— Тебе жить надоело? — спросила я у Даниила. — Переведи ему.

Подушка перевел. Даниил пространно ответил.

— Мм? — спросила я.

— А ты мне что, жить запрещаешь? — перевел мне Подушка.

— Глобально, — пробормотала я.

Подушка и это перевел. Даниил удивился, возмущаясь.

— А это тут причем? — перевел мне Подушка.

Даниил еще что-то мне сказал. Выражение его глаз и лица мне не понравилось. Подушка не стал ничего говорить, а просто унес меня оттуда. Та-а-ак!

— Подуш, поставь меня на пол, — загробно попросила я.

— Значит, все-таки понимаешь по-эстонски, — определил Подушка.

— Переведи — пойму!

— Не понимаешь? И слава богу, — перевел дух Подушка и стал спускаться с лестницы.

— Подуш, отпусти, а то вместе скатимся с лестницы.

— Почему?

— Брыкаться буду.

Парень поднялся обратно.

— Отойди от лестницы и от окна тоже! — сказала я.

— Где окно?

Пока эстонец зависал, я спрыгнула с его рук и рванула обратно в комнату. Подушка только и успел, что ахнуть. Я толкнула дверь, влетая в комнату.

— А-а-ау, о-о-о! — простонал Даниил, которого я прихлопнула дверью. Видно, за нами собирался идти.

Я злобно смотрела на него, недобро улыбаясь. Тот стал что-то торопливо бормотать, то ли извиняясь, то ли оправдываясь. Падучка вылупился на нас, вожделея зрелищ.

— Свидетелей убирают, — сказала ему я. Он продолжал пялиться.

Тут в комнату влетел Подушка, дико озираясь.

— Переведи ему, что свидетелей убирают! — попросила я.

Подушка отмахнулся от парня, сообщив ему то, что я просила, и уставился на нас с Даниилом. Падунчик немедленно вырубился и захрапел.

— Ха-ха-ха, у него алиби, он спал! — хихикнула я.

— С кем? — ужаснулся Подушка.

— С тобой! — ответила я. Видно, Подушка проигнорировал мой ответ, потому что тут же поинтересовался:

— Мм? А где Даниил?

— Тут он, тут! — сказала я, тыкая в него палцьем.

Даниил расхрабрился и сказал мне что-то пренебрежительное. Я толкнула его, тот шлепнулся на стул, так удачно стоявший позади него. Взгляд, полный ужаса, тут же сменился нахальным, и он снова сказал мне что-то довольно хамское.

— Тебе мало? — ласково просила я.

Подушка тут же перевел.

— Синхронный перевод, — хихикнула я.

Подушка и это собрался перевести, но вовремя опомнился. Даниил встал и что-то у меня спросил.

— Хм? Нет!

Даниил еще что-то еще спросил.

— Определенно нет!

Даниил оторопел и спросил что-то очень очевидное.

— Да! — ответила я. — Вот это да! Пошли, кыс-кыс-кыс!

Я подвела Даниила к окну, позвала к нему же Подушку. Продемонстрировала всем его ободранные руки.

— У него алиби: он не мог тебя держать! — сказала я и толкнула Даниила.

Парень взвизгнул и вцепился в раму. Я уставилась на стену полными ужаса глазами.

— П… паук… — пропищала я.

Даниил гордо помотал головой: мы на такие фокусы не поддаемся!

— Там паук! — перевел ему Подушка.

— Уа! — воскликнул Даниил, разом отпуская раму и разворачиваясь, я тут же попыталась спихнуть его во второй раз, так что теперь парень вцепился в раму мертвой хваткой. Я же гордо удалилась, уводя с собой Подушку.

Послышался какой-то дикий вопль, похожий на индейский клич, и Даниил рванул за нами. Я подперла дверь сама, пожалев Подушкины руки. Стук! Я приоткрыла дверь и мило улыбнулась Даниилу, который потирал нос и щеку. Он сказал что-то злобное, я с размаху закрыла дверь и рванула вниз.

— Бежим! — сказала я Подушке, который сам до этого додуматься не мог.

Мы забежали в вожатскую, Даниил проскакал мимо, по лестнице и на первый этаж. Шур-шур… Шур-шур… Шух, крак! Я подскочила на месте, Даниил притормозил, я погрозила Подушке.

— Не вижу! — ответил он мне.

Я стукнула его по голове. Теперь увидел?

Оказывается, Подушка нашел в вожатской тонкие доски и думал, что с ними делать. А что тут думать? Мы перегородили одной доской лестницу, а второй — вход в вожатскую. Я перескочила через «шлагбаумы» и вышла в коридор.

— Даниил! — позвала я.

Тум-тум-тум, Даниил поднимался бегом. Шарах! Тум-тум-тум. Шарах! Два раза упал! Теперь Даниил ступал осторожнее. Остался один шаг до меня… бац! Даниил споткнулся об последнюю доску, упал на колени и свалил меня.

— Думал, я тебя удержу? — гавкнула я. — Нэт! Не удержу!

— Нэт! Нэт! Нэт! Та-а-а! — грозно сказал Даниил.

Я вскочила и рванула к Подушке в вожатскую. Блин, тут же шлагбаум… Что-то мягкое! Ой, Подушка! Как я удачно упала, и Подушку свалила.

— Ой…

— Ха-ха-ха-ха, — расхохотался Подушка, видимо, представив, что Даниил сейчас сделает тот же фокус, что и я, и ему будет очень хорошо.

Однако Подушке повезло: Даниил упал на предыдущем шлагбауме, и теперь все еще был в коридоре. Мы поскорее встали и отошли подальше. Даниил сдавленно ругался, похоже, очень смачно, ибо Подушка так и порывался заржать. Не удержался, заржал, все кони бы обзавидовались. Даниил заткнулся на половине слова, Подушка заржал еще интенсивнее.

— Тормозящее население, нет бы перевести, а потом ржать. Вот пойду и у Даниила спрошу! — сказала я.

— Куда! — Подушка поймал меня футболку. — Тебе туда нельзя!

— Почему это нельзя? Мне все можно! — гордо ответила я и вышла к Даниилу. — Привет!

Даниил уставился на меня, поморгал и вытаращился уж совсем неприлично. Я подняла руки и протерла ему глаза.

— Так лучше видно? — спросила я. Даниил не переставал пялиться. — Нет, видно слишком хорошо.

Тут я поняла, что у меня нечто на голове. Я стащила с волос… тряпку… белую. Так вот почему он на меня пялился, а Подушка ржал и не пускал. Я покрутила тряпку в руках — да это платье-разлетайка! Я поскорее его надела.

— У-у-у-у! — завыла я, изображая привидение в белом платье. Даниил попятился и лестнице. — У-у-у! Там порог, упадешь! — Даниил все еще пятился. — Да стой ты! Там порог!

Я развернула его, наклонила, потыкала в доску и жестом изобразила последствия.

— Нэт-нэт! — запротестовал Даниил отходя подальше.

Тут из вожатской вышел Подушка.

— Ха-ха-ха! — вот, блин, конь!

Я включила свет и посмотрела на себя. А, так я платье задом наперед надела! Даниил облегченно вздохнул. Оказывается он пялился на меня, как на нежить, а теперь понял, что я неправильно надела платье, а не голову. Я сняла платье. А вообще оно страшное, трикотажное с шелковым бантиком, огромным вырезом и рукавом три четверти.

Подушка выключил свет и подхватил меня на руки, я поскорее схватилась за него. Высоко, темно, а если посмотреть через перила, еще и страшно. Подушка, наученный горьким опытом общения со мной, решил, что проще будет меня отсюда унести, чем вместе со мной прорываться на свободу боем. Шарк, стук, шарах.

— У-и-и! — взвизгнула я. — Сдурел?

— Кхе-кх-км, — громко покашлял Подушка.

В общем-то все было хорошо, пока Даниил не упал через шлагбаум и не уцепился за Подушку, точнее, за меня, чуть не придушив. Даниил поскорее выровнялся и отпустил нас с Подушкой. Послышались голоса. Оказывается, мой вопль разбудил не всю дачу, как я надеялась, а всего лишь человек двадцать. В недовольной эстонской речи все чаще слышалось имя «Даниил». Подушка радостно все подтверждал, добавляя «Даниил» в общий шум. Сам Даниил в слегка заторможенном состоянии стоял рядом.

— А-а-а!

— О-о-о!

— Ай!

— А-у-у-у!

Почти без перерыва три эстонца упали через шлагбаум. Пора драпать! Подушка был со мной солидарен. Вышли еще эстонцы, и с криками "Что тут такое? Господи, помогите!" продолжали падать. А потом эстонцы дошли до лестницы и стали падать там. Первопроходец с истошным воплем вцепился в перила, я помахала ему ручкой, когда Подушка проходил рядом, но на нижней лестнице. Он очень хотел ответить мне тем же, тут на него сверху упал еще кто-то, и они вместе упали на лестницу.

Тынк! Подушка отвесил мне подзатыльник за то, что я верчусь и здороваюсь с незнакомыми эстонцами (по-моему, за второе в большей степени), я выпрямилась.