Сначала Хасан немного оробел, но потом постучался в калитку, и слуга в шелковом тюрбане провел его в просторный, устланный коврами дворик, в центре которого бил небольшой фонтан. Ожидая, пока слуга доложит о нем своему господину, Хасан разглядывал окружавшие его мрамор и слоновую кость и все больше убеждался, что здесь не место скромному канатчику. Он уже собирался потихоньку уйти, когда дверь во внутренние покои отворилась, и во дворике появился какой-то человек, в котором Хасан – отдадим должное его сообразительности – почти сразу узнал себя, постаревшего на два десятилетия.
– Наконец-то ты явился! – воскликнул Хасан аль-Хуббаль. – Я давно тебя поджидаю!
– Ты ждешь меня? – удивился молодой Хасан.
– Конечно! Ведь я побывал у будущего себя точно так же, как ты сейчас пришел ко мне. Это было так давно, что я забыл точную дату, поэтому и не знал, когда ты появишься. Садись же, о Хасан, отобедай со мной!
И оба отправились в обеденный зал. Там они уселись на шелковых подушках, и слуги подавали им золотистый плов, фаршированных оливками нежных цыплят, лепешки с медом и шашлык из мяса ягненка, вымоченного в соке граната. За обедом старший Хасан рассказал гостю кое-что о своей жизни, о своих коммерческих операциях и деловых интересах, но ни словом не обмолвился о том, как он стал купцом. Упомянул он и о том, что женат, но добавил, что сейчас молодому Хасану неблагоразумно встречаться со своей будущей супругой. Вместо этого Хасан аль-Хуббаль попросил юношу рассказать кое о каких проделках и шалостях, совершенных им в детстве, и долго смеялся над несколькими случаями, которые время успело изгладить из его памяти.
Наконец молодой Хасан спросил аль-Хуббаля, как удалось ему изменить свою жизнь и разбогатеть.
– Сейчас я могу сказать тебе только одно: когда отправишься на базар покупать пеньку, никогда не ходи по южной стороне улицы Черных Собак, как ты обычно делаешь. Ходи по ее северной стороне.
– И это поможет мне разбогатеть? – недоверчиво спросил юный Хасан.
– Просто сделай, как я сказал. А сейчас возвращайся-ка обратно: тебя ждет работа. Мы еще встретимся; о дне второго визита ко мне ты узнаешь в свое время.
С тем юный Хасан и вернулся назад. Поразмыслив, он решил послушаться совета Хасана аль-Хуббаля и всегда ходил по северной стороне улицы Черных Собак, даже если на ней не было тени. Всего несколько дней спустя, когда он проходил по этой улице, по южной ее стороне промчалась во весь опор взбесившаяся лошадь. Она лягнула нескольких прохожих, изувечила одного мужчину, опрокинув на него тяжелый каменный кувшин с пальмовым маслом, а другого затоптала копытами. После того как лошадь умчалась и суматоха немного улеглась, Хасан помолился Аллаху об исцелении искалеченного и о вселении в обитель праведных души убитого, а потом возблагодарил Бога за то, что избавил его от смерти.
На следующий день Хасан снова прошел сквозь Врата лет и разыскал Хасана аль-Хуббаля.
– Почему ты дал мне такой совет? – спросил юноша. – Разве тебя искалечила взбесившаяся лошадь, когда ты проходил улицей Черных Собак?
– Нет, – был ответ, – потому что я последовал совету более позднего Хасана. Не забывай: ты и я – одно, и все, что случилось с тобой, когда-то выпало и мне.
И старший Хасан стал давать юноше другие указания, а тот неукоснительно их исполнял. Он перестал брать яйца в ближайшей лавке и счастливо избежал тяжкой болезни, поразившей других покупателей, когда к торговцу случайно попала подпорченная партия. В другой раз Хасан приобрел дополнительный запас пеньки и продолжал работать, когда прочие канатчики остались без материала из-за задержавшегося в пути каравана. Советы аль-Хуббаля помогли ему избежать и многих других неприятностей, однако юноша часто спрашивал себя, почему более поздний Хасан не открывает ему всей картины. На ком он женится? Как он разбогатеет и когда это наконец произойдет?
Как-то раз, выгодно продав на базаре большую партию готовых канатов, юный Хасан возвращался домой с довольно тяжелым кошельком на поясе, что случалось с ним весьма редко. На одной из городских улиц на него как бы случайно налетел какой-то мальчишка, и почти сразу Хасан почувствовал, что кошелек с его пояса исчез. Обернувшись с гневным воплем, он приготовился схватить воришку, но мальчуган бросился в толпу, да так проворно, что Хасан успел заметить только порванный рукав его рубашки. В следующий миг он затерялся среди людей и исчез.
На мгновение Хасан остолбенел. Он никак не мог понять, почему Хасан аль-Хуббаль не предупредил его об этом случае, однако в конце концов гнев победил удивление, и он отправился на поиски маленького мерзавца. С полчаса он рыскал по близлежащим улицам и площадям, разглядывая рукава у всех мальчишек, встречавшихся ему по дороге, и наконец случайно заметил воришку, который притаился под повозкой с фруктами. Схватив его за шиворот, Хасан крикнул собравшимся вокруг людям, что он поймал вора и просит кого-нибудь поскорее позвать стражу. Мальчишка, испугавшись тюрьмы, сразу же бросил украденный кошелек и заплакал. Хасан долго смотрел на него, но потом ему стало жаль мальчугана, да и гнев его успел остыть. Выпустив вора, он подобрал кошелек с деньгами и быстро зашагал прочь.
Когда в следующий раз юноша оказался в доме старшего Хасана, он спросил:
– Почему ты не предупредил меня о воре?
– А разве ты не получил от этого случая никакого удовлетворения? – в свою очередь, спросил Хасан аль-Хуббаль.
Хасан уже собирался сказать «нет», но неожиданно задумался.
– Пожалуй, получил, – признался он.
В самом деле, когда юноша преследовал вора, он не знал, чем кончится погоня, и ощутил такие волнение и кипение в крови, каких не испытывал уже давно. Когда же пойманный мальчишка расплакался, Хасан невольно вспомнил, что пророк Мухаммед учил своих последователей быть милосердными. Поддавшись душевному порыву, он отпустил вора и сразу почувствовал себя почти праведником.
– Стоило ли лишать тебя этих мгновений? – спросил Хасан аль-Хуббаль, внимательно наблюдавший за юношей.
Хасан, который только сейчас начал постигать ценность традиций, многие из которых казались ему прежде бессмысленными, понял, что молчание часто бывает драгоценнее слов.
– Нет, – сказал он твердо. – Я рад, что ты меня не предупредил. И старший Хасан увидел, что юноша его понял.
– А теперь я расскажу тебе нечто по-настоящему важное, – сказал ему тогда Хасан аль-Хуббаль. – Когда ты вернешься домой, тебе нужно будет нанять лошадь и отправиться к месту, которое я укажу. В предгорьях холмов к западу от города ты должен отыскать небольшую рощу, а в ней – дерево, в которое ударила молния. У подножия дерева найди самый большой камень, какой сможешь перевернуть, и копай под ним.
– Что я там увижу? – спросил Хасан.
– Узнаешь, когда найдешь, – был ответ.
С тем Хасан и вернулся в Каир. На следующий день он отправился к холмам, как ему было указано, и бродил в роще, покуда не наткнулся на расщепленное молнией дерево. Землю под ним сплошь усеивали большие камни, и Хасан перевернул сначала один, потом другой. Только когда он копал под третьим, его лопата неожиданно обо что-то ударилась. Торопясь, Хасан сгреб в сторону землю и увидел бронзовый сундук, битком набитый сокровищами. Ничего подобного Хасан никогда в жизни не видел. Навьючив сундук на коня, он повез его назад в город.
Когда юноша в очередной раз встретился с Хасаном аль-Хуббалем, он спросил:
– Как ты узнал, где зарыт клад?
– Как и ты, я узнал это от самого себя, – сказал старший Хасан. – Объяснить, откуда мы узнали, где именно спрятано золото, я не в силах. Очевидно, такова была воля Аллаха, а разве не она лежит в основе всего?
– Клянусь, – торжественно пообещал юный Хасан, – что разумно распоряжусь богатством, которым благословил меня Аллах.
– А я, в свою очередь, намерен и дальше следовать этой клятве, – молвил Хасан аль-Хуббаль. – С тобой мы больше не встретимся. Отныне ты будешь жить своим умом, и да поможет тебе Всевышний.
