– Как у того дальнобойщика, который обещал взять тебя в Мурманск, – я понимала, что это жестоко, но остановиться все равно не могла. Уж больно велик был соблазн хотя бы немного досадить той, которая вот уже который год треплет мне нервы.

– Отстань! – беззлобно воскликнула Веруся. – Короче, это мужчина моей мечты.

– И где же ты с ним познакомилась? – вежливо спросила я.

– Да у нас во дворе, – охотно рассказала Верка, – у него заглохла машина, а я подошла и спросила, не нужна ли моя помощь.

– Не знала, что ты разбираешься в машинах, – я взглянула на нее с некоторым уважением, – а на вид – дура дурой.

– Сама дура. Естественно, ни в каких машинах я не разбираюсь. Просто мне нужен был повод для знакомства.

Я присвистнула – вот уж не ожидала от соседки такой расторопности и хитрости. Мне бы хоть малую толику ее прыти. Лично я никогда не умела самостоятельно знакомиться с мужчинами на улице. Вот если кто-то из них вдруг проявлял интерес ко мне – здесь уж я не терялась. Но самой придумать непошлый предлог – выше моих сил. Разве что банально спросить, сколько времени. Но даже на такой скромный выпад и то ни разу не отважилась. Потому что боялась вместо приглашения на романтический ужин услышать в ответ насмешливое: «Половина второго!»

– Он тоже удивился. И позволил мне заглянуть под капот. Ну, я глазею с умным видом, брови хмурю. Там какие-то железяки, ни фига не понятно. А он спрашивает – ну как? И тогда я говорю – плохи дела. Она не заведется. Он приуныл, достал мобильник и собирается эвакуатор вызывать. И тут, на мое счастье, в мобильнике села батарейка! – Верка захлебнулась радостным смехом. – И тогда я, само собой, предложила ему позвонить от меня. Мы поднялись ко мне в квартиру, ну и… – Она кокетливо потупилась.

– И что? – заинтересовалась я.

– Сама понимаешь. Хотя, где тебе понять, ты же у нас девственница, – спохватилась она, – короче, у нас был секс. Причем потрясающий секс, доложу я тебе. Самый лучший секс в моей жизни. А потом он ушел.

– И больше не звонил? – с надеждой спросила я.

Понимаю, это эгоистично, но не очень-то мне нравится выслушивать такие вот истории о чужом внезапном успехе на сложнейшем поприще войны полов. Почему мне приходится годами собственными руками ковать свое личное счастье, а наглой Верке достаточно было пять минут потаращиться под чей-то капот, чтобы у ее колонноподобных ног оказался мужчина, устраивающий ее на все сто?

– Каждый день звонит! – похвасталась она. – И утром и вечером. Мы уже и в кино были. А в следующие выходные он пригласил меня в ресторан. Представляешь, Санька, в ресторан! Обычно мужики напрашиваются ко мне на ужин, а этот сам пригласил. Вот.

– Что ж, рада за тебя.

– Особой радости в твоем голосе не чувствуется, – ехидно заметила Веруся, – завидуешь, наверное?

– Какая ты проницательная, – пробормотала я.

– Сашка, у тебя проблемы! – провозгласила соседка.

Не успела я опомниться, как оказалась в потных дружественных объятиях, из которых не так-то просто было вырваться – все же мы с Верусей находимся в разных весовых категориях.

– Расскажи, – торжественно попросила она, при этом ее глаза жадно поблескивали в жажде сплетни.

Наверное, мне надо было либо промолчать, либо выставить соседку за дверь. Во всяком случае, так я обычно поступаю. С другой стороны, так хотелось хотя бы на кого-то выплеснуть эту историю, да хоть и на эту дуреху, от которой проблематично будет получить мудрый совет. Вести дневник мне после разговора с Эдиком отчего-то не хочется. Кто знает, может быть, спустя какое-то время (надеюсь, недолгое), Волгин на мне женится. И вот в один прекрасный день он обнаружит на пыльных антресолях, в старой коробке из-под сапог, измусоленную тетрадку, на страничках которой его имя повторяется десять тысяч раз. И тогда он решит, что его жена нуждается в психиатрической помощи, и будет подмешивать в мой утренний йогурт транквилизаторы.

– Я влюбилась, – вздохнула я.

Верка вытаращила на меня вульгарно накрашенные глаза (правый был подведен куда сильнее левого).

– Да ты что? – выдохнула она. – И ты туда же? А как же твоя непорочность?

– Дура ты, – я покачала головой, – я же тебя обманывала. Ну скажи, я хоть немножко похожа на девственницу?

Я ожидала, что Верка скажет «Да!» и начнет разглагольствовать о моем невинном взгляде и мягкой целомудренной улыбке. Но вместо этого она просто отрицательно покачала головой – и никаких комментариев.

– Да я так и знала, что брешешь, – после паузы выдала она, – поэтому тебя и выслеживала. Слушай, а в кого ты влюбилась-то?

И тогда я рассказала ей всю запутанную историю моих отношений с противоположным полом, которая вкратце сводилась к тому, что с мужиками мне буквально с самого детства не везло (мальчик, который мне нравился в школе, однажды подбросил в мой портфель дохлую мышь) и только сейчас, на пороге тридцатилетия, мне встретился наконец достойный любви экземпляр. И пусть я пока почти ничего о нем не знаю, зато мне известен самый главный факт: Георгий Волгин – лучший на свете мужчина.

Вера меня ни разу не перебила, что было ей несвойственно. Она не попыталась порадовать меня похожей ситуацией из собственной интимной жизни и не перевела разговор на своего «лучшего мужчину». В какой-то момент я даже решила, что она отключилась. Я закончила страстный монолог, а Верка даже ничего не сказала в ответ.

– Ну? – поторопила я ее. – Что ты обо всем этом думаешь?

«Скажи, что мы идеальная пара! – требовал мой внутренний голос. – Скажи, что я сделала правильный выбор!»

– Странно это как-то, – покачала головой Веруся, – либо ты что-то недоговариваешь, либо он ведет с тобой какую-то игру.

Я презрительно усмехнулась – тоже мне, кандидат психологических наук. Знакомьтесь, семейный консультант Вера Трёхина. Эта вас научит, только уши подставляйте.

– Я тебе все рассказала, – обиженно протянула я, – и не понимаю, о чем ты.

– Но просто он странно себя ведет, – нахмурилась соседка, – он ведь даже не звонит тебе… Или звонит?

Крохотная колючая пчелка заворошилась в области моей сердечной мышцы. Это было даже не само подозрение, а тонкий на него намек. Волгин и правда не звонил мне ни разу. Несмотря на то, что мой номер у него был.

– Разве это что-то значит?

– А разве ты сама не знаешь, что да? – снисходительно улыбнулась она. – Если мужчина в тебя влюблен, ему хочется слышать твой голос. Логично, да? Он может не звонить каждый день, но хотя бы один раз должен был. И потом, ты говоришь, что после концерта он не подпускал тебя к себе.

– Ничего себе не подпускал! – расхохоталась я, вспомнив, как мои трусы летали по его кабинету.

– Секс не считается, – строго провозгласила Веруся, – тем более кабинетный.

– Интересное кино! – возмутилась я. – А чем, по-твоему, «кабинетный» секс отличается от «кроватного», «кухонного» или «машинного»?!

– Тем, что часто он носит официальный характер. Кому, как не мне, этого не знать, ведь я и сама работала когда-то секретаршей, – вздохнула Верка. – Вот если бы он тебя каждый день после этого провожал домой, если бы звонил, чтобы пожелать тебе спокойной ночи, если бы подарил тебе автомобиль, если бы…

– Все понятно, – со смехом перебила ее я, – ты опять за свое.

– Я просто перечислила основные признаки влюбленности, – невозмутимо сказала Веруся, – так что если хочешь моего совета… Будь с этим типом поосторожнее!

– Саша, не хочешь забрать домой офисную пальму? Боюсь, здесь она погибнет.

С таким предложением обратилась ко мне… Грушечка. Произошло это под самый конец рабочего дня. Я как раз собиралась полакомиться быстрорастворимым супчиком, когда этот тиран в юбке (причем надо особо отметить, что юбка была красной, бархатной и она буквально трещала по швам на Грушечкиных плотных бедрах) приблизился ко мне с этим странным проявлением симпатии. Я подозрительно на нее посмотрела, но так и не смогла понять, в чем именно заключается подвох. На круглом лице стервозной редакторши цвела самая доброжелательная из возможных улыбок. Спокойный внимательный взгляд, уголок губы и не думает подергиваться, предвосхищая истерику. Грушечка в мажорном настроении смахивала на тетю Хрюшку из диснеевского мультфильма.