Потом все пошло по-прежнему, то есть без перемен.

21 октября с 19.00 до 19.30 звено АВМБ отбомбилось по Хулхуте. В тот же день у Давсны был сбит FW-189. Самолет сгорел на земле, летчик попал в плен. 24 октября с 17.55 до 18.05 бомбежка укреплений Хулхуты повторилась.

25 октября 152-я осбр и 107-й гвсп ушли отдыхать к Ницану. На фронте их сменили 103-й и 105-й гвсп 34-й гвсд.

26 октября решением Ставки 28-й армии была придана 6-я гвтбр гвардии подполковника Кричмана.[214] Бригада Кричмана, ставшая еще одной ударной силой 28-й армии, была сформирована на базе остатков 1-й тбр. В феврале 1942 года она вышла на фронт, участвовала в боях у Харькова, отступала от Дона через Абгарнеево к Сталинграду и в боях потеряла все свои танки. В ночь на 13 октября, передав последнюю уцелевшую машину соседней танковой бригаде, Кричман в соответствии с приказом переправился на левый берег. У него было выбито 80% мотострелкового батальона и почти все командиры рот, однако уцелело большинство командиров танков. Одним из них был герой Советского Союза Михаил Криворотов, отличившийся в боях на Украине. В ходе боев танкисты Кричмана приобрели богатый опыт, позволявший им сражаться наравне с экипажами капитана Теббеса.

В Николаевке бригада получила новую технику — 12 КВ, 14 Т-34 и 20 Т-60, десяток тягачей, полуторки, а также пополнение — выпускников Казанского танкового училища и сто астраханских рабочих. В общей сложности, в бригаде насчитывалось 855 бойцов, 108 автомашин, 345 винтовок, 170 ППШ, 23 ручных и 5 станковых пулеметов, 12 ПТР, две 76-мм гаубицы, три 37-мм орудия, один 120-мм миномет и 12х82-мм миномета.[215]

Из состава уже знакомого нам 565-й отбат в бригаду Кричмана были переведены некоторые командиры, включая Н.Мироненко, В.Иваненко, В.Негреба и И.Мамась. Им предстояло вписать свои имена в историю освобождения Калмыкии. Сам Михаил Кричман, киевлянин по происхождению, был одним из самых молодых и успешных танковых командиров Советской армии. Он родился в 1908 году, служил в войсках с 1929 года, и прошел через финскую кампанию. В бригаду Кричман был переведен в сентябре 1941 года, вначале как начштаба полка, а с июня 1942 года — как командир бригады.

28 октября в 05.00-05.00 звено самолетов, поднявшихся из Астрахани, сбросило 16 пятидесятикилограммовых бомб по Хулхуте. Рейд был удачным — взорвался склад с боеприпасами. В ответ немецкая авиация отбомбилась по позициям 34-й гвсд. Одна из бомб попала в бензовоз, который взорвался с большим грохотом. Черный дым от горящей нефти поднялся в синее небо. Погибло три бойца гвардейской дивизии.[216]

Стабилизация положения сторон на земле изменила и тактику применения авиации. Немецкие самолеты стали реже появляться над Астраханью — приоритетом Luftwaffe стало Сталинградское направление, оттягивавшее все наличные силы. А советские пилоты получили неожиданное для себя задание — уничтожать немецкие пожарные машины. Командир звена штурмовиков В.Пальмов, как и другие, был этим весьма удивлен.[217] Разъяснение начальство было абсолютно логичным: на первом этапе боев и наши, и немецкие части заправлялись водой из находившихся на нейтральной полосе колодцев. При этом немцы заправляли воду в пожарные машины. Теперь они привозили ее из района озера Маныч. Уничтожение водовозов было весьма неприятно для солдат и офицеров 16-й мд, разместившихся в Хулхуте, Яшкуле и других опорных пунктах по всей пустынной территории Калмыкии.

По приказу Герасименко командир 52-й осбр Иван Шапкин выдвинул несколько рот для занятия колодцев и зимовьев, расположенных южнее Хулхуты. 17 октября советские разведгруппы появились в местечке Харцигли (зимовье колхоза им. Ильича), у зимовья колхоза им. Буденного и у колодца Нарын-Худук.

18 октября передовой отряд 1-го батальона 52-й осбр, вслед за разведчиками направляясь к зимовью колхоза им. Ильича, наткнулся на минное поле. В результате взрыва была выведена из строя машина, погибло два человека и шесть получили ранения. Выйдя из грузовиков, бойцы продолжили путь пешком. В этот же день передовой отряд 2-го батальона обосновался в зимовье колхоза им. Буденного, а передовой отряд 3-го батальона — в Нарын-Худуке.[218]

Действия Шапкина вызвали беспокойство Хенрици, который приказал танкистам Теббеса совместно с моторизованной пехотой сбить советские аванпосты. Началось с разведки.

21 октября у Харцигли появились два бронетранспортера и танкетка. Советский гарнизон обстрелял немецкий дозор из винтовок и пулеметов, и тот ушел на Хулхуту. Ожидая атаки, всю ночь советские офицеры освещали местность ракетами. Командир гарнизона запросил у Шапкина помощь.

22 октября помощь пришла в виде усиленной разведгруппы — два Т-70, три бронемашины и сорокапятка, сопровождаемые взводом автоматчиков. Кроме того, отряд имел три противотанковых ружья. В 16.00 он столкнулся с аналогичной разведгруппой немцев. После короткой перестрелки, стороны разошлись. В последующую неделю немецкие дозоры появлялись каждый день, а вот советские мобильные группы были уведены к железной дороге. Правда, Шапкин предпринял попытку выяснить обстановку в Адыке (там стоял немецкий форпост), но у зимовья колхоза им. Димитрова его разведчики столкнулись с противником, и ушли в зимовье колхоза им. Коминтерна.[219]

Поняв, что к чему, Хенрици начал действовать решительно. Слабовооруженные и не обладавшие опытом боевых действий, передовые отряды 52-й осбр быстро стали его жертвой. Для операций в южном направлении Хенрици задействовал 2-й батальон 60-го мп майора Линдера, 2-й батальон 156-го мп капитана Беме, а также силы авиации.

Днем 28 октября в расположении 52-й осбр появился запыхавшийся командир Передового отряда № 1 лейтенант Мелехов. С ним были замполитрука и четыре бойца. Мелехов рассказал, что весь его отряд уничтожен. Особисты немедленно арестовали Мелехова и быстро выяснили подробности.

Отряд в составе 67 бойцов располагался в местечке Аце-Худук, примерно в 30 км южнее Хулхуты (зимовье колхоза им. Коминтерна). На его вооружении было три противотанковых ружья и стрелковое оружие — 4 ручных и один станковый пулемет, 10 автоматов и 49 винтовок. Утром появились бронетранспортеры с немецкой пехотой и танки. Мелехов насчитал 25 танков, а численность пехоты оценил в батальон. Практически весь его отряд быстро погиб в бою, и только Мелехов с несколькими бойцами смог скрыться за барханами.[220] Направившаяся к зимовью разведгруппа не нашла ничего, кроме нескольких поломанных винтовок и пары шинелей.

Мелехов был прав. Против его небольшого отряда действительно выступил целый батальон. Вот как выглядели события с немецкой точки зрения, изложенной в докладе офицера связи Luftwaffe обер-лейтенанта Дамма:

«27 октября уже на рассвете мы подъезжали с усиленным 2-м батальоном 60-го мп (майор Линдер) к скотоводческому колхозу «Коминтерн», чтобы атаковать замеченного там противника. Нас сопровождали самолет ближней разведки и два истребителя. Позиции противника были настолько подробно описаны летчиками в сброшенных нам в капсулах сообщениях и по радио, что майор Линдер смог направить свой отряд в атаку прямо с марша. Колхоз был взят после короткого боя, в котором участвовали самолеты, которые вели огонь с бреющего полета».[221]

В том же районе, в 10 км севернее Аце-Худук, расположился Передовой отряд № 2 — у колодца Харциглю. В отряде насчитывалось 97 бойцов, 6 ПТР, 2 станковых и 4 ручных пулемета, 15 автоматов и 64 винтовки. 27 октября в 18.00 к окружающим колодцам холмам подошли немецкие грузовики. Придя к выводу, что его подразделение собираются блокировать и уничтожить, командир отряда Лещенко запросил разрешение на отход. По приказу командира 52-й осбр полковника Шапкина отряд отошел восточнее, к зимовьям колхоза им. Ильича. Отступление было проведено глухой ночью 29 октября, в 02.00, то есть явно в обстановке нервозности. Люди прошли пешком в кромешной тьме четыре часа, и чудом не сбившись, добрались до привала. Проведя здесь несколько часов, днем 29 октября Лещенко решил продолжить отход. В двух километрах восточнее зимовья его роту нагнали немецкие танки и полностью уничтожили. Из всех бойцов уцелели только двое — лейтенант Зубарев и сержант Аванесов.[222]