Повернувшись, он скрылся в доме, и Фрейн остался один. У него дрожали руки, а беззвучный внутренний голос нашептывал, что нужно развернуться и бежать отсюда, пока еще есть возможность. Но он остался. В его голове засел приказ Крейвена о том, что нужно доставить Борден в безопасное место.
Ждать пришлось недолго. Через несколько минут Макгилликадди вернулся с двумя своими помощниками и Северал Борден, которая с каменным лицом шла между ними. По знаку шотландца мужчины, перейдя площадь, остановились у костра. Макгилликадди оглянулся, покачал головой и стал шептаться о чем-то со своими спутниками.
Неторопливо, как будто это произошло случайно, Фрейн подошел к Северал Борден. Женщина смерила его невидящим взглядом. Должно быть, Северал все еще находилась в состоянии шока и не могла понять, как она опять оказалась в руках фанатичных поклонников Дагона. Остановившись возле нее, Фрейн повернулся так, чтобы Макгилликадди не видел его лица, и коснулся руки Северал Борден, пытаясь привлечь ее внимание.
— Не подавайте виду, — шепнул он. — Я на вашей стороне. Меня прислал Крейвен. Я уведу вас отсюда. Мы убежим, когда на нас не будут смотреть. Вы меня поняли?
Северал медленно повернула голову, и Фрейн увидел на ее лице неподдельное удивление.
— Но зачем мне это делать? — громко спросила она.
Фрейн вздрогнул, как от удара.
— Вы что, с ума сошли? — выдохнул он. — Макгилликадди вас услышит!
Изумленно моргнув, Северал указала на Фрейна и еще громче произнесла:
— Этот человек пришел сюда по приказу Крейвена, Макгилликадди. Он хочет, чтобы я убежала вместе с ним.
Вскрикнув от страха, Фрейн отпрыгнул в сторону, но ему тут же преградил путь один из людей Макгилликадди. Кто-то заломил ему руки, схватил за волосы и заставил поднять голову.
— Вот как? — ухмыльнулся шотландец.
Подойдя поближе, он остановился в двух шагах от Фрейна и злобно посмотрел на него.
— Значит, ты здесь по приказу Крейвена, да? Ты решил стать перебежчиком или просто пропил последние крохи ума?
— Прошу вас, — выдохнул Фрейн, — поймите, Крейвен меня… меня заставил! У меня не было выбора!
— Не повезло тебе, Фрейн, — расхохотался Макгилликадди. — Нужно было вести себя осторожнее. Что бы ты ни говорил теперь, это была твоя последняя ошибка.
Улыбка на губах шотландца угасла. Подняв руку, он обратился к мужчинам, которые удерживали Фрейна:
— Бросьте его в огонь.
Услышав приказ Макгилликадди, Фрейн закричал. Словно безумный, он начал ожесточенно отбиваться, пытаясь вырваться.
Но люди Макгилликадди были сильнее его.
Намного сильнее.
Я не стал идти в каюту Немо, как он, вероятно, подумал, а бросился прямо к корме «Наутилуса». Мысли путались в моей голове, мне трудно было сосредоточиться, а еще труднее понять, чего же я, собственно, хочу. К сожалению, я не знал этого. Я понимал только одно: если я пойду в свою каюту и буду ждать, то просто умру. Возможно, я умру, если выйду отсюда, но разницы, честно говоря, никакой не было. Умру ли я через минуту или через пару часов, мне, в сущности, было все равно, так что я решил действовать.
Дойдя до шлюза, я прошел в низкую дверь и с облегчением вздохнул, увидев, что здесь никого нет. Вода натекла в люк, наполовину затопив комнату. Поспешно прикрыв за собой дверь, я прошлепал по холодной воде до противоположной стены и освободил от зажимов один из костюмов для подводного плавания. Шпагу-трость я забыл в каюте Немо, но решил не возвращаться за ней. Говард знал меня как облупленного и после моего ухода из салона наверняка сделал правильные выводы. Скорее всего, он уже шел сюда, чтобы удержать меня от осуществления каких бы то ни было намерений.
С трудом натянув костюм, я убедился в том, что акваланг на спине оснащен баллонами, полными кислорода, и закрутил шлем. У меня было странное ощущение: казалось, этот костюм стал для меня второй кожей. В моем сознании пронеслись тысячи причин, по которым моя затея не могла завершиться успехом, но я отбросил в сторону все раздумья. Я был уверен в том, что наша жизнь не стоит и пенни, если мы не сумеем остановить Дагона.
Все мое тело покрылось капельками пота, так как в костюме было ужасно жарко. Голова по-прежнему немного кружилась, а ноги дрожали. Подойдя к центру комнаты, я нырнул в круглый люк, ведущий наружу.
Казалось, здесь стало еще темнее. Меня окружала непроглядная чернота. Я даже не заметил, что уже покинул «Наутилус». Когда наконец мои ноги коснулись мелкого донного песка, я помедлил, пытаясь вспомнить, в каком направлении нужно плыть, а затем стал двигаться на ощупь, напряженно вглядываясь в толщу черной воды.
Корпус «Наутилуса» нависал надо мной стальной горой. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я начал различать очертания предметов. Я сделал еще пару шагов, тщательно следя за тем, чтобы не коснуться корпуса «Наутилуса» с его смертоносным покровом, и, на секунду остановившись, оглянулся.
Создание Дагона вновь начало обволакивать корабль своей паутиной. Местами сквозь нее еще просматривалась синевато-черная сталь обшивки, но большая часть «Наутилуса» уже была покрыта тусклой черной массой. Со стороны казалось, что корабль заболел.
И тут я увидел еще кое-что, отчего у меня кровь застыла в жилах. Над черным ковром, окутавшим «Наутилус», начал образовываться второй слой паутины. Сперва я подумал, что это щупальца монстра, который собирается опуститься вниз, однако уже через пару минут понял, что все на самом деле не так. Когда я осознал смысл происходящего, меня бросило в холодный пот.
Это чудовище было вовсе не таким глупым, как мы думали. Оно поняло, что от электрического удара «Наутилуса» его сеть рвется, хотя и на несколько минут. Благодаря второй сети «Наутилус» лишался шанса отступить. Я видел, что вторая сеть не соприкасается с первой, и, если бы людям Немо удалось починить «Наутилус» и во второй раз при помощи электрического заряда избавиться от смертоносных объятий монстра, эта новая сеть мгновенно опустилась бы на корабль, заменив сожженные части липкой паутины.
Повернувшись, я отошел на десять-пятнадцать шагов от неподвижного корабля и оттолкнулся от дна ногами. Плыть в этом костюме оказалось тяжелее, чем я ожидал. Из-за каучуковой оболочки двигаться было сложно, а вес костюма тянул меня вниз. Я медленно отдалялся от «Наутилуса» и его чудовищного стража. По мере моего приближения к подводному городу пятна зеленых светящихся водорослей становились ярче, так что вскоре я опять смог ориентироваться в пространстве. Нельзя сказать, что это уж очень помогло мне. Собственно говоря, я вообще не имел понятия, куда мне плыть. Я знал лишь, что должен найти Дагона.
И тут я очутился на краю огромного кратера, из которого поднялся «Наутилус», и, несмотря на то что температура внутри водолазного костюма по-прежнему была очень высокой, почувствовал, что меня знобит. Возникло такое ощущение, будто я заглянул прямо в ад.
Диаметр кратера — а речь шла именно о кратере — составлял добрую четверть мили. Его вертикальные стены терялись где-то глубоко внизу. А вот на дне… что-то шевелилось. Я не знал, что это, так как видел лишь копошение чего-то темного, но не сомневался ни секунды, что кратер наполнен живыми существами. Не обращая внимания на внутренний голос, напоминавший мне о здравом смысле, я скользнул вниз через край кратера и стал медленно погружаться.
Это было путешествие в ночь. Свет водорослей остался за моей спиной, но дно кратера не приближалось: пропасть вела глубоко вниз и казалась бездонной. Тем не менее я постепенно приближался к копошащимся существам и, хотя света здесь становилось все меньше и меньше, сумел разглядеть их. Моему взору предстали черные, с вытянутыми телами твари, которые плавали в воде. Время от времени то одна, то другая из них пыталась подняться наверх, но им это не удавалось. На полпути они снова опускались вниз, неуклюже барахтаясь в воде.
Наконец я приблизился к ним на такое расстояние, чтобы рассмотреть их достаточно подробно. Это были те самые головастики, с которыми мне уже не раз приходилось сталкиваться. Впрочем, эти головастики немного отличались от тех, что я видел раньше, хотя сейчас трудно было сказать, в чем же состоит различие. Я подплыл к ним поближе, стараясь укрыться в тени стены. Довольно глупая стратегия поведения при встрече с существами, у которых нет глаз и которые ориентируются в пространстве совсем не так, как человек, скептически подумал я.
