Отец Сигизмунд склонился в самом торопливом поклоне, который ему позволили годы и многочисленные болячки. Остальные священники пали на колени. Возопили нестройным хором возрадовавшихся страдальцев.

-Ваше Высочество!

-Ваше Высочество!!!

Либерия, подбрасывая нож на ладони, не удержалась от сарказма.

-Да. Это я. Собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

Принцесса думала, что не сможет заснуть. Ан нет. Отрубилась едва успев щекой коснуться подушки. И никаких выматывющих снов-пророчеств, слава Богу!

-Ваше Высочество, Ваше Высочество.

Ласковый грудной голос великанши, аромат жасминового чая - благодать. А следом - долетающие снаружи крики команд, ржание коней, перебранка часовых и одного из ближних офицеров, рвущегося внутрь с очередным делом неотложной важности. Что ж, походный шатер - он и есть походный шатер. Никакой звукоизоляции. Елки-палки. Либерия оторвала голову от плоской как блин подушки. Тинэль приучила девушку спать на жестком, укрываясь только в холода, словом - муштровала на совесть. Заботливая Мира занималась прямо противоположным делом. Норовила подсунуть кусочек послаще, прикрыть, когда госпожа отключится - перинкой, вместо колючего пледа. Либерия безжалостно выбрасывала подушки, но они точно почковались, сами собой и незаметно вползали в постель. Принцесса подозревала (не без оснований), что понемножку они начнут распухать, утолщаться, набьются лебяжьим пухом, вместо войлока. А грубые льняные простыни превратятся в батист и шелк.

-Доброе утро, Ваше Высочество. Пора вставать.

-Меня ждут великие дела.

-Что?

-Говори мне, пожалуйста так. Хорошо?

Мира не страдала тупостью, ей ничего не приходилось повторять трижды. Вот и сейчас, приосанилась, набрала полную грудь воздуха, гаркнула так, что за шелковым пологом всхрапнула испуганная лошадь.

-Вставайте, Ваше Высочество! ВАС! ЖДУТ! ВЕЛИКИЕ! ДЕЛА!

Либерия запретила себе заглядывать в корзину. Зажмуривалась, пробегала мимо с таким выражением лица, точно на сгибе локтя верная Мира носит семейство бешеных гадюк: опасных для жизни и здоровья. Принцесса боялась, что не сдержится и начнет просить Даниллина обернуться собой, вместо милой ящерки. К чему это могло привести она знала лучше всех. На глупую борьбу с больным разбитым сердцем уходило столько сил!

Либерия настояла на своем выборе - лишенный рукава камзол. Мира сопротивлялась с отчаянием. Мира даже всплакнула. Картинно потрясая нежным белым нарядом, заломила крупные руки, простонала.

-Ужасно. Ужасно. Вы похожи на мальчишку, на оборванного мальчишку! Принцесса Династии. Внучка Аэль. О, горе мне, горе!

Ей ужасно хотелось видеть госпожу красиво одетой.

-Это подождет.

Отрубила вредная девушка и вышла к своему войску. Привычным жестом вскидывая голову вверх. Расправляя спину, мимолетно касаясь перевязи с мечом - привет, Амэ-но охабари!

Ни барон Шико, ни отцы церкви не бросали слов на ветер. Город распахнул ворота. Ключи на бархатной подушке, правда, не вынесли, но девушка решила, что этот обычай видимо еще не родился. Не то подали бы всенепременно.

Ликующей толпы тоже не наблюдалось. Люди попряталиь по домам? Кортеж втянулся внутрь. Медленно продвигаясь к сердцу бывшей империи - Дворцу Династии. На перекрестках жалкими кучками замерли всклокоченные старухи, туда-сюда перебегали бесшабашные мальчишки. Вот и вся торжественная встреча? Что же здесь творилось?

Либерия обернулась к барону.

-Вы не помните это место в пророчестве?

Нахохлившийся точно ворон, одетый во все черное, барон проворчал.

-Оно опущено.

-Теперь я понимаю почему.

Грязные улицы, облупившаяся штукатурка, высокие уродливые заборы, то и дело - Либерия не поверила своим глазам - шмыгающие вдоль стен крысы! Никто не обращал на них внимания. Точно серые шустрые звери были самым обычным делом. Среди бела дня? Господи! Либерия оглядывалась, не узнавая окрестности. Ни один фонтан не действовал. Пыльные шапки неухоженных деревьев проплывали над стенами. Молчали птицы...

Старухи не двигались с места, просто провожали глазами принцессу и свиту. Некоторые, впрочем, осеняли себя знаком. В закрытых окнах мелькали быстрые тени. Город был переполнен страхом. Город ждал.

-Барон. Что здесь происходило? Вы в курсе?

-Да, Ваше Высочество. Мой отчет, конечно, не полный, готов.

-Краткую справку, пожалуйста. Прямо сейчас.

-Сумасшедшие налоги. Аресты без суда и следствия сначала самых богатых, потом всех подряд. Две проигранные войны. Одна эпидемия.

-?

-Чума. Выкосила больше половины горожан. Полный упадок торговли. Смута. Воровство. Грабежи. Расцвет сатанинских культов. В университете закрыто три четверти факультетов. Многие ремесленные цеха распущены. И...

Он замялся на мгновение.

-И Тинэль больше нет, ни одного цветка. Пожар в парке. Говорят, что предворительно луг тщательно выкосили. Чтобы уж наверняка.

Либерия невольно коснулась татуировки. Тинэль погибла. Эта горькая правда была ей давным-давно известна. Расправа учиненная над заветным лугом всго лишь отражение смерти воительницы. Только и всего...

-Только и всего???

Последние слова, она, по-видимому произнесла вслух. Барон возмутился, или испугался. Затарахтел.

-Только и всего? Только и всего?

Либерии даже показалось, что это искреннее проявление чувств - дело абсолютно неслыханное. Странно. Неужели тайной страстишкой барона, которая имеется у каждого сильного человека - является Любовь к Вечному Городу? Ух ты! Этот интриган способен страдать не только от безденежья и безвластья? Либерия смотрела на громко клокочущий в груди царедворца чайник, наслаждаясь открытием, наконец протянула руку - пора выключать.

-Не кипятитесь, мой дорогой Шико. Устанете раньше времени. Предстоит много работать. Так что поберегите силы для дела. Прошу вас.

Они скрестили взгляды. Вновь, еще раз, взвесили и оценили друг друга.

-Простите, Ваше Высочество. Видеть Город в таком состоянии - слишком больно.

-Понимаю.

-Простите.

Барон склонился в максимально низком из всех возможных для всадника поклонов, приложил руку к сердцу.

-Простите.

-Все в порядке.

Теперь, когда происхдящее наконец влилось в русло его грандиозного плана, Шико занимался привычными делами: управлял, мудрил, интриговал. Выслушивал доклады шпионов, награждал, наказывал. Все шло так, как должно было идти, хотя царедворца несколько смущала сила, изменившая течение событий. На явление грозного Повелителя он никак не расчитывал. Если бы Шико советовался с личным или придоворным астрологом, он знал бы кого назвать козлом отпущения.

-Проглядеть такое предзнаменование? Как ты мог?! Ужели звезды не сказали тебе главного? Что предания не лгут?

Увы, барон никогда и ни с кем не обсуждал своих намерений. Доклады Правящей силе в расчет не идут. Даже с Аэлью ему не приходилось быть до конца откровенным. Во избежание... Ибо отнюдь не свят: слаб и грешен. То, что пророчество на которое он бесконечно ссылалася оказалось правдой, стало для Шико изрядным сюрпризом.

-Что вы бормочете себе под нос, барон?

-Так, пустяки. Провиант, размещение армии.

-Правда?

-Да.

Взгляд его преисполнился максимальной честности, выражение морды тоже казалось откровенным. Но Либерия улыбнулась со странной миной. Ее уверенность в своей правоте была похожа на губку, которой стирают пыль с рояля: заставляя инструмент сиять, с настойчивой мягкостью отполировывая поверхность. Барон подобрался, напрягся. В темных глазах зажглись опасливые, стремительные искры удивления. Либерия с шутливой грозностью покачала перед носом хитроумца тонким пальчиком в черной перчатке.