Мне кажется, было бы очень хорошо, если бы Руководящий совет придерживался мнения, высказанного братом Хеншелем, и составил программу, принимая во внимание то, что написано в «Сторожевой башне»: что Руководящий совет есть Руководящий совет Свидетелей Иеговы. Я не собираюсь выступать ни «за» ни «против» этого. По моему мнению, в этом нет необходимости. «Сторожевая башня» уже все сказала.
Именно Руководящий совет будет обладать общей руководящей властью и влиянием. Он примет на себя эту ответственность и будет управлять через различные утвержденные им подразделения, и у него будет организация.
В конце своей речи он сказал: «Я объявляю это предложением». К некоторому моему удивлению, это предложение было поддержано вице — президентом Ф.У. Френцем. Оно было принято единогласно всем Советом.
Казалось, смелые заявления «Сторожевой башни» четырехлетней давности из простых слов превращались в реальность. Из выступления Президента следовало, что нас ожидали перемены без особых затруднений. Такая полная гармонии и единства картина и показана в книге «Свидетели Иеговы — возвещатели Царства Бога». Однако оказалось, что за этим затишьем последовала величайшая буря.
В течение последовавших месяцев назначенный «комитет пятерых» встретился индивидуально с каждым членом Руководящего совета и с 33 членами штаб — квартиры, работавшими там в течение длительного времени. Подавляющее большинство одобрительно высказывалось о реорганизации. Комитет подготовил подробные проекты организации комитетов Руководящего совета для руководства различными сферами деятельности во всем мире. Одиннадцать из семнадцати членов Руководящего совета выразили общее одобрение в личных интервью.
Из оставшихся шести человек Джордж Гэнгас, приветливый и эмоциональный грек, один из старейших членов Руководящего совета, был очень осторожен, колебался в высказываниях соответственно настроению момента. Чарлз Фекель из Восточной Европы много лет назад являлся одним из директоров Общества, но потом был отстранен от этой должности по обвинению в нарушении своей непорочности, когда он давал клятву во время принятия американского гражданства. Членом Руководящего совета его назначили недавно, и он, будучи человеком очень мягким, редко высказывался во время обсуждений, постоянно голосовал вместе с большинством и по этому вопросу не мог сказать почти ничего. Ллойд Бэрри из Новой Зеландии, также недавно присоединившийся к Руководящему совету, прибыл в Бруклин после долгих лет служения в качестве надзирателя филиала в Японии, где деятельность Свидетелей пережила невероятный подъем. Он выразил серьезные сомнения по поводу предложений, особенно того, что подобные меры приведут к децентрализации по отношению к президентству; в письме от 5 сентября он назвал предложенные изменения «революционными». Билл Джексон, очень «земной» непредвзятый техасец (не такая уж и редкость, как о том говорят), провел в штаб — квартире большую часть своей жизни и, как и Бэрри, считал, что надо оставить все, как есть, особенно потому, что при существующем управлении организация значительно увеличилась.
Самое сильное влияние среди проголосовавших «против» имели президент и вице — президент: тот, кто выдвинул это предложение, и тот, кто его поддержал! По сути, они очень громко высказывали свое несогласие.
В то время, как «комитет пятерых» расспрашивал опытных работников штаб — квартиры об их мнениях, подошла очередь Президента в течение недели председательствовать на заседаниях Руководящего совета. Несколько дней по утрам он пользовался этой возможностью для того, чтобы в присутствии более 1200 членов Вефильской семьи, размещавшихся в нескольких обеденных залах (полностью оснащенных звуковым и телеоборудованием), обсуждать то, что он называл «расследованием» (т. е. беседы, проводимые «комитетом пятерых»), говоря, что «некоторые» желают изменить то, что делалось определенным образом на протяжении всего существования организации. Он снова и снова спрашивал: «Где доказательства тому, что все идет не так, как надо, что нужны изменения»? Он говорил, что «расследование» стремится «доказать, что эта семья нехороша», но заявлял о своей уверенности в том, что «несколько жалобщиков» не «возьмут верх над радостью большинства». Он воодушевлял всех «верить в Общество», указывая на его многие достижения. Однажды он с большим чувством и силой сказал, что перемены в Вефильской семье, ее работе и организации, требуемые некоторыми, произойдут «только через мой труп»[92].
Отдавая справедливость Нейтану Норру, необходимо сказать, что он, несомненно, верил в истинность существовавшего порядка. Он знал, что так же думал и вице — президент, самый уважаемый ученый организации, на которого он полагался в вопросах Писания. Норр, в общем, был дружелюбным, приветливым человеком. Когда он не выступал «в роли» Президента, мне искренне нравилось общаться с ним. Однако, как это нередко происходит, его положение обычно не давало ему возможности проявлять эти черты характера, и (опять же, несомненно, из — за его уверенности в том, что он выполнял свою роль согласно воле Бога) он обычно очень быстро и резко реагировал на всякое вмешательство в свои полномочия президента. Люди научились не вмешиваться. Тем не менее, я серьезно сомневаюсь, что Нейтан согласился бы с некоторыми из жестких действий, которые впоследствии были предприняты коллективным советом, унаследовавшим его президентскую власть.
Я прекрасно понимаю его чувства и реакцию, поскольку сам много лет служил в качестве надзирателя филиала в Пуэрто — Рико и Доминиканской республике, где был, согласно преобладающей в организации точке зрения, «большим начальником» в стране, личным представителем президента. Мои попытки действовать согласно этому мнению постоянно заставляли меня думать о своем «положении» и поддерживать это «положение». Однако нелегким опытным путем я обнаружил, что жизнь в соответствии с этим понятием в нашей организации не способствовала развитию хороших отношений с другими и делало мое собственное существование довольно сложным. Я чувствовал, что по природе своей совершенно не могу участвовать в возникших в результате этого конфликтах, и по прошествии какого — то времени прекратил попытки подражать тому, что раньше видел в штаб — квартире. В результате моя жизнь стала намного приятнее, и общие итоги оказались гораздо эффективнее.
Последние упомянутые мною слова президента («только через мой труп») оказались почти пророческими. В то время, когда он их произнес, у него уже была злокачественная опухоль мозга, хотя этого никто не знал до момента, когда реорганизация уже определенно стала свершившимся фактом, закончившись официально 1 января 1976 года. Норр умер спустя полтора года, 8 июня 1977 года.
Этим возражениям Президента вторил (даже превосходя их) вице — президент. Седьмого сентября 1975 года на выпускной церемонии миссионерской Школы Галаад, на которой присутствовали члены Вефильской семьи и приглашенные гости (в основном, родственники и друзья закончивших школу), вице — президент произнес речь, обычную для программы каждого выпуска.
Стиль выступлений Фреда Френца был неподражаемым, драматическим (даже мелодраматическим). Следующая цитата взята непосредственно из его речи, но напечатанные слова не могут передать интонацию, дух, «настроение», местами даже сарказм, присутствовавший в самой речи[93].
Его первые слова не оставили никаких сомнений в том, о чем будет идти речь. Помня, что в то время назначенный Руководящим советом комитет выдвинул предложение, чтобы обучением миссионеров, их назначениями и руководством занимался Руководящий совет, а не корпорации, обратим внимание, как он начал речь:
Этот класс направляется на служение пенсильваннским Библейским Обществом Сторожевой башни в сотрудничестве с Нью — йоркским Библейским Обществом Сторожевой башни. Сегодня возникает вопрос: какое право имеет Библейское Общество Сторожевая башня посылать миссионеров на служение? Кто уполномочил Библейское Общество Сторожевая башня Пенсильвании посылать миссионеров по всему земному шару?
