Пять месяцев провертелась эта карусель. Но смешнее, тошнее и горше были дни раздела, растаскивания своего добра обратно из коммун. На дворах несколько дней продолжались крики и маты, бабы таскали друг друга за космы, мужики пускали в ход кулаки, дело доходило до стягов и оглобель. Как - то ещё, Бог спас, не дошло до смертоубийства. Зачем и для чего был нужен этот эксперимент, чья гениальная голова его придумала, кому потребовалось упиваться людским горем и слезами? Виновных, естественно, нет.

Третью коллективную форму по обработке земли назвали "Плуг". В неё вошли жители нижнего края, всего около двадцати хозяйств. Правление было из трёх человек, председатель Василий Васильевич Рехтин. Народ подобрался более хозяйственный и порядок во всём был согласно уставу. Семенной материал объединили и сеяли вместе, но каждый на своей пашне. Там вёлся учёт каждого затраченного дня. Артель просуществовала и после распада коммун аж, до самой жатвы. Хлеб они убрали и обмолотили вместе, без ссор разделили согласно учёту, но зерно в их амбарах пролежало только до санного пути. В ноябре его выгребли и увезли в уплату налога. Артельщики кроме сева и уборки урожая, вместе не работали, а трудились каждый в своём личном хозяйстве. Конечно, не все коммунары относились к труду: "как бы пень колотить, да день проводить". Многие хозяйственные мужики работали добросовестно, но результаты их труда тонули в общей неразберихе. Каждому хозяйству был нанесён существенный урон. То изломаны сани, то гужи из хомутов вытащены, то колёса у телеги оказались без шин, то литовки потерялись, то лошади ногу на лесозаготовках сломали, то баба к другому ушла, то мужик налево сходил. После этих экспериментов люди стали склочные, сварливые, каждый себе на уме. Мир в Тележихе был порушен. Кругом нехватки да недостатки, Ни в одном хозяйстве не было заготовлено дров. В самую весеннюю распутицу скот остался без корма, одёнки сена вывезти не успели. Хлеба в закромах почти не было, если посеять, то на еду ни чего не остаётся. Не вступавшие в коммуну, такой беды не хлебнули.

Председателю ревкома рассказывали, что в нижнем краю ночами иногда проходят не понятные сборища. Регулярно приезжает бывший партизанский командир Колесников. Он работает в Солонешном и частенько появляется домой к семье. Иногда заходил в сельский совет, интересовался делами. Авторитет среди мужиков имел большой. Хлеб у него, как и у всех выгребли и вымели до последнего зернышка. Внешне был спокоен, но на сердце, вероятно, была горечь и зло.

По селу в адрес председателя и секретаря ходили разные неприятные разговоры. Пьяные мужики порой грозились выпустить кишки всем виноватым. В сельсовете хоть сутками работай, разные, порой противоречивые распоряжения измотали. По дороге к дому Бронникова остановили Пётр Бурыкин и Анисим Косинцев.

- Слушай, председатель, до каких пор вы будете издеваться над народом. Хлеб отобрали, с коммунами дров наломали. Смотри, не потеряй голову, прекратите людей давить. Надо стоять за свой народ, давать отпор, кричать, мы партизаны воевали не за такую Советскую власть. Ты, Костя, мужик хороший, а людей замотал, послушай, что они про тебя говорят. Все злы, как осы.

- Вот что, друзья мои хорошие, кто знал, какая она будет Советская власть. Вот она и делает всё, а я тут причём, сами её завоёвывали. Я вами же выбран, исполняю, что приказывают. Ведь в каждой бумаге грозят трибуналом, вы люди военные, понимаете, чем это пахнет. Я вот завтра соберу сход и откажусь, И предложу тебя, Петро, избрать. И изберут, тогда я посмотрю, как ты будешь стоять за людей.

Из волостного начальства в селе никого не было, а своего, сельского, мужики не стеснялись и не боялись. Домой к председателю пришёл секретарь партячейки и рассказал, что он идет со сборни. там собрались мужики, все злые, лаются и каются, что воевали в партизанах. Кричат, что Красная армия пришла не как освободительница от колчаковщины, а подобно злым татарам.

С Колчаком вполне справились бы партизанские войска, ведь они и нанесли поражение белым и расчистили путь большевикам. А у партизан отобрали оружие. Мужики, не жалея жизни дрались за Советскую власть по совести, а эта власть поступила с ними бессовестно. Рассказывают, что Белый Ануй восстал против коммунистов, восстание возглавляет сам председатель сельревкома Федос Тырышкин.* Продотряд люди называют коммунистической бандой. Действительно, что - то творится не ладное. Надо собирать партсобрание.

Собрание было закрытым. Самый больной вопрос - все остались без хлеба, как и чем кормить семьи, это забота хозяина, а где он возьмёт.

*Бывший партизан Федос Тырышкин, председатель Белоануйского сельисполкома, отец троих детей. В июне 1921 года поднял крестьянское восстание. В конце 1922 года он добровольно сдался и был приговорён Алтайским губсудом к восьми годам. Расстрелян в 1925 году.

До нового урожая не хватит, придется, строго по пайкам, делить, да по - больше заготавливать съедобной травки. Надеяться на новый урожай нечего, ведь посеяли - то третью часть, против прошлогоднего. И беспокоились не напрасно. Наступили подряд три голодных года. В то же время меры по взиманию с населения всех видов налогов не прекращались. На том собрании секретаря парторганизации Фёдора Лебедева освободили, и назначили меня. Дело было новым и трудным, приходилось часто ездить в волпартком, выполнять разные поручения. Сложная была и политическая ситуация, с одной стороны большевики поднимали мужиков на борьбу с Колчаковщиной, и они восстали, а потом послали вооруженные отряды их грабить. А ведь можно было по - другому, ведь не к буржую продотрядовец с ружьём шёл, а к труженику. Сколько снова пролито крови, опять свои били своих, а за что? Такое чувство, что в руководстве страной не любили Россию, что там безразличны к её будущему. Так было не в одной нашей волости, а по всей стране, везде вспыхивали восстания мужиков доведённых до отчаяния, и бандами их называть не верно, они не грабили население. Так народ отвечал на насилие и беззаконие сатанинской власти.

Не даром речку называют Белым Ануем. Вода чистая, прозрачная, от снегов и родников белая, словно серебряная, холодная - зубы ломит. По речке и называется село - Белый Ануй, стоит оно на ровном без лесом месте, окружённом горами. Земля жирная, плодородная, урожаи - сам - десять - пятнадцать, покосы с пышными душистыми пряными травами. Село обычное, в триста хозяйств, таких многие тысячи разбросаны по нашей необъятной матушке Сибири. Живут каждый по - своему. Работают тоже по разному. У кого дома тёсом или железом крытые и ограды в заплотах, а у кого избушки под корьём, огороженные в три жерди. Скотинка была у каждого тоже по - разному. Кто любил её и не ленился растить и кормить, у тех были десятки коровушек и лошадей. А у других и на плуг не хватало и масло от одной коровёнки не копилось. Хлеб у большинства тоже был в достатке и ели его не оглядываясь. Был он и в излишке, хозяин вёз его на базар, в Чёрный Ануй или продавал дома. Стряпали хозяйки и варили каждый день свежее. Знали, что без мясного хозяин не сядет за стол. Многие находили свободное время и ловили на пироги рыбки, а хариусы там жирные, как монастырские монахи. Ездили в кедрач и накатывали ореха, чтобы самим на зиму хватило, и продать можно было. Готовили в прок разные ягоды, травы, грибы. Солёные грибочки хороши на закуску с медовухой. Хлебосольный жил народ. И переночевать пустят, и накормят и в путь продуктов дадут. Свободно жили до Великой Октябрьской революции люди. Сходил раз в год на сборню мужик, отдал старосте подать в три ли, десять ли рублей - и опять до будущего года занимайся, чем хочешь. Но в воскресные и праздничные дни, после первого удара в колокол, пойдут в божий храм и старательно помолятся господу, пусть он где - то далеко, но услышит. Попросят каждый о своём - кто здоровья всем чадам дома, кто о приросте скотинки, кто о хорошем урожае, кто чтоб его бегун пришёл первым на скачках, кто выпрашивает прощения за обман - обещал поставить рублёвую свечу, а поставил трехкопеечную. Так жили многие поколения. Была тишь да гладь, но разразился, словно гром небесный, ужасный перелом в их жизни. Дрались за родину с немцем, потом за обещанные молочные реки и кисельные берега воевали с Колчаком за Советскую власть. Победили, но новая власть не принесла им такой жизни, какую хотели. Наложили на мужиков непомерную развёрстку хлеба, мяса, яиц, шерсти, да и самого стали гонять в хвост и в гриву. Не стерпели вчерашние партизаны насилие власти и восстали.