Большевики считая себя вершителями судеб русского государства, воспользовавшись трудностями войны, повели пропаганду против войны, развратили армию и флот, козырь был выбран страшный и беспроигрышный - всё отнять и разделить. В устах Ленина он был ещё более циничный "грабь награбленное". К управлению страной рвались авантюристы. К октябрю стянулись из ссылок, тюрем и из - за границы политические и уголовники. И вот насильственный вооруженный захват власти. Самозваное занятие всех государственных постов, учреждений и переименование их на свой лад. И кто же стал у руководства? Ленин, Свердлов, Троцкий, Бухарин, Сталин, Ганецкий, Радек, Дзержинский, Каганович, Менжинский, Луначарский, Ярославский, Кржижановский, Калинин, Рыков, Цюрюпа, Семашко, Спундэ, Енукидзе, Каменев Л., Каменев С., Крестинский, Каганович, Микоян, Крупская, Рудзутак, Лозовский, Коларов, Ордженикидзе, Осинский, Томский, Красин, Косиор, Зиновьев, Молотов, Петровский, Бубнов, Постышев, Бонч - Бруевич, Бела Кун, Землячка, Нетте, Володарский, Иоффе, Урицкий, Чичерин, Колонтай, Корбир, Спиро, Позерн, Ногин, Подвойский и подобные. Военно начальники: Фрунзе, Ворошилов, Будённый, Якир, Уншлихт, Смилга, Корк, Соколовский, Федько, Котовский, Кисис, Нариманов, Гайлит, Блюхер, Рокоссовский, Тухачевский, Лазо, Уборевич, Эйхе, Пархоменко, Чапаев и др. Многим из них были поставлены памятники из бронзы и мрамора, почти возле каждой колхозной конторы, переименованы в их честь, не построенные ими улицы и города.

Эти люди совершили октябрьский переворот. Цель у них была одна: захватить страну и они это сделали. Всё старое им ненавистно, и его разрушали, вплоть до языка, до основания. Таков их девиз.

Началось выколачивание, так называемой, продразвёрстки.* План продналога на этот год давался с учётом посевной площади прошлого 1920 года, а вот план продразвёрстки давался не известно из чего. И почему такая не милость на Алтайскую губернию? Население было взбудоражено, как пчёлы в ульях. Не стало ни какого порядка не только у хозяина на дворе или гумне, но и у каждой хозяйки в своей избе и даже на кухне. Не до вежливости и не до веселья стало в семьях, всех взрослых и молодёжь обуяла забота, каждый обязан работать не для себя и своего хозяйства. Была объявлена развёрстка и на хлеб, и на шерсть, и на яйца, и на сено и др. Допускалась замена одного вида другим по определённому коэффициенту. Если нет зерна, то сдай мясо или птицу. Кроме того, ввели на каждое хозяйство трудгуж повинность. На каждую лошадь и на каждого взрослого человека все и вся обязаны были отработать по нескольку суток в месяц, на каких - либо общественных мероприятиях. Все члены сельревкома заняты только выполнением плана по налогу, за каждым закреплён определённый участок, работали круглосуточно. В некоторые дни женщины не могли протопить дом и испечь хлеб, а мужчины не имели возможности управиться со скотиной. По каждому виду налога создавались комиссии, которых насчитывалось более десятка, каждая имела своего председателя, каждая составляла свои списки.

Ночная морозная хмарь редела, вершины лесистых сопок Мохнатой и Кисленной глухо шумели под ветром. Снег в тот год повсеместно навалил метровый, в наддувах по логам и ямам намело побольше двух. На дорогах разъехаться невозможно, протаптывали специальные отвороты. Весь световой день и прихватывалась ночь, с пашен вывозили снопы и сразу же на гумнах под крышами или на специально расчищенных местах в оградах, измолачивали лошадьми, веяли, ссыпали в тару. Много стука по селу было от молотилок Добрыгина, Печёнкина, Зуева, Пономарёва. Их машины работали безостановочно, сменялись только на приводах лошади. Возле машин и на токах молотильщики все запылённые половой - ни глаз, ни рожи.

*20.07.1920 года Ленин подписал постановление Совнаркома "Об изъятии хлебных излишков в Сибири". В четвёртом пункте этого постановления говорилось: "Виновных в уклонении от обмолотов и сдачи излишков граждан, равно как и всех допустивших это уклонение ответственных представителе й власти, карать конфискацией имущества и заключением в концентрационный лагерь как изменников делу рабочее - крестьянской революции.

Не слышно, как раньше, шуток и смеха, только злые маты .

- На кого пенять, сами завоёвывали, мать их так...!

За завтраком долго не задерживались, торопят беспрестанные надсмотрщики и погоняльщики. Вокруг здания сельревкома одноконные и пароконные подводы, запряженные в кошевы или в дровни. Наберётся около двух десятков. Это дневные и ночные дежурные на всякий случай. Такое распоряжение из волости. Народу в помещении не протолкнёшься. Дым столбом от самосада, кашляют, чихают. Не громко разговаривают, иногда шутят и тихо смеются, громко нельзя - у писаря в канцелярии сидят какое - то начальство из волости, а может и из самого города. Выходит злой председатель и разгоняет членов комиссий по участкам. И чтоб намеченное задание было выполнено. А вечером снова все собираются, обсуждают, что сделано и намечают, что делать дальше.

Приехал старший волостной продинспектор Дёмин и затребовал сводку по выполнению всех видов налогов. Секретарь развернул сводки и начал читать:

- Сена увезено в Бийск 360 центнеров - 120 подвод. Сбор зерна выполнен на сорок пять процентов, яиц на семьдесят, шерсти на шестьдесят, трудгуж повинность на пятьдесят процентов. Продинспектор ударил кулаком об стол и заорал:

- Что это за проценты, вы бездельники, вы тут покровительствуете кулакам! Я вас обоих сдам под суд ревтребунала. - Бельков набычился.

- Кто же всё - таки на селе хозяева - то, вы товарищ Дёмин, или мы с председателем. Нас народ выбрал. И вы знаете, как ещё только год назад, в этом здании колчаковские каратели не только грозили, но и пороли мужиков. И, так называемые кулаки, служили почти все поголовно в партизанских частях. А я командовал батальоном в дивизии Третьяка. Вы нас не пугайте, до вас всяких страстей видали.

В дальнейших разговорах Дёмин резкие слова сглаживал. Председатель начал втолковывать ему все проблемы, с которыми приходится сталкиваться.

- Вы же со здравым рассудком, разумно ли за двести километров везти сено. Вот мы отправили сто двадцать подвод, каждая увезла по три центнера и по дороге до Бийска каждая съела по два центнера, а обратный путь лошади идут впроголодь, их уже в течении месяца ни куда не пошлёшь, надо откармливать. Так же и с зерном. Хотя расстояние до Усть - Пристани наполовину короче, но ведь зима, корма для лошади берётся не меньше, чем груза на сдачу. Почему бы, не везти летом или весной, тогда и корм под ногами, и людям теплей, и зерно можно отгружать водой.

Дёмин дал понять, что это не их ума дело и ушёл с посыльным на ночлег на квартиру к Шмакову. Бронников с Бельковым остались разбирать полученные днём депеши, их было несколько, и везде требуем, требуем. И четыре слова встречались почти в каждой бумаге: конфисковать, реквизировать, арестовать, расстрелять. Бельков, почёсывая затылок, стал подряд читать их вслух. Требуем безоговорочного выполнения продразвёрстки зерна, согласно прилагаемого плана за декаду, за срыв - ревтребунал. Упродком Савельев. Сельревкому. Немедленно отгрузите сена сто центнеров и овса пятьдесят. Подводы в Бийск отправить немедленно. За срыв будете отданы под суд ВРК. Калнин. По указанию упродкомиссара Караваева организуйте красный обоз с хлебом, количество указано в разнарядке. Обоз отправьте не позднее двадцатого. За невыполнение в указанный срок, будете привлечены к ответственности. Волревком Александров. Бельков ладонью с силой прихлопнул стопу бумаг.

- Ну, Константин Иванович, сушите сухари, каталажка по нам уже плачет.

- Зато, Паша нас ни сверху и ни снизу мочить не будет, да и отоспимся, наконец, досыта. Давай - ка читай дальше. - Бельков поплевал на пальцы и продолжил.

- На заготовку и вывоз строевого леса для строительства школы в селе Чарышск отправьте двадцать пять подвод, при себе иметь пилы, топоры, верёвки и запас продуктов на десять дней. Волревком. На основании предписания упродкома форсируйте приём яиц и шерсти. Все сданные яйца упакуйте в тару и отправьте в Бийск, франко - склад - база упродкома. Пом. продинспектора Полилуйко. Зам. предволревкома Кулик.