Враг есть враг,

И война всё равно есть война.

И темница тесна, и свобода одна.

И всегда на неё уповаем!"

(В.Высоцкий. Баллада о времени)

Подляшье относилось к тем редким уголкам Российской Конфедерации, в которых, на первый взгляд, не было заметно ничего русского. Архитектура здесь была ощутимо иной, «европейской», как бы сказал тот, кто никогда не бывал в Европе западнее российской границы. Православные храмы попадались редко, зато практически в каждой деревне обязательно имелись костелы — с двумя симметричными башенками над фасадом и остроскатной красной черепичной крышей. Все крупные, бросающиеся в глаза вывески были выполнены латиницей на польском языке, так что приезжий откуда-нибудь с Урала или Байкала первое время обязательно шугались от обилия надписей, пока не выяснял, что по-польски это означает «магазин». А на улице вместо русского языка царил местный говор, в котором для человека, не знакомого с другими славянскими языками, кроме русского, непонятными оказывались примерно половина слов и восемьдесят процентов смысла сказанного.

Но это на первый взгляд. На самом деле жители этих мест всегда были готовы прийти на помощь потерявшемуся путешественнику и подробно ответить на все его вопросы. Так что нагрузка на интерактивные информационные киоски, щедро раскиданные по площадям и перекрёсткам населенных пунктов России, в Белостоке была ничуть не выше, чем, например, в Твери или Саратове.

А если и попадался кому гордый «незнатец» русского языка, то уже через четверть часа столкнувшийся с ним человек осознавал, что ему удалось стать очевидцем редкого природного явления, наподобие лунного затмения или метеоритного дождя. Потому что встретить второго такого на пути было решительно невозможно, зато другие местные жители демонстрировали прямо противоположное поведение.

Тем не менее, попавшему сюда в первый раз ориентироваться было всё-таки сложновато, а старший лейтенант Клёнов на двадцать шестом году жизни оказался в Белостоке именно впервые. И найти корчму "Злата рыбка" в пригороде главного города Подляшья стало для него не самой простой задачей, пусть даже название перевода и не требовало. Связываться с Никитой и запрашивать подробную инструкцию очень не хотелось, а вот чья-нибудь посторонняя помощь бы не помешала.

И она пришла. Пришла в лице лейтенанта воздушно-десантного корпуса Адама Пржялковского, подбросившего до авиапорта родного города дальнего родственника, и уже собиравшегося вернуться домой, когда на глаза попался явно потерявший курс офицер морской пехоты.

Всем известно, что для десантников именно морпехи являются главными соперниками. Обставить пехоту или бронемотрных, конечно, приятно, но ничего необычного в этом нет. Как в таких случаях говорят русские "сам Бог велел" голубым беретам быть в этом случае впереди. А вот с беретами черными такие шутки не проходят, они ребята серьезные и сами способны обставить кого хочешь. Чтобы утереть им нос, нужно выложиться изо всех сил, но зато и удовлетворение в случае успеха такое, что мало с чем сравниться.

Но это на службе. А за ее пределами офицер всегда поможет офицеру, какое бы острое соперничество не велось между родами войск. Всё равно вместе они — Российская Армия, а по отдельности — просто непонятно что.

Так что ничего удивительно, что меньше чем через полчаса электромобиль Адама притормозил на площадке перед корчмой.

— Все, доехали. Вот твоя "Золотая рыбка".

— Дзенькую бардзо! — этой фразе Сергей обучился в училище, у однокурсника Славки Модлинского.

— Давай, счастливо!

Старлеи обменялись крепким рукопожатием, после чего Пржялковский поехал домой, а Клёнов прошел внутрь корчмы. Его внимательный взгляд сразу засек братишку, сидевшего за дальним столиком в компании двух коллег.

Коллеги, надо признаться, имели вид весьма колоритный, так с ходу и не скажешь, что ученые-физики. Один словно пришел в корчму из фильмов про конец двадцатого века, когда в России и окрестных странах бушевал разгул преступности. Среди тогдашних «боевиков» (то есть непосредственных исполнителей бандитских налетов и прочих "акций") была весьма популярна стрижка наголо. Если добавить к этому не слишком приветливое выражение лица, то получался вполне готовый актер для такого рода фильма.

Второй коллега тоже был готовым типажом для киноактера, но только о фильмах другой эпохи. Именно такими принято было изображать скандинавских викингов, когда-то в давние времена наводивших ужас чуть ли ни на всю Европу. Светловолосому богатырю с крупными чертами лица не хватало только бороды. А так шлем на голову, секиру в руки — и можно сразу на съемочную площадку.

Никита с его вполне типичной внешностью рядом с такими оригиналами внимание стороннего наблюдателя наверняка бы не привлек, но Сергей сторонним наблюдателем и не был. И, если уж на то пошло, то руководителем лаборатории был именно кандидат физико-математических наук Воробьёв.

— Серёжка! Ну наконец-то!

Заметив пробиравшегося к столику Клёнова, Никита порывисто вскочил со стула, а ещё через несколько секунд они заключили друг друга в плотные объятья. Всё-таки, они не виделись уже больше года: защитив диссертацию, Воробьёв-младший получил место завлаба в Белостокском филиале института квантовой физики Российской Академии Наук и с головой ушел в работу. Даже на день не смог вырваться в Мурмино, когда прошлой осенью лейтенант Клёнов приезжал туда в краткосрочной отпуск. А уж о том, чтобы на выходных заглянуть в Севастополь, где протекала основная часть службы Сергея, и говорить не приходилось.

Между прочим, упорно не желающие менять пояс Койпера на какое-нибудь более близкое к Земле место постоянного проживания друзья-астрономы Валерий Белов и Паоло Вентола, в гостях в Севастополе побывали. Валерка так и вовсе два раза.

— Привет!

— Знакомься. Мои коллеги и вообще мировые ребята. Войцех Ковалевский.

Бритоголовый физик приподнялся и протянул руку.

— Рад познакомится, — в отличие от многих знакомых Сергея, на русском языке польский ученый говорил без малейшего акцента.

— Взаимно.

— А это Хольгер Нильссон.

— О… Представителям Европейской Конфедерации наше почтение…

— Нет, — решительно пояснил Нильссон, крепко пожимая протянутую руку. — Я есть швед, но я есть гражданин России.

— Хольгера я из Университета Тампере переманил, — скромно пояснил Никита.

Все в жизни когда-то случается в первый раз. Разумеется, о финских шведах Сергей был наслышан, но в жизни до сих пор не пересекался.

— А ты быстро добрался, братишка. Я думал, что будешь где-то через полчаса, не раньше, — продолжал Воробьёв.

— Служба у нас такая: появляемся когда не ждут, — не отказал себе в удовольствии пошутить старший лейтенант.

— Получается, успел к началу трансляции. Даже раньше: до матча ещё где-то четверть часа.

Никита потому и попросил Сергея подъехать в корчму, что загодя пообещал коллегам свое участие в просмотре финального матча чемпионата мира по хоккею. Россия в финале для российского болельщика — это событие, которое невозможно пропустить, а уж если соперником оказывается Канада… Не зря же во всех международных соревнованиях по хоккею наряду с государственными сборными участвуют и сборными "исторических регионов, внесших вклад в развитие хоккея".

— Вот и отлично, значит, успел даже на разминку, — улыбнулся Клёнов.

— Точно! Пиво будешь?

— Почему нет? Болеть так болеть.

— Какое?

— Какое у них есть?

— Здесь богатый выбор, — пообещал Никита. Войцех, подтверждая его слова, кивнул бритой головой.

На виртуальном экране в центре стола замигали голубоватые строки меню. Сергей сделал выбор и через минуту официант принес ему полулитровую стеклянную кружку с темным напитком и шапкой белой пены.