Полицейский удивлённо поднял брови.

— Он не в своём уме, — сказал Уолкер. — Пришёл в себя на минуту и наплёл чёрт знает что.

— Парень обвинил вашего коллегу в том, что именно он стрелял в него, — вмешался хозяин магазина.

Это сообщение пришлось полицейским явно не по вкусу. Они смотрели то на хозяина, то на детектива.

— Вот-вот, это я и имел в виду, — буркнул Уолкер.

— Он утверждал, что пистолет и до сих пор в кармане вашего коллеги, — упрямо продолжал хозяин магазина.

Уолкер с недовольным видом достал из кармана служебный пистолет и протянул его старшему по званию полицейскому.

— Разве похоже, что из него недавно стреляли?

Полицейский повертел пистолет в руках, понюхал и вернул со словами:

— Нет, из него не стреляли.

Хозяин магазина поклонился и исчез.

— О'кэй, двинулись, — сказал Уолкер тоном, не допускающим возражений, второму полицейскому. — Займёмся делом.

С пистолетами в руках прошествовали они по коридору, Уолкер впереди, полицейский за ним. Через некоторое время они оказались у лестницы, где Уолкер впервые стрелял в негра. Совсем рядом, там, где стояли урны для мусора, было полным-полно полицейских.

— Что здесь произошло? — спросил Уолкер.

— Двойное убийство, — ответили ему. — У холодильников нашли двух мёртвых негров.

Полицейский, сопровождавший Уолкера, тихонько присвистнул.

— Кто ведёт следствие?

— Сержант из уголовной комиссии. Пока что. Но скоро прибудет начальство.

Уолкер поднялся наверх. Сержанта он нашёл в кладовой.

— Вы наверняка ищете третьего парня, — сказал ему Уолкер вместо приветствия.

Сержант смерил его недовольным взглядом. Ему не нравилось, когда люди вмешивались не в свои дела.

— А вы кто такой? — спросил он не очень-то вежливо.

Уолкер предъявил свой жетон. Это не произвело никакого впечатления.

— Вы знаете Брока? — спросил Уолкер.

— Да.

— Это мой шурин.

Брок был сержантом уголовной комиссии этого же района, и это возымело своё действие.

— Вот как? — сказал сержант. — Да, мы ищем третьего парня.

— Я нашёл его, раненого, в подвале соседнего дома.

— Он плох?

— Пока ещё держится. Я направил его в «Бельвю».

— Хорошо. Теперь у нас по крайней мере есть живой свидетель. А те, которых мы опросили, клянутся, что ничего не знают.

— Третий вам тоже не очень-то поможет. Он совсем свихнулся, — сказал Уолкер.

— М-да, дела, — вздохнул сержант.

Уолкер прошёл к холодильным установкам и, делая вид, что ищет выключатель, оставил повсюду свои отпечатки пальцев.

— Осторожно! Там отпечатки пальцев! — крикнул ему сержант.

Уолкер быстро отдёрнул руку.

— Ну, эти всё равно ни к чёрту не годятся — кого здесь только не было!

— Конечно, ни к чёрту не годятся, особенно после того, что вы сейчас сделали, — сказал сержант, но тут же улыбнулся. — Не принимайте моих слов всерьёз, но на всякий случай будьте осторожнее.

…Одиннадцать часов утра. С серого неба, танцуя, спускались пухлые хлопья снега. Машины чуть замедлили ход — видимость сделалась хуже, — но, в общем, жизнь шла своим чередом, и люди этого большого города занимались своими привычными делами.

Набившее оскомину цирковое представление, в котором актёрами были полицейские, а зрителями — прочие граждане, подходило к концу. Такие представления повторялись уже тысячу раз; по пальцам можно было перечесть случаи, когда они давали результаты и способствовали раскрытию преступления.

Некоторое время сержант Брок размышлял: а зачем это вообще нужно? Чего мы надеемся этим достичь? И кого пытаемся обмануть? Но он постарался поскорее отделаться от своих сомнений: они не к лицу блюстителю закона.

Брок помогал лейтенанту Бэкеру из уголовной комиссии, занимавшемуся расследованием убийства на 37-й стрит. На допросе свидетелей присутствовал также представитель прокуратуры — высокий молодой человек, чьи проницательные глаза замечали всё, но он не произносил ни слова. Свидетелей допрашивал Бэкер.

Сначала он вызывал негров из утренней смены, одного за другим; Бэкер пытался выяснить у них привычки и образ жизни убитых. Оказалось, что Луки был парнем спокойным, домоседом, имел четверых детей. Он был вне каких бы то ни было подозрений. Толстяк Сэм оказался полной противоположностью Луки. Он жил с какой-то опустившейся женщиной, такой же толстой, как и он сам. Большую часть свободного времени он проводил в барах и не раз встревал в уличные драки. О Джимми никто ничего толком сказать не мог.

Затем опросили белых. Все они в один голос заявили, что людей из ночной смены почти совсем не знают, поскольку практически не общаются с ними.

Официантки были все до одной белые. Они тоже ничего не знали. И только когда речь зашла о Джимми, Брок услышал, как одна из них пробормотала:

— Он парень что надо.

Но, когда Брок посмотрел в её сторону, она отвернулась.

Минут пятнадцать спустя Бэкер, Брок и сотрудник прокуратуры прошли в соседний дом, чтобы допросить Джо и хозяина магазина.

Хозяин сообщил, что его позвал Джо, предположивший, что в швейной мастерской скрывается взломщик; он немедленно позвонил в полицию, и сразу после этого появился детектив. Он проводил детектива в подземное помещение. В швейной мастерской фирмы «АПЕКС — верхняя одежда» они обнаружили раненого негра. По форменному комбинезону хозяин магазина сразу признал в нём рабочего фирмы «Шмидт и Шиндлер». Хозяин магазина заявил также, что, несмотря на его предупреждения, детектив обращался с раненым «немилосердно». И ещё: когда раненый ненадолго пришёл в себя, он обвинил детектива в том, что тот стрелял в него.

Бэкер и Брок слушали с тем застывшим, безучастным выражением лица, которое бывает у полицейских, когда обвиняют их коллегу. Но попыток оспорить показания хозяина магазина они не делали.

Управляющий домами показал, в сущности, то же самое. Он, дескать, шёл в мастерскую в такую рань, потому что хотел проверить, убрали ли там накануне… Нет, кроме швейных машин, там украсть нечего, а они стационарные, привинчены к полу. Одно его поразило: мгновенное появление детектива. Не успел хозяин позвонить, а детектив уже тут как тут… Нет, ничего странного в поведении детектива он не заметил. Разве только тот был как будто выпивши, но в такую пору это дело вполне объяснимое — холодно, вот и пропустишь рюмочку-другую… Нет, когда раненый говорил что-то о детективе, его самого в подвале не было — он как раз открывал дверь приехавшим полицейским… А когда вернулся, негр снова потерял сознание.

Работник прокуратуры поинтересовался, не слышал ли Джо до этого каких-нибудь выстрелов.

Нет, он ничего не слышал. Он видел ещё, как детектив передал одному из полицейских свой пистолет, а тот сказал, что из него не стреляли. Насчёт обвинений раненого он совершенно не в курсе.

— Хорошо, на сегодня хватит, — сказал лейтенант Бэкер.

Когда они снова оказались в ресторане, увидели собравшихся перед входом репортёров. Тем, конечно, не терпелось узнать первые подробности дела.

Лейтенант решил сначала позвонить в управление. Набрав номер, попросил прислать к нему Уолкера, как только тот появится. Потом соединился с госпиталем «Бельвю» и велел перевести Джимми в больницу окружной тюрьмы. Ему ответили, что раненый потерял очень много крови и сейчас без сознания; перевозить его в таком состоянии опасно.

— Понимаю. Но как только это будет возможно, немедленно перевезите. — Бэкер повесил трубку.

После этого вышел на улицу и дал короткое интервью журналистам: мотивы убийства пока неизвестны, полиция рассчитывает получить дополнительные сведения в Гарлеме.

Затем Бэкер собрал своих людей и поехал в управление.

В одиннадцать часов утра убийство было формально зарегистрировано и занесено в каталог; едва заметный прокол на громадном теле города затянулся свежей кожицей и стал неразличим для невооружённого глаза.