Точнее, это была заказчица, и она смутно знакомым голосом сообщила мне, что меня ей порекомендовала ее бабушка, Зинаида Павловна, может, я помню ее, – как будто такое можно забыть! – и спросила, не хотела бы я работать у нее на постоянной основе.

– Какой объем работы и сколько вы готовы мне платить? – спросила я, памятуя о неприятном завершении сотрудничества с Зинаидой Павловной. Как будто мне было из чего выбирать.

– Я думаю, мы договоримся, – весело отозвался голос, явно принадлежавший молодой и беззаботной особе.

Когда передо мной открылась тяжелая металлическая дверь, обитая кожей, я почувствовала, как мои глаза поползли на лоб, а рот приоткрылся от удивления.

– Даша? – расплылась улыбкой стоявшая на пороге молодая женщина.

– Оля? – с таким же радостным изумлением отозвалась я.

Все так же хромая, она посторонилась и дала мне войти в квартиру, а я как всегда, глядя на нее, почувствовала легкий укол жалости и одновременно чувство вины из-за того, что жалею ее. Оля непохожа на человека, которого стоит жалеть, и все-таки неужели она не обошлась бы без той ужасной аварии, которая случилась, когда ей было всего четырнадцать и которая стала причиной ее хромоты? Выходит, нет.

– Постой, – вдруг спохватилась она, – так это тебя мне рекомендовала моя бабуля?

– Ну да, – подтвердила я, снимая куртку.

– Так ты теперь занимаешься… вот этим?

– Да. А что?

В моем ответе отчетливо прозвучал вызов, как будто я уже собралась что-то кому-то доказывать.

– Но что случилось? – спросила Оля, ведя меня в зал. – Ты же лучший юрист, какого я знаю! Не можешь найти работу?

Тут раздался звонок мобильного, который она держала в руках, и она нажала на кнопку вызова.

– Да. Да. Нет, подождите с этим, я сегодня подъеду, посмотрю сама, и там решим. В банк позвонили? Хорошо. Все, до связи. О чем это я? Ах, да! Давай я поговорю с Витей, он наверняка подыщет тебе что-нибудь подходящее или поспрашивает у друзей. Почему, кстати, ты уволилась из ССК? Там никто не может толком сказать, почему ты ушла!

ССК – Сибирская сотовая компания, мое последнее место работы, где я проработала в общей сложности восемь лет – большую часть времени существования самой компании – три последних из них ведущим юристом. Вспомнив о ней, я сразу заметно помрачнела, как будто и не было тех четырех месяцев, в течение которых все, казалось бы, должно было забыться.

– Да так, – неохотно отозвалась я. – Ты же знаешь, какая политика у компании: не платить ни копейки по искам даже порой в ущерб собственной репутации, и я далеко не всегда была согласна с нею, а в последнее время стало и вовсе доходить до абсурда. В общем, не хочу об этом, – закончила я, почувствовав, что снова начинаю заводиться, думая об этом.

– А это никак не связано с тем нашумевшим делом, о котором везде писали? Кое-кто болтал, что ты ушла, потому что побоялась, что не справишься с ним.

– А ты веришь этому?

– Конечно, нет! – воскликнула Оля. – Уверена, не было и не будет ситуации, из которой ты не нашла бы выхода! Знаешь что, пойдем-ка лучше пить чай, красавица моя. Какая же ты все-таки высокая, дай хоть обниму тебя!

Мы обнялись прямо в коридоре, на полпути от зала к кухне.

– Все-таки за одно ССК точно можно быть благодарным, – заключила Оля, – за то, что именно благодаря ее скупердяйству мы познакомились!

Сеть салонов мобильной связи, принадлежащая Оле и ее мужу, была самым крупным корпоративным клиентом ССК по Сибири. Сотрудничать с ними было легко, обязательства свои они всегда выполняли, и тем неожиданнее для них стал отказ ССК вернуть размер переплаты по завышенным в результате системного сбоя тарифам. Они подали на нас в суд, и Василий Николаевич, управляющий директор и мой непосредственный начальник, поставил передо мной задачу найти способ замять дело так, чтобы мало того, что денег им не платить, так еще чтобы они забрали заявление.

Ну что ж, и не с такими претензиями приходилось работать, в голове привычно закрутились шестеренки в поиске возможных путей решения этой проблемы. И только когда я познакомилась с Олей и Виктором, в мозгах как будто что-то застопорилось.

Субъективность – великая вещь, и порой она творит чудеса. Конечно, мне и раньше приходилось не соглашаться с порядком ведения дел в компании, но один разговор, когда истец неудовлетворенный жизнью скандалист, который только и ищет повода повыяснять с кем-нибудь отношения, и совсем другое дело, когда перед тобой приятные и во всем адекватные люди вроде Ольги и Виктора.

В общем, в результате некоторых несложных доводов, приведенных мною в разговоре с Василием Николаевичем, им вернули сумму их переплаты, пусть и не в полном размере, они отозвали иск, а мы с Олей стали хорошими приятельницами.

За те несколько лет, что я ее знаю, она нисколько не изменилась: та же короткая рыжая стрижка, лучистые карие глаза, ямочки на щеках, приятные округлости в фигуре и внутреннее ощущение силы за кажущейся беззаботностью.

– Давай я тебе помогу, – предложила я, когда мы оказались на кухне.

– Садись и расслабься, – велела мне Оля. – Я пока еще в состоянии сама приготовить чай.

– Значит, решила нанять себе помощницу… – начала я, и тут снова зазвонил телефон, на этот раз домашний. Оле пришлось сходить за трубкой в зал.

– Да, – донеслось из соседней комнаты. – Я же сказала – на эти номера никаких скидок!… А, из мэрии… А почему к нам пришли? Порекомендовали? Ну надо же! Хорошо, дай им скидку семь процентов и скажи, пусть знакомых приводят… Сказала уже? – Оля рассмеялась. – Ну хорошо, молодец! Все, пока!

Она вернулась на кухню.

– Прости, о чем ты меня спросила? – обратилась она ко мне, и не успела взяться за чайник, как снова раздался звонок.

Я сама приготовила чай. Достала из шкафа чашки из костяного фарфора, серебряные ложечки, выложила на витиеватое блюдце печенье и пряники, насыпала в вазочку конфет. Остальные пятнадцать минут, которые понадобились Оле, чтобы разделаться со всеми своими звонками, занималась тем, что почесывала спинку и ушки лениво забредшего на кухню большого рыжего кота.

– Вот так и живу, – наконец сказала она, закончив последний разговор, – вот для этого мне и нужен кто-то, кто будет мне помогать по хозяйству. Видишь, какие хоромы? Когда мы их покупали, я даже не думала, что они будут требовать столько времени и забот, а у меня же еще работа, дети. Сначала мучилась сама, потом наняла домработницу через агентство, но уж больно какая-то вялая она была. Вроде и делала все аккуратно, тихая, незаметная, но в один прекрасный момент я поняла, что не вынесу ее в доме больше ни единой минуты. После этого пыталась ужиться с другими, но все было не то. Пожаловалась бабуле, а она мне – я сама тебе найду нужного человека. Она, кстати, на честность тебя не проверяла?

– Как это? – не поняла я сначала, но тут вспомнила, как Зинаида Павловна вышла, оставив меня наедине со своим зорко оберегаемым имуществом.

– Она, наверное, еще и не отходила от тебя все то время, пока ты у нее находилась?

Мое выражение лица тут же подтвердило ее догадку, и Оля опять развеселилась.

– Ты ее прости, – сказала она примирительно, – у нее свои представления о параметрах профпригодности. Уверяю тебя, если ты будешь работать у меня, все будет совсем по-другому.

– Так ты все-таки возьмешь меня к себе?

Снова зазвонил телефон. Оля посмотрела в окошко дисплея и с раздражением сбросила звонок.

– Достали, – мрачно сказала она. – Пусть сами выкручиваются. А то чуть что, сразу ко мне, как будто своей головы нет.

И снова посмотрела на меня.

– Конечно, меня несколько смущает, что мне придется выступать в роли твоего работодателя, но с другой стороны, мы же с тобой взрослые люди, и грош нам цена, если мы не сможем договориться. Ведь так?

Вдруг в прихожей раздался шум, отчего кот, до этого спокойно сидевший у меня на коленях, опрометью сорвался с места и задрав хвост кинулся в сторону, откуда доносились звуки. В следующую секунду раздался раскатистый бас: