Начальник полиции нарочито медленно проверял паспорта путешественников, надеясь, что кто-нибудь из них занервничает. Но все вели себя совершенно спокойно, и документы их – по крайней мере, на первый взгляд, – были в порядке. Гастингс задумался. Он никогда не слышал о майоре Харкнессе, который, судя по документам, провел шесть лет в Малакале и два года в Вади-Халфе. Конечно, всех офицеров не упомнишь, но надо будет проверить. Немец-археолог явно был чокнутым, а что касается греческого торговца, Гастингс готов был спорить на месячное жалованье, что тому уже доводилось попадать в полицейские сводки. С американским инженером, похоже, все было в порядке, так же, как с родезийцем. Парагвайцы выглядели как офицеры в высоких чинах; вероятно, один несколько старше другого по званию. А Мустафа ибн-Харит определенно был работорговцем. Ну и странная же компашка! Впрочем, и не такое встречается. Если найти правильный подход, можно получить очень любопытные результаты.

– Благодарю вас, – сказал Гастингс, возвращая документы. – Думаю, мы быстро обсудим сложившуюся ситуацию. Не был ли кто-нибудь из вас близко знаком с мистером ван Хаарнином?

Несколько мгновений все молчали, потом майор Харкнесс произнес:

– Полагаю, никто из нас его особо не знал. Насколько мне известно, все мы впервые встретились в Форт-Лами.

– Совершенно верно, – поддержал его Рибейра. – Мы вместе едем в Хартум.

Гастингс подождал, но никто больше ничего не добавил. Тогда Гастингс обратился к инженеру:

– Мистер Мак-Кью, полагаю, вы были последним из этой группы, кто видел ван Хаарнина живым?

– Видимо, да, – сказал Мак-Кью. – Мы вместе гуляли по базару. Насколько я могу судить, его убили почти сразу же после того, как я ушел.

– Совершенно верно, сэр. А почему вы оставили его одного?

– За мной пришел посыльный, – сказал Мак-Кью. – Он взял такси и сказал, что в отеле меня ждет какая-то важная телеграмма. Я предложил ван Хаарнину подвезти его.

– И почему он не согласился?

– Мне кажется, ему просто еще не хотелось возвращаться в отель. Он сказал, что никогда не ездит в арабских такси после наступления темноты, и посоветовал мне быть начеку.

– Он намекал на какую-то определенную опасность?

– Мне так не показалось. Скорее он просто высказал свое предубеждение насчет таких такси.

– Но вы пренебрегли его предупреждением.

– Я особо не волновался, – сказал Мак-Кью. – Я вооружен. Пистолет тридцать восьмого калибра, все бумаги в порядке.

– Здесь много оружия, – сказал Гастингс.

– По-моему, не так уж много, – возразил Мак-Кью. – Тридцать второй калибр – это несерьезно, хлопушка какая-то. Для мест, в которые меня отправляет моя компания, наиболее уместен тридцать восьмой калибр.

– Понятно. И вы считаете нужным носить пистолет при себе, когда путешествуете по Африке?

– Именно так я и считаю, – сказал Мак-Кью. – А в чем, собственно, дело? Вы что, думаете, что я потихоньку вернулся обратно и зарезал ван Хаарнина?

– Ну что вы, нет, конечно. Я просто пытаюсь выяснить кое-что о людях, с которыми был знаком ван Хаарнин. Мы понятия не имеем, почему его убили.

– Полагаю, ограбление исключено, – нерешительно подал голос доктор Эберхардт.

– При данных обстоятельствах – абсолютно исключено. Но если уж речь зашла о пистолетах, джентльмены, еще кто-нибудь из вас путешествует с оружием?

Майор Харкнесс кивнул:

– Служебное оружие.

– Не считая охотничьих ружей, – сказал Рибейра. – У нас с Эчеверрьей имеются два пистолета «кольт» сорок пятого калибра, производства США. – Он улыбнулся инженеру. – Думаю, мистер Мак-Кью, вы согласитесь, что сорок пятый калибр более серьезен, чем тридцать восьмой.

– Но менее точен, – подчеркнул Мак-Кью.

– Еще у кого-нибудь есть оружие? – перебил их Гастингс.

Прокопулос быстро взглянул на Отта и Эберхардта. Те помалкивали. Прокопулос решил, что у них, видимо, нет разрешения на ношение оружия. Сам он предпочитал с такими вещами не связываться.

– Отлично, – сказал Гастингс, проверив документы на оружие. – Ну что ж, мистер Мак-Кью, что произошло в такси?

– Я приехал в отель, – сказал Мак-Кью. – У управляющего не было никакой телеграммы для меня, и он не отправлял за мной ни посыльного, ни такси. Я решил, что произошла какая-то ошибка, и отправился обратно на базар. Пока я туда дошел, ван Хаарнин был уже мертв.

– Найти посыльного, который приходил за вами, вы не смогли.

– Совершенно верно. Ваш сержант выстроил всех посыльных, работающих в отеле, но этого парня среди них не оказалось. Возможно, вам сумеет что-нибудь рассказать водитель того «Ситроена»?

– Мы с ним уже побеседовали, – сказал Гастингс. – Это обычный водитель такси, работающий по лицензии. Он помнит, что на базаре разговаривал с посыльным, а потом отвез вас двоих в отель. Он говорит, что посыльный не стал входить в отель, а вроде как пошел к черному ходу. Описание он дал довольно смутное, но совпадающее с тем, которое дали вы.

– Превосходно, – хмыкнул Мак-Кью. – Значит, все, что вам нужно сделать, – это найти невысокого араба в этой чертовой униформе посыльного.

– Да, примерно, – согласился Гастингс. – Здесь у меня записано, где находился каждый из вас в момент убийства. Я хотел бы еще раз проверить список.

Все восемь путешественников дали точно такие же ответы, как в первый раз. Гастингс уже успел наскоро проверить их алиби. Похоже, никто из них не мог лично убить ван Хаарнина.

– Что ж, давайте подведем итог, – сказал Гастингс. – Ни у кого из вас нет предположений, кто и почему убил ван Хаарнина?

Все промолчали.

– Ну тогда все. Благодарю за содействие.

Путешественники уже собрались было уходить, но тут Гастингс заглянул в какие-то бумаги и сказал:

– А, да, еще один момент. Каким родом деятельности занимался, по его словам, мистер ван Хаарнин?

– Он говорил, что у него деловые интересы в Южной Африке, – сообщил Мак-Кью.

– А несколькими днями раньше он упоминал, что приехал из Голландии в отпуск, – подал голос Эберхардт.

– Ясно, – протянул Гастингс и нарочито спокойно сообщил придержанную до поры до времени новость: – Боюсь, мистер ван Хаарнин был не совсем откровенен с вами. Прежде всего его настоящее имя было не ван Хаарнин, а Бруно Дитц.

Гастингс внимательно посмотрел на путешественников, но не заметил ничего, кроме отразившегося на их лицах сильнейшего удивления.

– Насколько я понимаю, никто из вас никогда не слыхал о мистере Бруно Дитце? – спросил начальник полиции.

Путешественники покачали головами. Гастингс добавил:

– Этот мистер Дитц даже не был гражданином Дании, хотя и называл себя таковым.

– Как вы все это узнали? – спросил Отт.

– Простейшим способом, – ответил Гастингс. – Осмотрели его одежду. В воротник его пиджака было зашито удостоверение личности на имя южноафриканца Бруно Дитца, резидента в Йоханнесбурге. Сегодня утром йоханнесбургская полиция сообщила нам его имя и приметы.

– Ничего не понимаю, – сказал Мак-Кью. – Он что, от кого-то удирал?

– Вовсе нет, – возразил Гастингс. – Наоборот, вопрос заключается в том, за кем мистер Дитц гнался?

– Для меня это слишком загадочно, – проронил Мак-Кью.

– Согласно удостоверению личности, – пояснил Гастингс, – мистер Дитц был частным детективом, в настоящий момент работавшим по заданию компании «Де Бирс».

Путешественники промолчали. Заготовленный Гастингсом сюрприз не принес особых результатов.

– Так как, вам это ни о чем не говорит? – поинтересовался начальник полиции. – Ну ладно, возможно, работодатели мистера Дитца прольют свет на это дело. Еще раз благодарю вас, джентльмены. До свидания.

Когда путешественники ушли, Гастингс снова открыл рапорт по делу ван Хаарнина-Дитца.

Детектив работал на компанию «Де Бирс». Это сразу наводит на мысль об алмазах. Но в наше время сфера деятельности компании «Де Бирс» не ограничивается лишь алмазами, так же как сфера деятельности «Дюпон» не ограничивается одним химическим производством, а «Круппа» – сталью. Так чего же касалось дело, которое расследовал детектив Дитц? Похищения алмазов, золота или наличных денег? Сферы высших финансовых интересов фирмы «Де Бирс»? Вопроса о картелях? Кражи патентов или незапатентованных производственных секретов?