14 ноября в степь направилась группа № 74 «Юста». Командир Огиров, 17 бойцов. Район действия на дороге Яшкуль — Ютта. А 18 ноября отряд под командованием А.М. Федоренко (31 боец) в район дороги Яшалта — Киста и железной дороги на участке Ипатово — Дивное, с задачей парализовать перевозки противника по грунтовой и железной дорогам.

На рассвете 17 ноября 1942 года спецшколу покинула и диверсионно-разведывательная группа № 66 «Максим» под командованием старшины Л.М. Черняховского.

В ноябре-декабре крупный отряд — от 400 до 800 человек, по немецким оценкам — выйдя из Астрахани к Улан-Холу, разместился в болотах у Манычского канала, близ Улан-Туга. Отсюда отдельные группы совершали вылазки к Буденовскому и Величаевскому.

Американский историк Джон Армстронг в своей книге о советских партизанах приводит выдержки из дневника советского офицера, участвовавшего в одном из рейдов:[193]

«27 ноября. Мы находимся в поселке Улан Туг. Здесь мы уже сталкивались с немцами. Я реквизировал теленка, двадцать кур и кое-что еще. Мы расстреляли семерых предателей Родины, среди них младший лейтенант Филиппов, лейтенант Монахов и сержант Рыбалко. Так им и надо! Мы поступим так с каждым, кто поднимет руку на свою Родину. В конце концов, я же старший офицер, заместитель командира отряда и начальник разведки. Я буду сражаться до последнего вздоха.

29 ноября. День был неудачным. Мы пошли из Улан Туга в поселок Плавинский за водой… На обратном пути мы попали на наши мины, которые сами установили (десять мин). Два человека погибли, еще двое были тяжело ранены… У нас нет хлеба, зато много мяса и каши.

7 декабря. В нашем отряде нет порядка. Командир отряда Васильев ведет себя не так, как ему следует. Он отстранил меня от должности заместителя командира отряда и начальника разведки и назначил командиром одного из подразделений. Это понижение.

14 декабря. Я отправился в Коровинский, чтобы раздобыть для себя лошадь. Там я присоединился к другому отряду для участия в операции против калмыков.[194]

18 декабря. Мы добрались до настоящих немцев. Мы задержали двух предателей. Я лично расстрелял одного из них.

20 декабря. Немцы обнаружили нас. Наши припасы на исходе. Нас окружили, но нам с боями удалось прорваться.

21 декабря. Нас преследуют. Стычки происходят снова и снова. Я убил немецкого офицера и полицая. Мы уничтожили около пятидесяти немцев и казаков.

28 декабря. Мы движемся в направлении поселка Черный Рынок.

30 декабря. Мы прибыли в Черный Рынок и ожидаем наше начальство из Кизляра».

Потери среди партизан, сталкивавшихся не столько с 16-й мд, сколько с патрулями Огдонова, были огромны. Из 47 разведывательных и диверсионных групп полностью погибло 20. Другие тоже не избежали потерь. Всего эти группы насчитывали 236 бойцов и имели среднюю численность 4-5 человек. Калмыки сражались против калмыков. Из 229 партизан, ушедших в составе упомянутых 12-ти партизанских отрядов, было 124 этнических калмыка, в том числе погибшая с винтовкой в руках Тамара Хахлынова. Ее тело потом несколько дней лежало у полицейского управления Элисты для устрашения жителей. Группы Долла также выследили три партизанских отряда и комиссара-земляка — известного журналиста Бадму Адучиева.

Наиболее известна группа «Максим 66» Леонида Черняховского. В составе группы из 15 бойцов действовали бывшая ученица школы №2 г. Ахтубинска В.Заикина и слесарь завода им. Ленина Н.Хаврошин. Пройдя 300 км по заснеженной степи, 2 декабря группа подорвала паровоз, который вез эшелон с полком дивизии СС «Нордланд». Рота охраны вступила с партизанами в бой, применив огнеметы. Весь отряд погиб.

Рейды диверсионных групп в степь, учитывая высокий характер потерь, являют собой яркий пример самопожертвования, и лучше всего отвечают на вопрос о том, воевали ли многонациональные партизанские отряды добровольно или по принуждению. Людям было гораздо проще сложить оружие перед немцами, однако они предпочитали сражаться за свою Родину.

После кровопролитных боев 20-24 сентября ситуация у Хулхуты стабилизировалась. 16-я мд окапывалась у Хулхуты и Яшкуля, проводя эпизодические рейды в степь. 4 октября немецкий разъезд был замечен у Юсты. 60-й и 156-й мп периодически сменяли друг друга на передовой в Хулхуте. Здесь же, по показаниям пленных, стояли 13-я инженерная рота, зенитный батальон и 20-30 танков.[195] Во время очередной пересменки, когда 156-й мп был отведен на вторую линию, его 2-й батальон занял Омн Керюльчи, так как оставлять этот пункт на попечение одной роты, как показали предшествующие события, было опрометчиво. Предыдущие бои измотали 16-ю мд. По данным советской разведки, к концу сентября в 156-м мп на ходу осталось всего 60 автомашин.[196]

В октябре на астраханском направлении в составе 16-й моторизованной дивизии появились 450-й, 782-й и 811-й туркестанские батальоны, сформированные Абвером из советских военнопленных. Численность батальонов составляла: 450-го майора Копфа — 934 туркестанца и 27 немцев, 782-го капитана Хейсе — 900 туркестанцев и 20 немцев, 811-го майора Курта — 820 туркестанцев и 30 немцев.[197] Добровольцы носили как немецкую, так и советскую форму, причем перечень их задач был строго ограничен. Их, например, категорически запрещалось задействовать при охране складов с оружием и боеприпасами.

Наиболее подготовленный 450-й туркестанский батальон был создан осенью 1941 года. Его первый командир майор Андреас Майер Мадер был специалистом по Востоку, служил советником у Чан Кайши, а в конце 30-х годов командовал армией прояпонского правительства Ван Цзин Вэя в Китае. 450-й батальон Мадер создал при прямом содействии Туркестанского Национального Комитета Вали Каюм-хана. Батальон насчитывал шесть рот. Каждая из них, кроме штабной, была мононациональна. Рота насчитывала 150 мусульман и 8-15 немцев комсостава. Зиму 1941/1942 года батальон провел на Украине, борясь в Сумской области с партизанами. В августе 1942 года Мадер был переведен в тыл готовить диверсантов, а батальон возглавил капитан Копф.[198] Некоторым опытом обладал и 811-й туркестанский батальон, до октября 1942 года входивший в состав 444-й немецкой охранной дивизии.

В сентябрьских боях 34-я гвсд и 152-я осбр потеряли более половины личного состава. В 107-м гвсп к 23 сентября насчитывался 1521 боец, а к 25 сентября — 1319. По штату в полку должно было числиться 2523. В 152-й осбр потери были еще больше. По штату, каждый стрелковый батальон должен был иметь 904 бойца. По факту, во 2-м осбат к 1 октября было 307 бойцов, в 3-м — 341, в 4-м — 187.[199] Отряд Алябьева вернулся во 2-е АВПУ, вернув уцелевшие шесть грузовиков.[200]

Несмотря на сложную ситуацию у Сталинграда, советское командование изыскало возможность направить на астраханское направление дополнительные силы. 30 сентября в Оля и Долбани[201] начал разгружаться 4-й кавкорпус, предназначенный для операций в районе Ачикулака, Дагестан. В этот день прибыло 902 бойца, 914 лошадей, 22 автомашины, 7 станковых пулемета, две 76-мм гаубицы и 12 минометов. В последующие дни транспорты разгружались каждый день.

Пополнения прибывали и в 28-ю армию. В 771-й ап поступило двадцать 76-мм пушек.[202] 2 октября прибыл 35-й бронеавтомобильный батальон: 112 бойцов, 22 бронемашины, 7 танков Т-70, 11 грузовиков. 5 октября на станцию Бузан отбыл 46-й отдельный дивизион бронепоездов, который должен был прикрывать железнодорожный мост через Бузан и полотно на левом берегу Волги. В него входили два бронепоезда: «Василий Чапаев» и «Кзыл Татарстан».