– Может, он тебе ее еще и отполировал? – хохотнул Куртис.

– Откуда-то сбоку вдруг выскакивает чертова зубная щетка и драит тебе задний проход струёй горячей воды. Именно горячей, Фрэнк. Эта хреновина действует, как лазерный пучок. А напоследок струя теплого воздуха, чтобы подсушить. Господи, Фрэнк, у меня зад горит, словно я провел целую ночь с самим Роком Хадсоном.

Куртис со смехом утирал выступившие на глазах слезы.

– Послушай, куда это я попал?

– В светлое будущее, Нат. Там всем бесплатно гарантированы ошпаренная задница и пара мокрых брюк. Ты еще не проверил данные на него?

– Покойный привлекался к уголовной ответственности. Мне только что передали в машину по факсу.

– Выкладывай.

– Дважды – за наркотики и один раз – за незаконное хранение оружия. За что и отмотал два года в тюрьме Метрополитен.

– Ну-ка, дай взглянуть. – Куртис просмотрел листок с сообщением. – Действительно в Мет, надо же. Наверное, он предпочитал современную архитектуру. Это местечко больше смахивает на гостиницу в авангардном стиле. Знаешь, не удивлюсь, если окажется, что там ему и помогли устроиться сюда охранником. – Он устало покачал головой. – Господи, ну и порядки с приемом на работу в Лос-Анджелесе. Иногда мне кажется, что самому Чарли Мэнсону не худо бы подумать об открытии в нашем городе новой фирмы по системам безопасности.

– Да уж, у нас это и в самом деле очень перспективное дело.

Свернув листок факса, Куртис сунул его в карман плаща.

– Я оставлю это у себя. На всякий случай, вдруг мне тоже придется посетить местный сортир.

– Но, судя по этому сообщению, у Глейга не было проколов в биографии после той отсидки, – заметил Нат.

– Возможно, как раз прошлое и настигло его здесь. – Куртис протянул Коулману права Сэма Глейга на машину. – Девяносто второй год, штат Вермонт. Поганое место, не находишь?

Коулман согласно кивнул:

– Не исключено, что у него и были какие-нибудь делишки.

– Может быть. Но в автомобиле чисто.

– А что в этой сумке?

– Джентльменский набор для пикника в местном оружейном клубе. Ничего предосудительного.

– А как насчет этих ребятишек, собравшихся у здания? Где китайцы, там наркотики.

– Думаю, эту версию можно отбросить.

– А что, если один из них решил доставить свой письменный протест прямо в здание представительства, понимаешь? И Сэм решил пустить его внутрь. Не хочешь, чтобы я переговорил с ними?

– Нет, не сейчас. Лучше возьми кого-нибудь из криминалистов, смотайся вместе с ними на юг города, где проживал убитый, и пошуруй там. Может, удастся выйти на его приятелей. Пусть его друзья подскажут, где он мог нажить себе врагов.

Громко зажужжал двигатель, приводивший в движение въездные ворота гаража. Коулман направился назад к лифту, а Куртис захлопнул багажник «плимута» и стал ждать, кто же появится из красного «лексуса», спустившегося по эстакаде и притормозившего неподалеку от сержанта.

– Что здесь случилось? – спросил Митч через открытое боковое окно.

Хотя Куртис забыл его имя, но хорошо запомнил это лицо и особенно шикарный шелковый галстук и золотые часы «Ролекс». Из кабины вышел рослый загорелый мужчина с темными вьющимися волосами. В его облике было что-то мальчишеское, а во взгляде голубых глаз читались энергия и интеллект. Он выглядел как парень из соседнего дома – разумеется, только если вам самому повезло жить в Беверли-Хиллз.

– Простите, мистер...

– Брайан. Митчелл Брайан.

– Теперь припоминаю. Вот какое дело, мистер Брайан.

И после небольшой паузы Куртис рассказал ему, что произошло этой ночью.

Куртис стоял у окна на двадцать пятом этаже офиса в ожидании, когда Митчелл Брайан вернется с кофе. Он продолжал размышлять, что рассказала ему Элен Хасси об этих кабинках. Как же это она выразилась? «Горячее» делопроизводство, что ли? По крайней мере у него-то был собственный стол. И он точно знал, что этот стол лично его. Он на секунду вообразил, какой бардак начнется у них в Ньюпаркер-центре, если каждый полицейский попытается захватить место, которое ему больше всего нравится. Еще одна дурная выдумка могучей фирмы. Во всяком случае, он не хотел бы работать в офисе, где каждый день приходится убирать за собой. Уж такая она, полицейская служба, – никогда не разгребешь все до конца.

– Даже не знаю, что и сказать, – заметил Митчелл, возвратившись в личный кабинет мистера Ю с двумя чашками кофе. – Сэм Глейг производил впечатление вполне добропорядочного малого.

Они присели за деревянный обеденный столик, выполненный знаменитым мастером Хуали в эпоху династии Мин и который Митч использовал в качестве письменного стола, и отхлебнули по глотку кофе.

– Я частенько задерживаюсь на работе допоздна, и мы иногда перекидывались с ним парой слов. В основном на спортивную тему – об игре «Лос-Анджелес Доджерс». Он и сам когда-то играл, за Санта-Аниту кажется. Как-то даже подсказал мне, на кого поставить. Но сам он был не слишком азартным игроком. Может, и выиграл за все время десяток-другой баксов. – Митч покачал головой. – Как такое могло случиться?

Куртис промолчал. Иногда это приводило к успеху: оставишь собеседника подумать в тишине – может быть, он и вспомнит что-нибудь интересное или важное. Такое, о чем ты его даже и не собирался спрашивать.

– Но знаете что? Даже если, как вы полагаете, он и вправду был замешан в каких-то делишках, то здесь ему не удалось бы побаловаться наркотиками. Готов гарантировать на все сто процентов.

– Вот как? Почему вы так в этом уверены, мистер Брайан?

– Из-за особенностей этого здания, вот почему. – Митч наморщил лоб. – Только между нами, сержант, о кей?

Куртис согласно кивнул.

– Так вот, когда это здание проектировалось, мы по требованию заказчика приобрели специальные туалетные модули.

– Да, мне уже доводилось слышать о подобных штуковинах техники. Например, о «горячем» делопроизводстве. Или о горячих унитазах. – Он отрывисто хохотнул. – Как раз моему коллеге и обработали задницу кипятком.

– Эти устройства еще предстоит отрегулировать, – пояснил Митч, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Иначе они могут доставить массу сюрпризов. Но в целом это настоящее чудо техники. И дело далеко не ограничивается теплым душем, уж можете мне поверить. Датчики, установленные в стульчаке, фиксируют кровяное давление, температуру, а внутри унитаза смонтирована портативная лаборатория для полного анализа мочи. Компьютер мгновенно определяет... Простите, я вам сейчас покажу. – Митч наклонился к ближайшему компьютеру и несколько раз щелкнул «мышкой». – Ага, вот. Содержание сахара, ацетона, креатина, азотистых соединений, гемоглобина, миоглобина, аминокислот и продуктов обмена, мочевой кислоты, мочевины, уробилиногена и корпопорфиринов, пигментов желчи, минералов, жиров и огромного набора психотропных препаратов, в особенности входящих в список, составленный Федеральным бюро по наркотикам.

– И это происходит всякий раз, когда вы пользуетесь сортиром?

– Именно так.

– Господи Иисусе!

– Например, у больных диабетом в случае криза наблюдается повышенное содержание ацетона в моче, а это может сильно сказаться на работоспособности, не говоря уже о важности такой информации для медицинских страховых компаний.

– А если тест на наркотики дает положительную реакцию...

– Во-первых, головной компьютер тут же закроет вам доступ в сеть, лишит возможности пользоваться лифтом и телефоном. Такими весьма чувствительными ограничениями корпорация защищает себя от возможной нерадивости подобных сотрудников. Далее соответствующий рапорт направляется вашему руководителю, и уже от него зависит ваша дальнейшая судьба. Разработчики этого анализатора утверждают, что чувствительность и надежность их метода не хуже, чем у классического теста.

Куртису только и оставалось, что удивленно раскрыть рот, подобно выброшенной на берег рыбе. Самым же удивительным для него оказался тот факт, что ни у кого из полицейских, возившихся в подвале, не было обнаружено положительной реакции на этот анализ. Куртису хорошо было известно, что Коулман, например, время от времени покуривает слабую «травку». Весьма вероятно, что и некоторые другие тоже. Он представил себе вытянутые физиономии полицейских начальников, если бы они узнали из газет, что их подчиненным, расследующим убийство в этом офисе, само чудо-здание предъявило обвинение в употреблении наркотиков.