему исчезло во мгновение ока.

-Она добрая женщина, умеет и любит готовить.

Просто сказал Марк, когда поднос опустел. Потом наклонился к самому уху позднего гостя - за окном давно стемнело - прошептал вкрадчиво.

-Это ты. Я узнал. Ничего не объясняй, не надо. Твои глаза, жесты. Ты даже пахнешь по-прежнему.

Даниллин привстал. Еще чего не хватало! Уйти немедленно. Теплая громадная ладонь легла на ЕГО плечо.

-Даня. Это ты. Я не знаю, почему у тебя другой облик. Может ты колдун. Или... сын бога. Мне не важно. Я могу помочь тебе?

-С чего ты взял, что мне нужна помощь?!

-Твоя тень дрожит. Тебе больно.

Даниллин шлепнулся обратно. на скамью. Нить, соединяющая ЕГО с основой, зазвенела. По ней проскочили мириады искр.

-Глупый мальчишка.

-Это ты обо мне?

-Унюхал, говоришь?

Марк развел руками. С видом покаянным и дружелюбным. Он, действительно, ни капли не боялся.

-А вдруг я демон? Что тогда?