Для многих немецких частей отход часто означал конец, так как русские танки были быстрее, чем гужевые колонны пехотных дивизий. Многие роты прикрытия, которые часто по несколько часов обороняли опорные пункты или деревни, в те дни перестали существовать.

Верховное главнокомандование Красной Армии тем временем направило дополнительные армии в район прорыва под Орлом, среди них была 11 -я гвардейская и 4-я танковая. С 18 июля они пытались расширить и углубить бреши, пробитые в немецкой обороне. Храбрость отдельных немецких частей была необычайной. Некоторые дивизии, боевые группы показывали удивительную стойкость, но оказать влияние на критический ход сражения не могли.

Танковые полки действовали только мелкими группами, часто без достаточной поддержки гренадеров, противотанковых средств и саперов. Санитары не спали по несколько суток, так как вал раненых [264] нарастал с каждым днем, а эвакуация означала гонки со смертью. Солдаты-связисты оставались в окопах со своими радиостанциями даже тогда, когда противник давно уже их прошел. Достойны восхищения и подвиги тыловых служб. Там служили солдаты, пережившие еще Первую мировую войну и которые теперь со стоическим спокойствием на своих грузовиках, тягачах или подводах эвакуировали имущество.

Отличились многие дивизионные боевые группы, среди них — судетская 46-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Хауффе, вюртембергская 78-я штурмовая дивизия генерал-лейтенанта Траута, гессенская 129-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Прауна, австрийская 2-я танковая дивизия генерал-майора Люббе, австрийская 9-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Шеллера, померанская 12-я танковая дивизия генерал-майора фрайгерра фон Боденхаузена и собранный из добровольцев со всех концов рейха недавно сформированный конный полк «Центр» подполковника фрайгерра фон Бёзелагера.

Подвиги всех этих частей и соединений и бои остальных дивизий группы армий «Центр» становятся ясными из сообщения командира нижнебаварской 10-й мотопехотной дивизии генерал-лейтенанта Шмидта:

21 июля должны были захватить холмистую местность под Столбище и Карентяево. Но на рассвете советские войска крупными силами прорвались на правом фланге соседней слева 9-й танковой дивизии и их танки и пехота оказались прямо перед командным пунктом 20-го гренадерского полка. Находившемуся там как раз командиру дивизии удалось поднять по тревоге в Каратеево, где находился его командный пункт, танковый батальон 9-й танковой [265] дивизии. С его помощью прорыв противника был ликвидирован. На командном пункте 10-й мотопехотной дивизии внезапно появился танк противника, который удалось подбить огнем прямой наводкой из орудия 10-го артиллерийского моторизованного полка.

Намечавшаяся атака на высоты под Солбищем и Карентяевым из-за критической обстановки на левом фланге дивизии и из-за недостатка артиллерийских боеприпасов в тот день так и не состоялась. На занимаемых позициях дивизия перешла к обороне. Возникшую брешь между 10-й мотопехотной и 9-й танковой дивизиями взяли под охрану моторизованные дозоры обеих дивизий.

Рано утром 22 июля в Большом Черне, где находился дивизионный командный пункт, появился Т-34. Он был уничтожен огнем из противотанковой пушки. Затем начались мощные атаки противника при поддержке более 20 танков и авиации на позиции дивизии, направление главного удара пришлось на 41-й гренадерский полк. До 8.00 храбрый полк в ближнем бою уже уничтожил 8 танков противника. Пехота образцово дала танкам пройти через себя и обороняла главную линию обороны от пехоты противника. Большое количество танков было уничтожено в тылу с помощью противотанковых средств, 88-мм зениток или артиллерией. Как и южнее Орла, в этих боях блестяще зарекомендовали себя недавно поступившие на вооружение противотанковые пушки на самоходных лафетах.

В течение дня противник пытался еще тремя атаками прорвать позиции дивизии. Все атаки были отражены, в том числе и с помощью контратак. К [266] вечеру дивизия прочно удерживала главную линию обороны.

16 танков советского 4-го полка прорыва горели в полосе обороны дивизии. Потери противника в живой силе за прошедшие дни были высоки, что доказывали многочисленные убитые на территории, захваченной дивизией. Но и наши потери были существенными. С 1 июля дивизия потеряла 20 офицеров убитыми и 38 ранеными, 407 солдат и унтер-офицеров убитыми и 1800 ранеными.

Но никакая храбрость не помогала. Наступающие соединения русских 23 июля вышли на реки Ока и Оптуха. Последние рубежи обороны были потеряны. Поэтому вскоре генерал-полковник Модель приказал оставить Орел. Саперные части по приказу взрывали в городе все железнодорожные станции, железнодорожные объекты, мосты после того, как их покидали войска. Созданная из частей 8-й танковой дивизии генерал-майора Фихтнера, 129-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Прауна и 293-й пехотной дивизии генерал-майора Арндта арьергардная группа осталась в городе, чтобы еще в течение нескольких дней скрывать отход немецких войск.

Один из солдат писал о своих впечатлениях:

«Орел будет оставлен! Сильная активность авиации противника. Советы непременно хотят перекрыть тот перешеек, в котором мы сидим. К тому же идут грозы с затяжными дождями. Наконец, к этому добавился еще и артиллерийский обстрел. Это — настоящий ад... Все вокруг горит...»

Передовые части советских 3-й и 63-й армий 4 августа ворвались в полностью разрушенный Орел. Теперь группа армий «Центр» была вынуждена оставить [267] все еще далеко выдающийся на восток выступ фронта у Орла, чтобы предотвратить вторую катастрофу, сходную со сталинградской.

По согласованию со ставкой фюрера фельдмаршал Клюге отдал приказ об отводе фронта и о занятии так называемой позиции «Хаген», которую давно уже строили строительные и саперные батальоны, а также военнопленные. Она начиналась с половины дороги между Карачевым и Брянском и тянулась дальше на юг, западнее Димитровска и примыкала к главной линии обороны 2-й армии.

Несмотря на сильный натиск русских, отход проходил в основном планомерно. В первую неделю августа фронт проходил юго-западнее Кром, через район Нарышкино, восточнее Карачева и восточнее Жиздры. Но в последующие десять дней пришлось оставить четыре города, поэтому в конце августа позиция «Хаген» проходила между Кировом (на севере), восточнее Брянска (в центре) и Севска (на юге). Она стала новой линией фронта группы армий «Центр».

За эти дни группа армий «Центр» потеряла около 120 000 человек, 850 противотанковых орудий, 350 танков и много другого военного имущества. Эти потери в последующие недели и месяцы восполнить не удалось. Красная Армия воспользовалась благоприятной обстановкой и нанесла удар по располагавшимся севернее Орла соединениям 4-й и 3-й танковой армий, так что весь фронт группы армий «Центр» оказался вовлеченным в огромное сражение.

15 августа управление 2-й танковой армии было снято с фронта и выведено в резерв группы армий. Через шесть дней главное командование сухопутных [268] войск объявило о его переводе в распоряжение группы армий «Е» на Балканах.

Таким образом, в конце августа 1943 года в составе группы армий «Центр» осталось четыре армии. 2-я армия генерала пехоты Вайса с командным пунктом в Петрикау располагалась на южном фланге между Припятскими болотами и Березиной. С севера к ней примыкала 9-я армия генерал-полковника Моделя с командным пунктом в Бобруйске. 4-я армия генерал-полковника Хайнрици с командным пунктом в Орше вела боевые действия на центральном участке, а между Днепром и Двиной стояла 3-я танковая армия генерал-полковника Рейнхардта. Ее командный пункт находился в Витебске.