Недостаток средств делал особенно привлекательными менее крупные пушки, которые в то же время обладали способностями поражать любые современные танки. Более того, особенно в Соединенном Королевстве, существовала кажущаяся на первый взгляд вполне обоснованной тенденция вооружать одними и теми же орудиями как танки, так и противотанковую артиллерию. Так выходило дешевле. Сторонники данной концепции выдвигали веский аргумент: у этих пушек будет один и тот же враг - неприятельские танки, а одна пушка на двух работах - это заведомая экономия денег. Однако данное соображение означало, что генераторы идей танковой войны заботились более всего о том, чтобы сделать танк самым действенным противотанковым оружием, а следовательно, изначальная идея, вызвавшая к жизни танк как таковой (получить средство сопровождения пехоты, способное уничтожать препятствия и помогать ей в выполнении ее задач), предавалась забвению. Однако первый аргумент выглядел убедительным и в итоге сделался основополагающим в Соединенном Королевстве.
Одной из весьма привлекательных маленьких пушек оказалась 20-мм «Эрликон». Она появилась на свет как авиационная пушка Беккера, разработанная в Германии в период Первой мировой войны в качестве вооружения для дирижаблей «Цеппелин» и бомбардировщиков «Гота», однако выпуск не успел достигнуть большого объема, когда война закончилась. Патенты и права затем купила швейцарская фирма «Зеебах», конструкторы которой установили пушку на колесный лафет и представили как противотанковое оружие. В 1923 г., однако, компания обанкротилась и ее «руины» перекупила машиностроительная фирма «Эрликон», которая изучила доставшуюся ей конструкцию и предложила ее вниманию армий нескольких стран. Хотя специалисты и пробовали пушку, готовность приобрести выражали немногие, по причине, прежде всего, думается, того, что никто не видел смысла в том, чтобы применять полностью автоматическое оружие против танков. Повредить тогдашний танк можно было и одним выстрелом, так к чему же выпускать по нему залп из десяти или пятнадцати снарядов? К чему класть столько яиц в пудинг? Не разумнее ли экономить драгоценные боеприпасы? Кроме того, было не ясно, сколько еще 20-мм пушка будет оставаться достойным противником танков, поскольку на смену тонкостенным машинам шли новые поколения, оснащенные более толстым бронированием. Так или иначе, в качестве противотанкового оружия пушка «Эрликона» не продавалась, что, возможно, пошло ей только на пользу, поскольку «Эрликон» «нашел себя» как зенитка и авиационная пушка. Разработанные для «Эрликона» боеприпасы привлекали некоторых разработчиков противотанковых ружей, правда, снова 20-мм калибр казался, с одной стороны, несколько чрезмерным для индивидуального оружия, тогда как по меркам артиллерии он был, напротив, слишком маленьким.
В общем, конструкторы решили подняться на ступеньку-другую повыше и сосредоточились на калибре 37 мм. Как уже говорилось, пионерами этого калибра еще в 1880-е годы были Гочкис и Максим. Причиной такой любви к 37 мм стала и подписанная в Санкт-Петербурге на исходе XIX столетия конвенция, поставившая вне закона все разрывные боеголовки весом ниже 400 г. Самой меньшей из боеголовок массой выше этой планки и являлся как раз 37-мм снаряд, а поскольку оба изобретателя нуждались в наиболее легком патроне для своих станковых пулеметов, они на нем и остановились. Гочкис создал роторную «пушку», а Максим знаменитый «помпом», и 37-мм калибр стал общепризнанным. Однако боеприпасы обоих этих «старых мастеров» для современной войны уже не годились, а посему, сохранив калибр, мастера новые удлинили патрон и сделали его более мощным.
Похоже, первыми оказались русские. В ходе Первой мировой войны они выпускали так называемую 37-мм пушку Розенберга, представлявшую собой небольшое орудие на колесах с маленьким щитом, расположенным очень близко к дульному срезу, и потому, вероятно, весьма нелюбимую расчетами, поскольку при такой компоновке артиллеристам при выстреле доставалась изрядная часть взрывной волны. Во время этой войны объем продукции не достиг сколь-либо серьезных размеров, однако после коммунистической революции изделие поставили на поток, так что к началу тридцатых годов в распоряжении армии имелось несколько тысяч таких орудий. Другой малоизвестной русской конструкцией была 37-мм пушка Маклена с затвором, работавшим автоматически по принципу отвода газов, с магазином на пять снарядов весом 480 г, которые покидали ствол со скоростью 650 м в секунду. Она имела колесный лафет со щитом, напоминала внешне полевую пушку и несла службу по крайней мере до 1930 г. Это изделие, выпускавшееся хотя и в меньших масштабах, чем пушка Розенберга, являлось, вероятно, лучшим противотанковым орудием своего времени, хотя мало кто за пределами СССР когда-либо слышал о ней.
Наверное, наиболее важными 37-мм орудиями можно назвать два из них, построенные в середине тридцатых годов XX столетия фирмами «Бофорс» в Швеции и «Рейнметалл» в Германии, поскольку они наиболее широко применялись, копировались и приобретались по лицензии. «Бофорс» построила несколько экспериментальных моделей, прежде чем добилась нужного результата. Одной из пробных моделей было совершенно нетипичное оружие, имевшее два ствола: один, 81-мм, для оказания поддержки пехоте осколочно-фугасными гранатами и второй, установленный над первым и пользующийся тем же противооткатным механизмом, 37-мм, стреляющий соответственно противотанковой «болванкой». Однако оригинальность не пошла изделию на пользу, и к 1934 г. на «Бофорс» пришли к новой конструкции - ствол калибра 45 мм на двухколесном лафете с раздвижными станинами и установленным под наклоном щитом. Пушка стреляла 700-граммовым снарядом со скоростью 800 м в секунду, что позволяло пробивать 20-мм бронирование с расстояния 1000 м. Более чем достаточно, принимая во внимание тогдашние танки. Оружие практически тотчас же приняли на вооружение Швеция, Дания и Финляндия, многие страны тоже поспешили приобрести его. Не осталась в стороне и британская армия в Египте, которая применяла эти пушки в североафриканской пустыне в 1941-1942 гг.; в Дании и Польше купили лицензию на производство, а более поздние японская и советская конструкции дают право предположить, что при разработке их создателей вдохновляла шведская «Бофорс», хотя никто и никогда в обоих случаях не отдавал дани признательности этой «музе».
Учитывая жесткие условия Версальского договора (1919 г.), положившего конец Первой мировой войне, «Рейнметаллу» приходилось действовать не в столь благоприятной атмосфере. Численность стволов и их калибр были строго ограничены. Тем не менее можно с уверенностью предположить, что работа над 37-мм пушками началась еще в двадцатые годы. К 1930 г. появились опытные образцы, а проведенные испытания указали на то, что необходимо будет улучшить. В 1933 г. началась разработка нового изделия, которая завершилась к 1936 г. появлением 3,7-см противотанковой пушки (панцерабверканоне) 36, известной под аббревиатурой РаК 36. Лафет имел колеса с надувными шинами и щит, конструкция обеспечивала угол горизонтальной наводки в 60° без необходимости передвигать станины - очень важная в тактическом смысле особенность. РаК 36 стреляла бронебойным снарядом массой 680 г с начальной скоростью 762 м в секунду, что позволяло пробить 48-мм бронирование с расстояния 500 м. Некоторое количество орудий отправилось в Испанию в составе легиона «Кондор», представлявшего собой немецкий экспедиционный корпус, посланный Гитлером на помощь националистским инсургентам во время гражданской войны 1936-1939 гг., где изделия прошли проверку боем против современных советских танков, поставляемых СССР республиканцам. Успешность РаК 36 говорит сама за себя - в период с 1937 по 1940 г. советская армия приобрела несколько сотен таких пушек. Для немецкой армии было выпущено более 20 000 единиц, и они оставались в строю вплоть до 1945 г., хотя к тому времени их оригинальные боеприпасы более уже не соответствовали требованиям и пушки приходилось применять по-иному. Как? Это мы увидим ниже.
