ГЛАВА 1

Девочка, не желавшая махать рукой

Под утренними лучами солнца озеро Мичиган напоминало большой лоскут мятой алюминиевой фольги. Тэфи Сондерс, стойко сопротивляясь ветру, который бил ей и лицо и дергал за длинные волосы цвета темно-коричневой ириски (ириска называлась «тэфи», и ей-то девочка и была обязана свои прозвищем), стояла у перил парохода, плывшего по озеру, и разглядывала зеленые берега причудливо очерченные. Казалось, они двигаются навстречу судну.

— Мама, остров еще не видно? — крикнула она через плечо. — Даже малюсенького кусочка мы не можем увидеть?

Миссис Сондерс, удобно устроившаяся в кресле на палубе, отвела глаза от книги и поглядела на водную гладь. Она была еще совсем молодая, миниатюрная и в своих коричневых габардиновых брюках и желтой блузке походила на мальчика.

— Ты оттуда ничего не увидишь, — заявила Тэфи. — Ну, пожалуйста, подойди сюда и посмотри!

Мать взглянула на свои часики.

— Мы еще не доехали до Макинау.[1] Ты узнаешь остров по белым стенам форта.

Тэфи вздохнула. Иной раз со взрослыми трудно было иметь дело. И не только потому, что их не интересовало то, от чего вы приходили в волнение, но и по другим причинам. Взять, например, эту манеру не отвечать на вполне разумные вопросы.

Палубный шезлонг рядом с ее матерью был пуст, и Тэфи уселась на его подножке, подперла подбородок руками и стала внимательно разглядывать свою мать.

— Мама, а когда ты расскажешь мне про тайну?

Мать продолжала какое-то время читать, будто вообще не собиралась отвечать. Потом на губах ее появилось нечто вроде улыбки, и она положила книгу на колени.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты называла это тайной, Тэфи. Право же, ничего таинственного в этом нет.

На лице Тэфи появилось выражение, которое ее отец называл: «вы меня не убедили». Она ждала. Мама может говорить что угодно, но тайна определенно существует. Сколько раз Тэфи выставляли за порог больничной палаты в Чикаго, где ее отец лечился от травм, полученных во время автомобильной катастрофы. Родители объясняли ей, что они хотят «поговорить о делах», так что ей бы лучше пойти пройтись, чем сидеть в душной палате. Она прямо-таки устала от таких прогулок.

Тэфи подозревала, что «дела» связаны со странным завещанием тети Марты Эрвин, которая совершенно неожиданно оставила принадлежавшую ей летнюю гостиницу на острове Макинау матери Тэфи. Наследства никто не ждал, потому что тетя Марта была очень недовольна, когда ее племянница вышла замуж за Билла Сондерса. И вот несколько месяцев тому назад она умерла, и миссис Сондерс известили о завещании. В результате они с Тэфи направлялись на Макинау, чтобы провести лето в гостинице тети Марты, которая называлась «Сансет хауз» — «Закат». И все-таки Тэфи твердо знала, что здесь кроется какая-то тайна, и что ей не сказали всей правды относительно завещания.

— Хорошо, — вдруг сдалась мама. — Может, тебе лучше знать факты. Ведь мне во многом понадобится твоя помощь, а если ты будешь понимать суть дела, тебе легче будет мне помогать. Мы с папой предпочли бы, чтобы ты не ломала себе над этим голову, но, так как ты все равно будешь это делать и рассуждать о каких-то тайнах, лучше тебе знать, о чем на самом деле идет речь.

— Мы станем владельцами гостиницы, не так ли? — спросила Тэфи.

— Надеюсь. Но это решится окончательно только в сентябре. Тетя Марта любила совершать странные, неожиданные поступки, и иной раз трудно бывало догадаться о мотивах ее действий. В своем завещании она сделала оговорку, что гостиница перейдет в мою собственность лишь при условии, если я сумею успешно управлять ею в течение всего лета.

— Но это должно оказаться достаточно легким делом, — заметила Тэфи. — Ты говорила, что большинство постояльцев заблаговременно зарезервировали номера, и что там уже имеется экономка, которая всем заправляет. Так что нам остается только поддерживать заведенный порядок.

Миссис Сондерс неуверенно кивнула.

— М-м-м-да. Послушать тебя, все очень просто. Но я бы хотела знать, что все-таки имела в виду тетя Марта. Надеюсь, что никаких неприятностей не будет.

— Разумеется, не будет, — решительно заверила ее Тэффи. — Ну а если даже что-то там не получится, особого значения это иметь не будет, — так ведь? У нас раньше не было гостиницы. Так что нам вовсе не обязательно иметь ее сейчас.

— Именно этого-то я и не хотела касаться в нашей беседе, — помолчав секунду, произнесла миссис Сондерс. — Я не хотела, чтобы ты на что-то рассчитывала, а потом испытала бы разочарование, если дело не выгорит.

— На что рассчитывала?

— Ты понимаешь все значение несчастного случая, который произошел с папой? Я хочу сказать, что он не сможет вернуться к своей прежней работе, которая заставляла нас кочевать по всей стране.

Тэфи радостно кивнула. Это-то она прекрасно понимала. Компания, в которой служил папа, вела себя замечательно. Ему продолжали выплачивать жалованье, пока он болел, а в сентябре, когда он поправится, ему должны были предоставить хорошую должность в чикагской конторе. Это означало, что впервые на ее памяти они смогут по-настоящему устроиться и жить в каком-то одном, определенном месте. Хватит с них отелей и снимаемых на время квартир, домов, которые предоставляли им друзья и знакомые, и из которых они должны были выезжать, когда возвращались владельцы. То тут два месяца поживут, то там полгода. Теперь она сможет из года в год ходить в одну и ту же школу и сохранять связь с появлявшимися у нее друзьями.

— Теперь, когда мы можем где-то по-настоящему обосноваться, — продолжала миссис Сондерс, — нам понадобится собственный дом. Однако больница и врачи поглотили почти все средства, какие у нас были. Эта гостиница могла бы разрешить нашу проблему. Если нам удастся ее продать, она принесет достаточно денег, чтобы мы могли начать новую жизнь в своем собственном доме. Но я не могу ее продать, пока не стану ее собственницей, а собственницей я могу стать лишь при условии, если этим летом все пойдет хорошо.

Вот, значит, в чем дело! «Сансет хауз» играет отныне весьма важную роль в жизни семейства Сондерс. Но, конечно же, все этим летом будет обстоять прекрасно. Что тут может помешать? И вот наконец-то у Сондерсов появится собственный дом — дом с двором, где можно будет держать собаку, дом, в котором у Тэффи будет своя комната.

Закрыв глаза, она представляла себе эту комнату. На постели будет рябоватое покрывало под цвет оконных занавесей, в комнате будет туалетный столик с зеркалом, перед которым она сможет причесываться, не становясь в очередь за своей мамой. Нет, в гостинице все просто обязано быть в полном порядке!

— Ну вот, все тебе рассказала, — добавила в заключение мама. — Именно поэтому я надеюсь, что все пройдет гладко. Миссис Такерман, экономка, жила у тети Марты последние десять лет. Надеюсь, мы сможем положиться на ее помощь. И я надеюсь, что ты прекрасно поладишь с ее дочкой, Донной.

Тэфи тоже на это надеялась. Донна Такерман была одной из приманок, заставлявших ее с интересом и нетерпением ждать лета, которое им предстояло провести на острове Макинау. У нее так давно не было близкой подруги. За последнее время всюду, где им приходилось жить, было множество мальчиков, но ни одной девочки ее возраста. Конечно, она не уверена, что Донна окажется ее сверстницей. Миссис Такерман никогда не указывала в своих письмах ее возраст, так что вполне возможно, что Донна окажется шестилетней малюткой, с которой только намаешься. Или, напротив, может, ей все шестнадцать, и она свысока смотрит на двенадцатилетних малявок.

Вдруг Тэфи резко изменила позу, выпрямилась и окинула мать критическим оком.

— Мама, ты уверена, что тебе следует сходить на берег в таком наряде? Я имею в виду брюки.