– Это потому что он вырос в болоте, – объяснил Реймон, – он понимает такие места.

– Значит, это и впрямь для него как дом родной, – задумчиво сказала девушка.

– Пока Луан правит в Запрещенном городе, – напомнил он ей, – он никому не может быть домом. Зана говорит, что город опустел так давно, что никто уже об этом не помнит.

– Лал утверждает, что это был дом твоей матери, – возразила ему Нари, – в любом случае Лал не боится Луана, это точно.

Она сделала еще один шаг, и Реймон быстро проговорил:

– Это потому что он глупый. – Это прозвучало грубо и недобро даже в его собственных ушах, и он добавил:

– То есть я хочу сказать… он не… не очень умный.

– Да разве? – переспросила Нари с вызовом в голосе. – Тогда почему мы от него все время зависим? И почему только он один в состоянии запомнить маршрут, по которому мы идем?

Реймону нечего было ответить, и она оставила его, подошла к Лалу и пристроилась рядом с ним, даже не вздрогнув, когда змея скользнула и по ее шее, своими кольцами притянув ее и Лала ближе друг к другу.

Несмотря на постоянно усиливающийся ветер они недолго оставались в своем убежище. Как Реймону, так и Лалу не терпелось поскорей отправиться в путь. И, выпив по глотку воды из бурдюков, они двинулись, следуя тем же извилистым маршрутом, что и раньше.

Через некоторое время они уже значительно ушли вперед, точнее, Лал решительно шел вперед, не сгибаясь под постоянными ударами ветра и волн. Но ближе к середине дня возникла опасность. Уровень воды, в большинстве улиц доходивший Лалу до пояса, поднялся на дюйм выше. Через некоторое время вода дошла до его груди, потом до шеи, так что подгоняемые ветром волны заливались ему в рот, и брызги летели в глаза и ослепляли его.

Ветер все усиливался. Завывая вдоль протоков между домами, он срывал целые колонии виноградных лоз и сбрасывал их вниз, где они становились опасностью для путешественников: плывущие островки живой зелени неслись вниз по течению, грозя отбросить Лала назад.

В разгар всего этого хаоса они увидели лодку. Сначала они приняли ее за один из островов – клубок виноградных лоз, увенчанный разноцветными цветами. Затем, когда это сооружение поравнялось с ними, они смогли лучше его разглядеть: длинное низкое судно, нагруженное рядами плетеных корзин, каждая из корзин была наполнена фруктами и зерном.

– Дань! – воскликнула Нари.

До того как лодка успела проплыть мимо, она нагнулась и потянулась за веревочным тросом. Ей удалось его ухватить, но тут же течение засосало Нари под лодку – ее крик о помощи сразу затих, но лодка замедлила ход, так как Нари продолжала ее держать.

С изумительной скоростью Лал прыгнул за ней, его голова и плечи исчезли под водой. Реймон тут же забарахтался в глубокой воде. Он неистово выныривал и погружался снова, в отчаянии пытаясь выбраться наверх, к грозовому воздуху. Совсем рядом краем глаза он увидел борт лодки и. вцепился в него, потерял и снова вцепился. Из его рта вырывались пузыри, булькая перед его обезумевшими глазами, исчезая в небытие там, где заканчивался этот безжизненный зелено-голубой мир. В течение доли секунды, когда он боролся за то, чтобы уцепиться за край лодки, он подумал: «Лал меня предал». Почему-то это показалось ему самым ужасным из всего, что происходило в данный момент. Даже хуже, чем паника и ужас. «Бра..! – начал он кричать. – Бра… » – Слова застревали в горле, литры соленой воды вливались потоком вслед за ними, заставляя его все глубже уходить под воду. Все, подумал Реймон безнадежно, все, – и холодная зеленая темнота накрыла его, затуманивая одновременно зрение и сознание. Затем, на самом пороге тьмы, он увидел над собой что-то, где-то сверху в синем просвете. Рука! Похожая на клешню и огромная. Опустившись вниз, она схватила его за волосы, потащила выше и выше, туда, где он смог, наконец, закончить свой крик, начатый раньше: «Брат! Брат! » Слова вперемешку с рвущимся дыханием вырывались из него, когда он лежал, растянувшись поперек лодки.

Долгий крик боли был ему ответом. Такого звука он не слышал с той ночи, когда умерла Пилар. Он поспешно оглянулся, испугавшись, что Нари утонула, но она также лежала в лодке, и вода струилась с ее волос и одежды. Тот же скорбный крик послышался снова, еще более грустный, чем раньше. На этот раз Реймон увидел лицо Лала: великан с трудом продвигался к носу лодки, а затем начал тянуть ее за веревку. Черты его лица были искажены горем, слезы и соль смешивались и катились вниз по его щекам.

Реймон приблизил лицо к Нари, привлекая ее внимание.

– Почему он такой грустный? – Ему приходилось почти кричать.

Она указала на красно-коричневое пятно на борту лодки, где кто-то недавно сидел, будто прислонившись, отчего кровь просочилась на грубую обшивку.

– Должно быть… думает, Луан… умер… – закричала она в ответ, но он едва слышал ее из-за рева ветра.

– Умер? – отозвался он в шоке. Она кивнула:

– Кровь… лодка по течению… что же еще… думаешь?

– Тогда он плачет из-за Луана? – сказал Реймон изумленно, разговаривая больше с собой, чем с Нари.

– Что? – закричала она в ответ.

Но в этот момент лодка скользнула в укрытие: это была веранда, на которую вели несколько ступеней. В этом закрытом пространстве стоны Лала звучали громче, чем раньше, и Нари подбежала к концу лодки и заставила его посмотреть ей в глаза.

– Все хорошо, – сказала она успокаивающе, – шторм, наверное, просто сорвал лодку с якоря, вот и все. Луан, наверное, только ранен. Он…

– Ты так говоришь, будто хочешь, чтобы он был жив, – взорвался Реймон.

– А почему нет? – ответила она.

– Потому что мы в большей безопасности, если он мертв. Ты это знаешь так же хорошо, как и я. Он – самая большая опасность для нас в этом городе.

– А Лалу так не кажется.

– А мне кажется! Я надеюсь на то, что Луан мертв. Я…

Это был единственный раз, когда Лал рассердился на него. Взявшись за нос лодки, он тряхнул ее так, что Реймон кувырком полетел за борт. К счастью, вода на ступенях, была не очень глубокой, и мальчику удалось взобраться обратно.

– Не умер?.. – услышал он обнадеженный шепот Лала. – Живой?

– А почему бы и нет? – ответила Нари. – Если он зашел так далеко, значит, он не может быть сильно ранен.

– Живой!.. – нетерпеливо повторил он. – Лал… найдет… поможет… – прибавил он, неуверенно входя в воду.

– Ты не можешь идти сейчас, – запротестовала она, – уже поздно. Скоро совсем стемнеет.

Он не обратил внимания на ее слова, остановившись лишь для того, чтобы откинуть волосы со лба Реймона и вытереть воду с его глаз.

– Лал… извиняется… – прошептал он, прижимая свои жесткие губы к его щеке.

– Послушай меня, Лал, – не сдавалась Нари, умоляюще глядя на него, – ты просто не сможешь найти кого-либо в этой темноте. Ты только сам потеряешься. Почему ты не хочешь отдохнуть здесь? Съесть что-нибудь? Тебе надо подкрепиться и набраться сил перед встречей с Луаном.

Он поколебался и голодным взглядом окинул корзины с едой.

– Лал… кушать… – согласился он наконец и принялся наполнять свой рот фруктами и пригоршнями зерна.

Думая, что Лал изменил мнение относительно ночных поисков Луана, Нари и Реймон тоже начали есть. После долгого голодания множество разных видов фруктов и недавно сорванных орехов казались особенно вкусными. Но у них оказалось слишком мало времени, чтобы насладиться едой. Не успели они закончить, как Лал снова поднял своих спутников и приготовился идти.

– Идем… – прошелестел он – Найти… Луана… сейчас…

Реймон попытался вырваться.

– Ты не потащишь меня к Луану! – заорал он. – Сам ищи его, если хочешь, без меня, пожалуйста!

Но спора не получилось.

– Реймон… не останется… это место… опасно… Реймону безопасно… с Лалом. – И без дальнейших дискуссий он вышел навстречу ветру и дождю.

За то короткое время, что они провели на закрытой веранде, вода поднялась еще выше, и даже Лал, чтобы хоть как-то продвигаться вперед, должен был придерживаться домов. Там, частично защищенный от ветра, цепляясь за виноградные лозы и каменные выступы, он наполовину плыл, наполовину тащил сам себя.