— Как это в первый раз невкуснее? — удивился Подушка.

— Правильно, водичка по сравнению с "Колдрексом"! — хихикала я.

— Водичка? — ужаснулась Ира.

— Конечно!

— Тогда пусть теперь «Колдрекс» пьет! — воскликнула Ира.

— Ыть, — Одеяло проглотил остатки в чашке. — Бе-е-е. Кажется, я переоценил свои возможности… Это был перебор.

— Пошли воду пить, — меня тоже все еще коробило.

В итоге мы с Одеялом выпили весь чайник.

— А там еще вода есть? — спросил Подушка.

— Нет, мы все выпили, — ответил Одеяло.

Подушка сходил проверил.

— И правда, все выпили!

— Мы же тебе сразу сказали!

— Даже «Колдрекс» нечем разводить! — горестно вздохнула Ира.

— Всухомятку! — ужаснулась я. Мы с Одеялом переглянулись. — Бе-е-е-е!

Подушка что-то считал в небе.

— Сколько уже? — спросила я.

— Чего? — удивился тот.

— Звезд! — ответила я. Подушка тормозил. — Ладно, молекул воздуха мимо пролетело!

Подушка продолжал тормозить.

— Кажется, я погорячилась, когда сказала, что он растормозился, — вздохнула Ира.

— Оль, ты не хочешь прогуляться? — спросил Одеяло.

— Почему нет? — не отказалась я.

— Ир, Даниил и Подушка, вы не хотите прогуляться! — приказал им Одеяло.

Даниил прищурился и взмахнул рукой, показывая, какой Одеяло придурок. Тот лишь отмахнулся, Даниил понятливо кивнул. О, эстонцы уже между собой общаются жестами! Это, оказывается, заразно!

— Не хочу так не хочу, — согласилась Ира. — Буду пить с Подушкой «Колдрекс» на брудершафт.

— Б-е-е-е! — мы с Одеялом синхронно поморщились.

Я и эстонец ушли из их поля зрения, Подушка тут же разродился чем-то весьма желчным.

— Тьфу! Я не слышал! — поругался на него Одеяло.

Видно, Подушка сказал, что-то типа: "Ну вот, и после этого ты говоришь, что все это сказки? Как же, так я и поверил!". Только заглох один, заговорил другой.

— Б…

— …лин, — закончила я. Перед нами стояли Дима и Андрейка. Мы только собрались убежать, как…

— Стоять! Вы что тут делаете? — воскликнул Андрейка.

— А ты не мой вожатый! — ответил ему Одеяло.

— Зато я твой! — обломал его Дима.

— Я вообще ничейный!

— А что же ты тогда делаешь на территории лагеря?

— Отдыхаю!

И где он наглости понабрался! Неужели мы такие заразные?

— С кем это ты тут отдыхаешь?

Ой, меня не узнали. Какая удача! Я спряталась за Одеяло.

— С мальчиком?

— О-о, да, — понизила голос я. — Я мальчик. Теперь будет новая сплетня! Можешь смело говорить с Подушкой, что это все сказки, что ты тут вообще с мальчиком гуляешь. Дима с Андрейкой подтвердят!

Мы поскорее сбежали оттуда и спрятались на красной даче. Нас тут же окружили мелкие и стали в чем-то упрекать Одеяло. Тот им сердобольно все разъяснил и гавкнул под конец, потом обернулся и пожаловался мне на эстонском — то ли специально, чтобы я не поняла, то ли тормозя, как обычно. Мы уже выходили с красной дачи, когда на пути у меня появились Андрейка и Дима.

— Оль, ты Одеяло не видела?

Я запихнула Одеяло обратно за дверь.

— Нет.

— А почему ты с красной дачи выходишь?

— Все тебе расскажи!

— Чтобы была на синей!

— Буду! — честно сказала я. — Вещи-то мне оттуда забрать надо будет!

— Чтобы была там немедленно!

— Быстро побегу!

— Оль, — сказал Дима.

— Ди-им, — горько вздохнула я.

— Ну чего ты пристал? — спросил Дима у Андрейки. Во логика, сам приставал, а Андрейка крайний!

— Одеяло, я пойду одна, и ты один. Если что, скажешь, что мальчик рядом привиделся, — прошептала я и пошла по своим делам, которых у меня не было. По дороге я встретила Капитошку.

— О, Ольг, вот ты где!

— Обалдеть! Это шествие вожатых в мою честь? — спросила я. — Сидела себе около синей дачи — никому не нужна была, ничего не делала. Разве что упаивала всех «Колдрексом», а теперь…

— О, Капитошка. Мы тут Ольгу видели и не запихнули ее на синюю дачу, — настиг Капитошку Андрейка.

Я положила Капитошкины волосы себе на лицо.

— Cходит она на твою синюю дачу и выйдет обратно! — сказал ему Дима.

И что им всем так надо меня туда запихнуть? Думают, будет лучше?

— А это ты где девушку нашел? — спросили у Капитошки наши доблестные вожатые. — Украинка?

— Ага. А… а вы кто? — пискнула я.

— Вожатые, не боись! — благосклонно ответил мне Дима, посмотрел на меня повнимательнее. — Г-а-а.

Я хмыкнула на него посерьезнее, Андрейка и Дима ушли.

— Капитош, я оборотень. При полной луне превращаюсь в кого угодно! — хохотала я.

— Да? Превратись! — попросил Капитошка. Я встала на лавочку, причем в тени было не видно, что я стою на ней.

— Пацан, ты что тут сидишь? — спросил у меня другой Дима, который самый высокий.

— Мм? — спросила я.

— Эй, пацан, ты от русских заразился, что ночью лунатишь?

— А-а-а?

— Пошли, отведу спать! — сказал Дима, беря меня за руку.

Я залопотала на псевдоэстонском, отбиваясь от Димы.

— Да пошли!

— Эстонский отряд!

— Да понял я уже!

Дима не стал со мной церемониться, подхватил на руки и унес на красную дачу. Я продолжала отбиваться, хихикая. Капитошка, кажется, помер на лавке. Меня занесли в комнату и положили на Подушкину кровать. Умереть не встать! Я тут же изобразила, что померла, Дима вышел. Эстонцы стали просыпаться и говорить между собой и со мной. Потом удивленно выставились на меня. Наверное, спросили что-то типа того: "Что, пришел от этих русских. Мм… А?… Ты очень изменился!"

— Нет, друзья мои, меня принесли! — ответила я.

Эстонцы вскочили и склонились надо мной, я изобразила мумию. Видно, они обсуждали, сколько пластических операция перенес Подушка.

— Бо! — напугала их я, те отшатнулись, но один особенно смелый придвинулся обратно и что-то спросил.

— Нет, я не Подушка, — ответила я и показал им паука. Все эстонцы синхронно посмотрели в угол, где жил паук. Я встала и прошла между ними. Те удивленно уставились на то место, где была я, и загалдели. Проснулся еще один и залопотал, наверное, так:

— Ну что вы тут опять шумите! Дайте поспать! Замучили уже… ой, а ты кто? И что у тебя с волосами? У нас таких нет! Кого это постригли и покрасили?

Он пощупывал мои волосы, я в отместку подергала его за пряди. Еще один блондин! Кто бы сомневался?

Я присела на соседнюю кровать, где спал какой-то мальчик, парни уселись следом за мной. Хм… Я издала пару непонятных звуков и попятилась. Меня тут же заверили, что они не против, что я тут сижу, и что мне не надо их бояться. Я уже знаю, что вас бояться не надо. Будь здесь украинцы, я бы уже сбежала. А это всего лишь милые тормозящие эстонцы! Это весело и интересно!

Мальчик, на кровати которого мы сидели, все еще спал, причем с открытым ртом. Сам напросился. Я подергала одеяло, высвобождая его из-под сразу нескольких пятых точек. Эстонцы с диким интересом наблюдали за моими действиями. Спящий зашевелился и, наверное, сказал:

— Ням-ням, тьфу! Бе-е-е! Что это еще за шутки. О-о-о! А ты кто?

Все — и кто уже давно не спал, и кто только что проснулся — дружно уставились на меня. Явления Христа народу!

— Здрасте! — сказала я соседнему эстонцу.

— А?

Я поприветствовала его жестом.

— Тэрэ! — ответил он мне.

Все оживились, подумав, что я резко выучила эстонский от одного приветствия. В комнату вошла их вожатая. Я спряталась за спинами эстонцев.

— Ну мальчики, не надо! — попросила их вожатая. — Вы русский язык не понимаете? Ой, и вправду не понимаете! Эстонцы! Я выключаю свет!

Свет потух, вожатая вышла. Я подошла и включила свет. У эстонцев на лице был написан священный ужас. Как это — я включила свет! Я пожала плечами и села на кровать. Так, я ведь на девчонку очень похожа, надо преображаться! На тумбочке лежали чьи-то джинсы. Я схватила их и потрясла, спрашивая, чьи. Эстонцы ужаснулись, один из них поднял руку. Я осмотрела его.