А потом были пиры, и гордые победой саамы радовались как дети. Только обгорелые остовы кораблей пришельцев оставались напоминанием о минувшей черной беде. На очередном праздничном застолье шустрая старушка-нойда как бы случайно подкатилась к Ольгерду:

- Скажи, человек-медведь, как надоумило тебя про саамское золото на Реке Отцов?

Князь честно принялся оправдываться:

- Да я и сам не знаю. Просто стрельнуло в голову и все тут! Да ежели б я ведал, что всамоделишный клад нурманам открываю, я бы...- тут Ольгерд виновато покосился на саамского старейшину. Старшая Голова усердно закусывал китовым мясом и, казалось, даже и не слышал о чем идет речь.

- Не горюй, - успокоила его знающая женщина. Ее желтые пальчики, словно птичьи коготки, перебирали позвякивающие на поясе амулеты. - Должно быть, то добрые духи тебе нашептали, как саамов спасти. Весь народ наш благодарен тебе. Хочешь на самом деле взглянуть на этот остров?

Ольгерд испуганно замахал лапами:

- Что ты! Не надо вовсе! Да и загостились мы у вас, домой пора!

- Не я тебя зову, духи! - строго погрозила нойда. - Им не след отказывать, осерчают!

Но князь рассердился первым:

- Да задрали уже ваши духи, Талы-медведи, Старухи Болотые, до сих пор отмыться не могу! Домой мне пора, домой!

- А может так и домой скорее вернешься, - загадочно посулила ему бабка, хитро усмехаясь. - Все одно идти в ту же сторону, какая тебе разница?

Ольгерд помялся, поломался, но под конец все же согласился. В чужом доме хозяина слушай, ничего не поделаешь!

Озеро Свято или Сейдъяврь, как называла его мудрая женщина, показалось Ольгерду мало чем отличающимся от сотен других озер. Ничего себе, конечно, красивое. По темно-синей поверхности, словно резвые белые собачки, один за другим бежали буруны. Князь-медведь прищурился, глянув вдаль. Там вода становилась изумрудно-прозрачной, словно светящейся изнутри. Подумаешь, было бы из-за чего огород городить! Когтистой цепкой лапой он загреб горсть прошлогодней брусники и тут же отправил в пасть, не позаботившись даже очистить от сизых прядей мха. Только одно принял он за несомненное достоинство: комарье и мошка, заедавшие их на протяжении всей дороги, на озере почему-то совершенно исчезли. Хоть и ветра не было, и костра они не разводили, нойда не разрешила.

- Ну, где тут остров ваш? - в нетерпении спрашивал бабку Ольгерд. Та только отговаривалась:

- Быстрый ты какой! Вот придет время, так сам собой и появится! Лучше спать ложитесь, время позднее уже.

Изрядно поворчав, Ольгерд с товарищами стали укладываться на боковую. Спал князь беспокойно. Очнувшись среди ночи, он и сам не мог понять, что его разбудило- ночной ли кошмар или жалобное урчание голодного брюха. Помаявшись, Ольгерд поднялся и двинул к воде. Теперь в лицо ему бил свежий ветер. Приглядевшись, князь замер от изумления. Словно корабль под всеми парусами, навстречу ему плыл маленький круглый островок. Ветер напруживал ветки растущих на нем сосен и гнал его прямехонько к берегу. Скоро князь смог различить уже и остроконечный шалашик, сложенный как раз под рыжими смолистыми стволами. В воздухе звенели нежные тягучие звуки, в которых понемногу Ольгерд смог различить даже некую мелодию. "Поет кто, что ли?" - подумалось ему недоуменно. - "Или просто ветер в ветвях играет?"

- Это песня Солнца и моря, - тихонько пояснила незаметно подошедшая сзади ведунья. Оказалось, что все остальные тоже проснулись и теперь с немалым удивлением взирали на неизвестно откуда возникший остров.

- Предки зовут вас! - важно молвила маленькая старушка, показывая рукой в сторону шалаша.

- Чьи предки? - позевывая, поинтересовался заспанный Серый. Светлые волосы его были всклокочены с одного боку и напоминали гнездо подгулявшей тетерки.

- Вот как раз и узнаешь! - таинственно произнесла саамская колдунья, ласково улыбаясь мальчику-волку.

Остров как раз уперся зеленым боком в прибрежные камни. Не смотря на раннюю весну, его берега все были покрыты нежной травянистой зеленью. Серый нерешительно шагнул вперед, но потом остановился и вопросительно глянул на своих спутников.

- Ступай, не бойся! - ободрила его нойда. - Чай, не съедят тебя там!

- А вдруг? - неожиданно встрял Хельги, поводя по сторонам серыми чуть навыкате глазами. Вид у него был такой, словно он внезапно очнулся от летаргического сна, в котором пребывал все последнее время. Шиш с Ольгердом переглянулись. Нурманин с того самого времени, как вынырнул из пучины со шлемом Хокона Старого, замолчал, словно рот сургучом запечатали. Друзья уж начинали тревожится за его рассудок, а тут на тебе: сам заговорил, да еще что-то делать собирается. Уж на самом деле чудесное озеро Сейдьявр!

Пеговолосый воин не стал тратить время на дальнейшие рассуждения. Вместо этого он вслед за мальчиком перепрыгнул на другой берег и направился прямо к чуму.

- Присмотрю за ним, - коротко пояснил он своим спутникам, оставшимся у самой кромки воды. Некоторое время они молча наблюдали, как уходят вдаль мальчик и викинг. Последнее, что друзья увидели, был Серый, осторожно заглядывавший внутрь строеньица под соснами. Потом все скрылось за неизвестно откуда взявшимся молочно-белым густым туманом.

***

Серый внимательно вглядывался в наползающее белое марево. Оно причудливо клубилось, позволяя только смутно догадываться, что же скрывается за туманным пологом. Но нос волка- чуткий компас, его не обманешь. Этот запах мальчишка помнил всегда, только думал, что вряд ли когда-нибудь снова учует его. Так пахло в детстве. Мальчик помнил горячие крепкие руки, которые высоко подкидывали его, когда он был совсем маленьким. И он никогда не боялся, а наоборот часто просился "полетать над порожком". Потому что знал, что надежнее этих рук нет ничего на свете. Серый не помнил, каким был его отец - рыжим, черным или беловолосым; какими были его глаза. Но его запах он не перепутал бы ни с чем.

- Вот мы и встретились, сынок, - глухим протяжным голосом произнес могучий волк-одинец, осторожно выходя из мутного морока.

Серый бросился к нему, прижался изо всех сил к густой пушистой шерсти. Наконец-то они снова вместе! Подумать только: он не встретился с отцом, когда волчонком бегал рядом в одном и том же лесу. А вот в далекой саамской земле, на плавучем островке под смолистыми соснами взяли, да и снова оказались рядом!

- Пойдем скорее, - стал тянуть отца мальчишка. - Я тебя своим покажу, они тоже обрадуются. Правда!

Но старый оборотень медлил, не торопился покинуть шалаш.

- Погоди, - остановил он сына. - Я не могу выходить за порог, нельзя...

Серый в недоумении уставился на него. Некоторое время он молчал. Потом страшная догадка молнией озарила его:

- Ты...мертвый?

Мальчик трепетно трогал густую шерсть, нежные бархатные уши. Все было настоящим, живым.

- Таким я могу быть только здесь, - согласно кивнул головой большой волк.

- Но почему? Ты же русич. Почему ты здесь, с саамскими духами? - не мог успокоиться Серый. Его колотило и он цеплялся за малейшую возможность не верить, что его отца больше нет среди живых.

Лукавая усмешка осветила широкую волчью морду:

- Когда умираешь, уже все равно какого ты роду-племени. Просто, если при жизни делал больше добра, то станешь светлым духом, а если наоборот, то сам понимаешь. А есть и такие, которые и не духи совсем, а...

- Ну будет тебе пугать мальчика, - вдруг раздался нежный голос.

Серый резко обернулся. Из тумана показалась высокая статная женщина.

- Мама! - закричал пацаненок. - Мамочка милая!

Они обнялись. Серый зарылся носом в мягкое мамино плечо и замер. Так спокойно и тепло ему не было уже давно. Потом его как ударило:

- И ты тоже?

Мать улыбнулась и кивнула.

Кулаки мальчишки сжались, костяшки пальцев побелели.

- Так значит тогда...Они тебя убили?

Холодные злые слезы душили его. Он снова чувствовал, как мокрые лопухи хлещут его по голым ногам. Он удирал в лес, а в это время селяне убивали его маму. Кто вилами, кто топором, кто заостренным колом.