– Уорик окружен! Он сражается за свою жизнь!

У входа в большой зал стоял Уорик с эскортом, взятый в кольцо людьми королевы. При виде пик и мечей мною овладела паника.

– Там Джон! – крикнула я. Он стоял всего в десяти шагах, повернувшись ко мне спиной. – О боже, его отделили от Уорика! С ним всего несколько человек!

Я с ужасом следила за тем, как к месту схватки со всех сторон бежали люди с эмблемой леопарда, символом короля Генриха. Со стороны лестницы, которая вела на кухню и в погреб, мчались слуги, вооруженные ножами, секачами, пестами и дубинками; так свора собак набрасывается на загнанную в угол добычу. Джон, парировавший удары трех головорезов сразу скрылся в комнатке, находившейся всего в нескольких ярдах от меня. Теперь от звона стали закладывало уши. Внезапно из большого зала вырвался целый отряд, врубился в толпу людей королевы и стал пробиваться к Уорику.

Я повернулась к Урсуле, вне себя от радости.

– Это лорды из Королевского совета! Их возглавляет герцог Хамфри! Он прокладывает себе дорогу к Уорику! Ох, Урсула, кажется, он хочет его спасти!

Герцог Хамфри и другие лорды расчистили Уорику путь к дальней лестнице, которая вела к реке; там у причала стояла его барка. Когда люди королевы увидели, что их жертва готова ускользнуть, я прижалась к стене и снова заглянула за угол. Уорик находился в дальней части зала; похоже, помощь пришла вовремя. «Благослови Господь доброго герцога Хамфри!» – подумала я, переполненная благодарности. Этот человек уже не раз восстанавливал мир между враждующими фракциями Йорков и Ланкастеров.

– Пресвятая Богородица, но где же Джон? – Я снова выглянула в коридор. Все стояли ко мне спиной – так же, как в тот момент, когда они пытались убить Уорика. Мне чуть не стало плохо, но тут внезапно появился мой муж. Он был бледен, с трудом держался на ногах, прижимал к боку левую руку и сражался с одним из бандитов. Я ахнула, потом зажала себе рот, но Джон успел узнать мой голос. Увидев меня, он захлопал глазами от изумления. Когда я показала ему кинжал, муж едва заметно кивнул. Я вернулась на место и стала ждать. Джон с удвоенной силой бросился на противника и стал теснить его в мою сторону. Удобный момент возник внезапно, как удар молнии. Я схватила кинжал обеими руками, вонзила его в спину негодяя, и тот рухнул на пол. Взяв Джона за здоровую руку, я побежала по коридору и привела его в свою комнату. Урсула оторвала от своей рубашки полоску льняной ткани и стала вытирать с пола капли крови.

Джон хотел опуститься на кровать, но я прошептала:

– Нет! Ты запачкаешь простыни! – Из коридора доносились слабые голоса и звук шагов. Джон посмотрел под кровать. – Нет! Не туда! Сюда! – Я начала вытряхивать платья из сундука.

– Исобел, я там не помещусь! – возразил Джон.

– Должен. Лезь скорее! – Я скомкала платья в кучу и накрыла его сверху. – Урсула, скорее сними с меня платье!

Она быстро раздела меня догола. Я распустила волосы и вдруг с ужасом увидела рядом с сундуком пятно крови. Сделав шаг вперед, я прикрыла пятно ступней. Когда дверь с грохотом распахнулась настежь, я вскрикнула и прикрыла руками грудь и пухлый живот.

Урсула заслонила меня собой и, притворяясь разгневанной, крикнула остановившемуся на пороге:

– Как ты смеешь? Бесстыдник!

Мужчина отвел глаза.

– Мы думали, что где-то здесь прячется йоркист.

– Вы сами видите, что здесь нет никого, кроме нас. Где он может прятаться? Под кроватью? В сундуке? Если он такой маленький, то его можно не бояться, верно? А теперь убирайтесь и оставьте мою хозяйку в покое. Иначе, клянусь рогами Сатаны, вам придется держать ответ перед королевой!

Мужчина на мгновение задумался, и у меня чуть не остановилось сердце.

– Ладно, – наконец сказал он и собрался уйти.

Но этого Урсуле было мало.

– А где извинения?

– Извиняюсь, – проворчал он и закрыл за собой дверь.

На следующий день Джеффри, ночевавший у двоюродного брата, вернулся за нами с тележкой. Мы с Урсулой ехали верхом; тележка с сундуком была привязана к седлу лошади. За нами шел высокий францисканский монах в сером облачении, с деревянным крестом и узловатым бичом, привязанным к поясу. Лицо монаха было прикрыто от холода толстым шерстяным капюшоном, а нос – носовым платком, который он время от времени убирал, чтобы благословить попадавшихся навстречу простолюдинов. Никто во дворе не обращал на него внимания; некоторые даже благодарили. Он прошел под каменной аркой и, никем не замеченный, вышел на лондонскую улицу.

Мы праздновали это чудесное событие несколько недель. Джон спасся, его рука заживала. Уорик тоже благополучно добрался до Тауэра, а оттуда отправился в Кале. Приближались Святки, и наш ребенок рос не по дням, а по часам. Джон радовался его толчкам не меньше моего и даже время от времени прикладывал ухо к моему животу, надеясь что-то услышать. В декабре замок наполнился смехом и песнями. Вокруг шныряли слуги, рассыпая по полу свежий камыш, выбивая гобелены, протирая окна, чистя стены и готовя угощение для прибывавших гостей. Хотя с деньгами было туго, поскольку обедневшие арендаторы испытывали трудности с внесением платы, было решено, что на празднике мы экономить не будем.

На душе у меня было легко, и я с удовольствием помогала графине Алисе и графине Нэн украшать залы лентами, остролистом и вечнозелеными растениями. Гости: Скрупы, Мешемские и Болтонские, Коньерсы (сэр Джон, его сын Уильям и их супруги) и куча рыцарей из свиты герцога с женами и детьми – привозили подарки – специи, сушеное мясо и марципаны.

1459 год мы встретили с надеждой в душе.

Мой ребенок родился первого февраля. Это была еще одна прекрасная девочка, которую мы назвали Элизабет. Но наша радость оказалась недолговечной, потому что в последующие весенние дни до замка дошли зловещие новости. Мы не сомневались, что попытка убить Уорика в Вестминстере была организована королевой, но в глубине души продолжали надеяться на примирение. Однако накануне Юрьевп дня и второй годовщины нашей свадьбы мы узнали, что королева, вместе с сыном уехавшая в Чешир, собирает армию под знамена с лебедем, эмблемой её сына.

В светлице Миддлема собрались Джон, Томас, приплывший из Кале Уорик и золотоволосый сын Йорка Эдуард, граф Марч, прибывший из замка.

Сэндл и представлявший своего отца. Граф Солсбери метался взад и вперед, как черный бык, бывший его эмблемой. Мы с графиней Алисой, Нэн и Мод сидели у камина. Я делала вид, что с головой ушла в шитье, но краем глаза следила за ними и внимательно слушала.

– Она заказала у оружейников три тысячи луков и велела собраться в Лестере всем, кто верен королю! – воскликнул мой свекор. – Декрет начинается так: «Учитывая, что враги подступают к нам со всех сторон, как на суше, так и на море…» – Граф хлопнул ладонью по посланию. – Наши имена в декрете отсутствуют. Это говорит само за себя. Теперь ясно, кого Маргарита называет «врагами короля». – Он бросил письмо на стол. – Королеве мало, что она опустошила казну, ограбила нас всеми доступными ей средствами и три года правит, не созывая парламента. Этой злобной волчице мало, что она командует нашим безумным королем. Сейчас она хочет заставить нас сражаться друг с другом!

– Она готова убить всех, кто может помешать ее сыну сесть на трон, – негромко сказал Джон. – И Маргарита, и вся страна знают, что законным королем Англии по праву крови является герцог Йорк. Она сможет найти покой только тогда, когда герцог II все его сторонники будут мертвы.

– Да, она видит в моем отце только претендента на трон, угрозу ее мужу, ее сыну, ей самой и правящей династии Ланкастеров, – подтвердил Эдуард, граф Марч. – В то время как мой отец видит в нашем чудном и бессильном короле, святом Гарри, Божьего помазанника! Если бы он принял власть после победы у Сент-Олбанса, все давно решилось бы. Теперь им и сам это понимает, но продолжает медлить. Несмотря на множество провокаций, он не пытается сместить святого Гарри и всеми словами и поступками раз за разом показывает, что хочет всего-навсего сменить министров. Но она жаждет войны!