– Что вы, что вы. Свежо, смело. Только чем это у нас в офисе пахнет? — Она картинно морщит нос.

– Ну, как же? Вы же рядом.

Ноздри Кондрашовой раздуваются, лицо багровеет. Ничего не говоря, она поворачивается и уходит. Чаньчунь, смешно семеня ножками, торопится за ней. Я четко понимаю, что нахожусь на грани увольнения, но сейчас для меня все это глубоко фиолетово. Я совладелец самой крупной в Европе бильярдной. Сегодня открытие. Известность и деньги стучатся в мои двери. Завтра же вы приползете и будете просить автограф. Вас будет реально переть от моего сегодняшнего вида. Через неделю полгорода будут искать в бутиках одежду а-ля Сергей.

Катя, поправляющая на груди свою розовую кофточку, при моем появлении вскакивает со стула, будто видит стоящего перед ней Киркорова.

– Сидите, Катя. Можно приветствовать меня сидя — я разрешаю. И ни слова! Я прошу, я требую! Ни сло-ва.

Катерина усаживается в кресло и провожает меня диким взглядом.

В кабинете я первым делом переодеваюсь в нормальную одежду. Затем припадаю к графину с водой. Найдя пачку сигарет, я жадно закуриваю и курю, сбивая пепел прямо на пол. Вдоволь накурившись и утолив жажду, я помещаю обноски винтажного стиля в корзину для мусора. Увенчав все это бомжовыми ботинками, я выношу вонючий бесперспективняк из кабинета.

– Вот это, Катенька, хранить не обязательно. Можно безжалостно выбросить! В корзине ничего нужного для меня нет!

Я выхожу из здания бизнес-центра, ловлю тачку и еду домой.

Дома первым делом принимаю ванну. Я долго скоблю тело ногтями и мочалкой, смывая с себя грязь и вонь. Затем ложусь в постель и моментально вырубаюсь.

Проснувшись в половине двенадцатого у себя в московской квартире, я первым дело отправляюсь на кухню и нескончаемыми литрами поглощаю воду. Сушняк безжалостно вторгся в мою жизнь непрошеным гостем. Утолив жажду, я снова укладываюсь в постель и пытаюсь уснуть. Но звонки домашнего телефона периодически вплескивают меня в явь. В таком состоянии я провожу около двух часов — то тупо вырубаясь и окончательно засыпая, то просыпаясь и натурально продирая глаза.

Около полудня из этого тупизма меня окончательно выводит Влад:

– Привет, старик!

– Угу, — кидаю я в трубку.

– Спишь, что ли?

– Сам не знаю, — откровенно сообщаю я другу. — Вроде как сплю.

– А-а-а. Ну, ладно, чувак, спи дальше. Не буду мешать.

– Не надо.

– Я тогда позже перезвоню.

– Быть добру, — невпопад отвечаю я и проваливаюсь в забытье.

Я снова верчусь между сном и бодрствованием, но весьма недолго. Из промежности меня вновь выталкивает Влад. Он держит данное мне слово и перезванивает позже, то есть спустя десять минут после первого звонка.

– Привет, старик!

Мне кажется, что я это уже где-то слышал. Чтобы полностью не провалиться в назревающий случай дежавю я отвечаю несколько иначе:

– Какого черта?

– Спишь, что ли, еще?

– Спал бы! Но кто ж мне даст?!

– Ладно, старикан, не вопрос. Я тебе позже перезвоню.

Влад отключается.

Я тоже реально отключаюсь, но ненадолго. Через десять минут перезванивает Влад и интересуется, не сплю ли я еще. Я долго и нудно объясняю ему, что у меня был трудный вечер и еще более трудная ночь, что я с жесточайшего похмелья и хотел бы отдохнуть. Влад обещает дать мне поспать спокойно и больше не тревожить в ближайшее время.

На сей раз его выдержки хватает на пятнадцать минут.

– Ты уже проснулся?

– Да. Я уже давно не сплю, — обреченно отвечаю я ему.

– Ты в Москве?

– Да, Влад, в Москве. Тем более странен твой вопрос, что звонишь ты на мой домашний номер. Я еще вчера прилетел.

– Ты помнишь, что сегодня открытие бильярдной?

– Конечно, партнер, — улыбаюсь я. — Не только помню, но и четко воспринимаю это как самый позитивный факт за последние несколько лет.

– Ну, так вот. Нас ждут к трем часам, — смеется в трубку Влад. — Я созванивался с Сашей и Пашей. Ты как?

– Нет, старик, я не созванивался с ними… — туплю я.

– Да нет, я не про то. Ты к трем подтянешься?

– Постараюсь.

– Все. Пока. Жду.

По возбужденному голосу Влада чувствуется, что чувак реально ощущает себя крутым дельцом индустрии развлечений. Бильярдная, открытие которой должно сегодня состояться, сделает нас известными и мегауспешными.

Я долго верчусь у зеркала, тщетно пытаясь найти на теле следы вчерашнего недоразумения, но не нахожу их. У меня на удивление железобетонное лицо и непрошибаемое тело.

Я подъезжаю на Серпуховку и лихо торможу перед входом в будущий культурный центр Европы. Я тупо закуриваю и начинаю с наслаждением курить. Подъезжает Влад. Он выбегает из машины с неврубным фейсом озабоченного маньяка при виде объекта своей извращенной озабоченности.

– Чего ты такую морду неврубную скомкал? — спокойно интересуюсь я.

Мой компаньон, с лицом цвета серой дорожной сумки, вяло пожимает мне руку и показывает куда-то вверх, над моей головой.

– Что такое, старик. Нимб над моей головой узрел? — шучу я.

– Вывеска… — растерянно отвечает он.

– Что вывеска? — Его испуг передается мне, и я оборачиваюсь.

На месте перспективной вывески типа «Бильярдная» красуется несуразная/бесперспективная и неуместная в этом месте вывеска «Общество обманутых инвесторов».

– Не парься, партнер. Ну не успели присобачить нужную.

– Не успели… — ворчит Влад. — Я им уже раз семь звонил сегодня. Они что-то недоступны.

– Подумаешь, проблемы со связью. Чё ты дерганый такой? Сейчас зайдем и все выясним. Может, чуваки в запарке, а тут ты со своими звонками?

– Почему же они вывеску-то не повесили? — ноет Влад. — Вечером открытие, а тут эта лажовая фигня висит.

– Влад, они… типа того… ну профессионалы. Врубаешься? А мы пока лузеры в этих вопросах. Ты знаешь, что у промоутера на уме, то у обывателя на языке в формулировке «Круто!», поверь! Может, они хотят бильярдную сделать вообще без вывески. Прикинь! Типа кто нашел — тот и вошел. Знаешь, типа кресло с собой принеси, столик раскладной притащи, выпивку с собой и все такое.

– Может быть. Круто, конечно, — сомневается Влад. — Идея однозначно клевая. Но если все с собой будут приносить, где выгода, брат? В чем смысл? Как навар на карман класть?

Рассуждая таким образом, мы подходим к двери и тупо толкаем ее. Дверь закрыта. Мы толкаем ее еще и еще, мы наваливаемся на нее, но все безрезультатно.

– Что за хуйня, бля?! — восклицает Влад и грязно ругается.

Я прислоняю ухо к двери и пытаюсь хоть что-то расслышать.

– Слышишь чего? — с надеждой спрашивает Влад.

– Ага, — отвечаю я, — слышу.

Его губы растягиваются в улыбке:

– Чего слышишь-то? Типа, визг «болгарок» и стон молдаван?

– Нет, «болгарки» не визжат и молдаване не стонут.

– Тогда что там происходит?

– Ни хера! Тишину я слышу — и все!

– Фак! — Влад от отчаяния бьется головой в дверь.

Я еще раз набираю Сашку и Пашку с телефона Влада, но, как он и сказал, «абоненты недоступны».

– Ничего не понимаю, — убивается Влад. — Я же разговаривал с ними вчера. Все было пучком.

– Может, они сменили номера мобильных? — я строю очередную догадку. — Или потеряли, как я вчера.

– Оба сразу? Старик, так не бывает.

– Или с адресом клуба напутали? Помнишь, Сашка вечно все путает и забывает?

– Может быть, — соглашается Влад.

В мою голову сверлом тупо входит догадка:

– По ходу, он не только забывает, он еще и забивает.

– Что ты имеешь в виду? — беспокоится Влад.

– Пока еще не знаю, но что-то мне подсказывает, что ничем хорошим это не кончится. Кий им промеж рогов!

Влад ректально выражает отношение ко всему происходящему. Я носом чувствую, что он отчаянно боится.

– Успокойся, Влад. Нам надо тут еще потусоваться, типа разузнать — что и как? А ты так реально газуешь, что мне долго не продержаться.