- Она с Ориноко, из Колумбии. Тоже индеанка.
- Но вы теперь бразилец.
- Я учился в Манаусе.
- И стали журналистом. Индеец-журналист. Нечто новое в здешней действительности.
- Как и пастор в джинсах, живущий в сельве вместе со своей паствой.
- Пожалуй… Новое, которое так необходимо тут, но… приходит с трудом… Увы…
- Скажите… Антонио, ваш сосед… он… не становится слишком бесцеремонным?
Пастор испытующе глянул на своего собеседника:
- Кого вы имеете в виду, Тун?
- Американца, конечно, этого Кроу… Арчибальда Кроу-младшего.
- А-а, - пастор помрачнел и опустил глаза. - Ну конечно… Вам известно кое-что о здешних делах?
- Еще бы… Я подготовил большой материал, но он не пошел. Главный снял. Сказал - недоказательно. Они там расшаркиваются перед боссами с Севера. А этот Кроу… - Тун покачал головой и умолк.
- Да-да… Я тоже писал епископу. Он велел не вмешиваться… в политику. Прочитал мне суровую нотацию. Повторил несколько раз, что у служителей церкви тут задачи иные…
- Что вам точно известно… Антонио? Пастор развел руками.
- Точно?.. Пожалуй, мало… Слышал, что говорили люди. А говорили страшное… И не только на исповеди. Земли по Риу-Негру арендовал у федерального правительства еще отец нынешнего Кроу - Арчибальд Кроу-старший. Я его никогда не видел. Говорят, он был плохой человек и кончил плохо, но я ничего точно не знаю и не могу судить. Все происходило до моего приезда. Вот вы видели этого мальчика - Чико, моего воспитанника. Ему четырнадцать лет. Он единственный, кто уцелел… Когда ему было три года, говорят, что люди Кроу-старшего уничтожили его деревню и убили всех его родичей. Он один спасся чудом, - пастор прерывисто вздохнул, - и живет у меня с шести лет. Сначала был совсем дикий - молчал, бросался на людей и пытался кусаться. Потом начал отходить… Я научил его читать, писать. Сейчас он - как все вокруг, но…
- Он что-нибудь помнит? Мог бы рассказать?
- Послушайте, Тун… В вас тоже индейская кровь. Вы же должны понимать… Разве такое забывается? Я не знаю, что там у него внутри. - Пастор постучал себя по виску. - Я никогда не спрашивал об этом и никогда не спрошу, если он сам не скажет. Повторяю, сейчас он - как все, но я-то знаю, каким он был. И поэтому не хочу и не позволю говорить с ним… о его прошлом. Пусть все останется как есть. Виновник злодейства, вероятно, понес кару…
- Но ведь он был не один?
- Главный виновник… И бог покарал его.
- А если преступление повторится?
- Нет… Невозможно… Теперь такое невозможно. Мир становится другим.
- Едва ли вы сами верите в то, что сейчас сказали… Что могло измениться за одиннадцать лет?.. Вместо одного Кроу тут у вас под боком другой. Еще неизвестно, пастор, кто из них хуже. В нынешнем мире люди вообще не становятся лучше… Я имею в виду тех, у кого деньги, сила, власть… Судьбы отдельных людей для них совсем ничего не значили и не значат. Особенно тут, в сельве, за сотни миль от больших городов.
- Не знаю… Я ничего не знаю об этом и не могу судить.
- Вот, точно так же мне говорили в других селениях. А ведь знают… И молчат… И вы знаете…
- Нет.
- Знаете… Не можете не знать, если прожили тут столько лет. В сельве по Риу-Негру тогда было уничтожено не одно индейское поселение, а несколько: пять, может быть, десять… Со всеми обитателями… Ваш Чико, вероятно, единственный, кто тогда уцелел. Вообразите, один трехлетний ребенок из сотен, может быть, из тысячи варварски истребленных, ни в чем не повинных людей. А дьяволы, сотворившие все это, живы и благоденствуют.
- Откуда вам это известно?
- Кое-что узнал, кое о чем догадываюсь. Но мне нужны улики - неопровержимые доказательства… Какие - вам известно… Ваш Чико одно из них.
- Нет… Мне очень жаль… Вы… вы обманули меня… Тун энергично замотал головой:
- Клянусь, сказал правду. Меня послали к вам, и я буду писать о вас, но у меня была и другая мысль - моя собственная. Не удержался, темперамент подвел - сразу выложил все. Теперь вы вправе прогнать меня, но… прежде подумайте о людях, которые живут тут рядом с вами, о тех, кому вы желаете добра.
- Хотите сказать - им угрожает опасность?
- Боюсь, да…
- Постойте, Тун, дайте мне подумать. У меня в голове все перемешалось.
Пастор поднялся со своего табурета, сгорбившись и покусывая пальцы, принялся шагать по узкому свободному пространству между деревянным топчаном в дальнем углу и столом, за которым сидел Тун. Журналист мысленно считал: пять шагов в одну сторону, пять обратно и снова - пять и пять… Худой и длинный, с низко опущенной головой, бледным, с запавшими щеками лицом, на котором тонкий хрящеватый нос, казалось, касался узкого подбородка, он вдруг напомнил Туну Дон Кихота. Журналист мысленно усмехнулся: пожалуй, это находка - именно Дон Кихот. Можно так и назвать очерк: «Дон Кихот на пороге XXI века». Да и с чем еще сравнить его подвиг: в атомно-космический век уйти в сельву, чтобы нести учение Христа детям каменного века - последним могиканам неолита в стремительно сокращающихся под натиском цивилизации амазонских дебрях.
Резко остановившись, пастор снова присел на табурет и устремил на журналиста испытующий, тревожный взгляд.
Тун молчал, не отводя глаз. Тяжело вздохнув, пастор тихо сказал:
- До меня доходили слухи, но я не верил. Впрочем, и сейчас не верю… Ведь если действительно случилось все то, о чем вы говорите, должны сохраниться следы - кости людей, могилы, пожарища. Даже в сельве поселения не исчезают бесследно. Тем более если случилось недавно. Ваши… предположения можно проверить.
Тун усмехнулся:
- Вам известно, зачем старому Кроу понадобились здешние леса? Кроу и другим… Таких концессий в Амазонии сотни, если не тысячи. Федеральное правительство в недалеком прошлом раздавало их щедро и по дешевке. А срок - на пятьдесят и на сто лет…
- Да, я знаю… Им нужна древесина ценных пород. Кроу на арендованных землях построил мебельные и бумажно-целлюлозные фабрики. Самая большая в Карвуэйру - в двухстах километрах отсюда.
- Дело не в древесине, вернее, не только в ней. Вот посмотрите. - Тун раскрыл свою репортерскую сумку, вытащил наклеенную на полотно цветную карту, развернул.
- Смотрите, - повторил он, - здесь штат Амазонас - весь целиком до границ Венесуэлы, Колумбии и Перу. Некогда его полностью покрывала амазонская сельва - самый большой и самый богатый разнообразием растительности лесной массив планеты. Выруб сельвы начался давно - стране нужны были управные земли. Однако длительное время выруб происходил медленно, а кое-где сельва даже успевала восстанавливаться. Ситуация изменилась примерно четверть века назад. Новая техника позволила резко ускорить наступление на сельву. В восточной части штата количество лесов уже заметно уменьшилось; теперь под ударом оказалась сельва к западу от столицы штата. Смотрите, это Манаус, а вот тут - в пятистах километрах к северо-западу, по Риу-Негру, - земли, арендованные династией Кроу. Пятьдесят тысяч квадратных километров сельвы. Ваше селение тоже тут, в непосредственной близости от его владений. Вам понятно?..
Пастор наклонился над картой, внимательно разглядывая узор знаков. Кивал головой, словно находя в этой вязи подтверждение своим мыслям. Потом спросил, коснувшись пальцем карты:
- Эта карандашная штриховка? Вы ее нанесли? Тун молча кивнул.
- И что она означает?
- Вырубы. На заштрихованных площадях сельвы больше нет. Она превращена в мебель, бумагу, в доллары Арчибальда Кроу и других.
- Господи, - пастор перекрестился, - никогда не предполагал, что уже столько вырублено.
- В штате Амазонас - около сорока процентов - две пятых того, что было. В других штатах еще больше.
- Но ведь это же просто безумие какое-то… И оно продолжается, ускоряется… Впрочем, нет, не безумие… Тут совсем другое. Для одних - бизнес, очень прибыльный бизнес… Другие называют это тягчайшим преступлением, хотя не существует законов, карающих за подобные преступления. Уничтожение сельвы лишает людей главного, без чего жизнь существовать не может, - кислорода для дыхания. Амазонская сельва - огромная, самая большая на Земле фабрика кислорода. Она, если угодно, - «легкие» атмосферы, «легкие» всей биосферы Земли - всего живого. Ныне эти «легкие» стремительно съедает рак цивилизации. Фирма Кроу и ей подобные - раковые клетки в организме биосферы. Это, так сказать, по большому счету… Однако преступление на том не кончается. Вам известно, Антонио, во что ныне превращены эти заштрихованные площади, на которых всего десять - пятнадцать лет назад простиралась девственная амазонская сельва?
