Подушка уставился на белочку, я выпрямилась, и белочка пробежала прямо у меня перед лицом, со злостью щелкая на меня зубами. На половине провода она остановилась, осмотрела всю нашу чудную компанию и, пощелкивая, убежала. Тут мы дошли до лестницы, а они тут дли-и-и-инные!

— Может, ты меня опустишь? — спросила я.

— Ыы, — отказал он.

— Отпусти меня на землю! — воскликнула я, стуча ему по плечам.

— Тогда в любом случае нужно пройти лестницу, — сказал Подушка. Вот на свою шею научила!

— Вот уже на землю просится. Может, все-таки удастся прокатиться? — шушукались мелкие.

— Отпусти меня! — требовала я. Отпустите меня в Гималаи!!!

— А вот я специально буду спотыкаться! — сказал парень.

— Не спотыкайся, тут же лестница вниз! Упадешь! — напутствовала его я. — И меня уронишь!

Лестница благополучно кончилась, а я еще не закончила молиться сто двадцатому богу.

— Все, ставь меня на землю! — сказала я.

— Где ты видишь землю? В кактусы тебя опустить? Тут везде асфальт! — сказал Подушка.

— Нет, не надо в кактусы! — поспешно открестилась я.

— А тут везде асфальт, — повторил он.

Меня несли дальше, мелкие прыгали вокруг, уже забыв про все на свете. Наверное, делали ставки, уронит или нет. Я ставлю, что не уронит! Надеюсь…

— Нет, блин, уже синяя дача виднеется. Отпусти! — возмутилась я.

— Куда? — провокационный вопрос!

— На землю!

— Тут везде асфальт.

— На ту поверхность, на которой ты сейчас стоишь! — уточнила я.

— Куда бы понеудобнее встать, — задумался Подушка.

В итоге меня дотащили до синей дачи и втащили в нее.

— Так, все здесь? Тогда готовимся к концерту! Все готовимся к концерту.

Мелкие разошлись по комнатам.

— Ну что, теперь поставишь?! — грозно спросила я.

— Только на землю! — хитро прищурившись, ответил Подушка и пошел на второй этаж.

И что ему за радость такую лошадь, как я, на руках таскать? Ну ладно мелкие, их и вправду не в тягость таскать. Но я-то давно уже не мелкая!

— И куда ты меня принес? Где тут земля? Или ты из окна в гремучую акацию? — раздраженно спросила я.

— Ха-ха-ха, этот вариант я не рассматривал! — рассмеялся Подушка.

Тут нас увидела Ира.

— А! Везет людям, а я всю дорогу шла! — позавидовала она. Было бы чему! Она шла, а я всю дорогу дрожала. И по какому поводу? Ладно, дрожать за себя, не упасть бы. Тут за другого дрожишь — не упал бы, не уронил бы!

— Опусти меня! — я снова стала молотить ему по плечам.

— Не отпущу! — Подушка потряс меня как грушу, я инстинктивно вцепилась в него мертвой хваткой.

— Ха, сама же вцепилась, — заметила Ира.

— Вцепишься, когда так трясут! — с ужасом в голосе сказала я, не отпуская шею Подушки.

Ира открыла дверь.

— Хо, прохлада, — глубоко вздохнула она.

Подушка шагнул следом, я вцепилась в косяк.

— Милый косяк! Меня тут несут из окна выкидывать! — сказала я деревяшке.

— Выкинешь тебя, за все косяки цепляешься! — посетовал Подушка.

— И что, мне нельзя за косяк подержаться? — я вскинула руки, возмущаясь, Подушка миновал опасный косяк. — Ромашка!

Еще один косяк я прокараулила, посчитав недосягаемым. И тут меня поднесли к окну.

— Тебя с раскачкой, или так? — мило спросил Подушка.

— Как хочешь! — я снова обвила его шею руками.

Эстонец застопорился.

— Х… сам же тоже упадешь! — пояснила ему Ира хохоча.

— Мм? — Подушка вынырнул из-под моих рук, я тут же положила их туда же.

Ирка рассмеялась, меня, наконец, опустили, пусть не на землю, но на кровать. Я радостно завозилась там.

— Пора собираться, — сказала Ира.

— Ты что, это же у мелких репетиция, — удивился Подушка.

Мы с Ирой переглянулись и начали собираться. Подушка ускакал собираться к себе на дачу, мы с Ирой кидались шариком, играя в игру, альтернативную «Городам».

В комнату зашла Лариса.

— Да там! Вы знаете, что мелкие уже ушли, а нам позже собираться? — сказала она. — А Людмила Евгеньевна впервые не сетовала на то, какие мелкие у нас «расторопные»!

— Это у нее старшие «расторопные»!

Тут зашел Подушка.

— Здрасте! — пятый раз на дню поздоровался он. — Что ж, мелкие ушли, теперь и вам пора собираться.

— Распорядитель времени, ромашка, — ругнулась на него я и сопроводила свои слова шариком.

Шарик ударил Подушку точнехонько по лбу и отскочил Ирке в руку.

— Классный рикошет! — похвалила та.

— Всегда такой, когда не целюсь!

Подушка ступорился.

Мы начали собираться. Подушка убежал за Одеялом. Я поскорее надела колготки, поверх них — шорты, Ирка доставала платье. Тут вернулся Подушка с нечесаным Одеялом.

— Это он от наших девочек такой? — хохотнула я.

— Похоже, и к нашим мальчикам успел сбегать! — добавила Ира.

— К каким?

— К хоровым!

Одеяло старательно причесывался, Подушка решил, что сейчас это делать бестолково.

— А… Эх… — Ира вспомнила, что ей еще колготки надевать.

— Я предусмотрительная! — сказала я, показывая, что коготки уже на мне.

Ира взяла колготки и ушла в туалет, ее примеру последовали и остальные.

— Зачем тебе колготки в жару? — удивился Подушка.

— Форма! — коротко ответила я и пояснила, так как это были эстонцы, а не русские. — Тебе зачем штаны? Мог бы и без них ходить!

Вернулась Ира уже при колготках с подъюбником вместо шортов, я обхохоталась. Мало того, что футболка была неуместна, так это еще и смотрелось крайне ненормально. Подушка еле сдерживался, Одеяло ржал, я выбрала среднее и хохотала в подушку. Пока Ирка прыгала с воплем "Что вы ржете?", я успела надеть платье, поддеть подъюбник вместо шорт, застегнуть слюнявчик и завязать пояс.

— А! — Ира удивленно уставилась на меня.

Подушка повернулся ко мне со злорадным выражением лица, которое тут же сменилось на очумелое.

— Быстрая ты, — сказала Ира.

— А то! — я стала причесываться. — Эх, хвостик надо.

Одеяло вызвался сделать мне хвостик. Я сдуру согласилась.

— А! О! Ох… Больно! — вздыхала я. Зачем? Зачем мне такой тугой хвостик? Зачем я согласилась на помощь Одеяла?

Он закончил, я схватилась за голову, слегка оттягивая волосы, чтобы глаза не лезли на лоб. Стало вполне терпимо. Господи, за что мне это?

Ира долго не могла одеться: выгадать момент не получилось, а выходить она почему-то не хотела. Ирке хвостик стал делать Подушка, но ему было жалко Иркины волосы, в итоге резинка все время сползала с ее головы.

— Ну что это?

— У Одеяла попроси! — сказала я, держать за свои волосы, которые, как мне казалось, обрили.

— Уж лучше! — она изобразила сползающую резинку.

— Ага, — кивнула я. — Я даже пробовать не буду, все волосы в руках останутся.

— Слушай, ты раньше хвостиков не делал? — наехала Ира на Подушку.

Подушка собрал свои волосы в общипанный хвост. Вот и ответ. Какой у него хвостик?

— О-о, — вздохнула Ира.

Сделала хвостик сама себе, он, само собой, получился кривым. Она переделала, тот скривился в другую сторону. Так она и переделывала, пока нас не позвали. Эстонцев мы выгнали, заперли дверь и пошли петь. Отрепетировав, мы увидели, что теперь идут репетировать эстонцы, а мы отправились тренироваться на греческую эстраду до самого ужина, на который мы пошли в костюмах. Тут же мы увидели замученных эстонцев. Так вот кто завывал на синей даче так долго!

Покушав, мы пошли строиться по рядам, но что-то у нас не заладилось, и мы встали парами. Любимый детский сад! Хотя теперь уже, наверное, дедский, точнее, бабский! Я прорвалась вперед вместе с Гельсу.

— Ольг! — позвала Ира.

— Лариск! — позвала Гельсу.

— Рокировочка! — развела я руками.

Мы поменялись. Ирка потыкала мне назад. Там Подушка с Одеялом стояли, пригнувшись, дабы видеть свою руководительницу, прыгавшую вокруг них. Подошли вожатые, сообщили ей, что поведут они, та радостно упрыгала к Людмиле Евгеньевне. Вожатые ушли в конец процессии, как замыкающие, Ирка с Подушкой быстро поменялись местами. Впередиидущие были крайне напуганы новым имиджем Иры.