А до тех пор надо жить, заполняя свои дни и часы как можно плотнее.

Всю следующую неделю Элис провела в поисках работы в различных агентствах и прошла три собеседования. Замечательные предложения, но она отклонила все три, потому что мысль о работе на кого-то еще приводила ее в ужас. Но четвертое предложение придется принять, сказала она себе десять дней спустя. Она не должна расслабляться, да и деньги понадобятся рано или поздно. У Элис были приличные сбережения, но ведь нужно платить за квартиру, и еда тоже стоит денег, об этом нельзя не думать.

Она как раз собиралась отправиться на следующее собеседование, когда зазвонил телефон, и ее сердце остановилось, как только Элис узнала голос на другом конце.

— Что ты хочешь? — спросила она, опускаясь на стул у телефона. От одного только его голоса у нее все поплыло перед глазами. Мысли ринулись через край, как приливная волна, круша хрупкие барьеры, которые она пыталась установить.

— Досье на Купера.

— А… — Элис не сразу осознала, что он сказал, а когда до нее дошел смысл его слов, почувствовала разочарование. Что она вообразила? Что он позвонил только для того, чтобы узнать, как у нее дела?

— Мы обшарили все кабинеты и не нашли его.

— Мы?..

Элис не хотела спрашивать, но вопрос сам сорвался с ее губ. Она знала, что глупо мучить себя, но не смогла побороть желания услышать о той, кто ее заменяет.

— Точно. Ну что, можешь пролить свет на досье Купера?

Элис немного пришла в себя. Значит, Виктор не хочет говорить, кто занял ее место, и она знала, что проведет неделю, если не год, пытаясь нарисовать ее в своем воображении. Высокая, с длинными ногами, яркая, в то же время очень умная и компетентная, с блеском выполняющая все, за что берется.

— Оно было у Дуга Шрузбери пару недель назад.

— Какого черта он с ним делал?

— Что-то там случилось со счетами, и ему нужно было перепроверить досье.

— Понятно. — На другом конце повисла тишина. — Думаю, ты уже нашла другую работу?

— А, да, — солгала Элис, потому что чувствовала бы себя потерянной, скажи она правду — в Уэст-Энде, — продолжала она, стараясь придумать что-нибудь экзотическое. — Работаю на одного кинопродюсера. Очень интересная и напряженная работа.

— Какого продюсера?

— Лучше я оставлю его имя за кадром, — вывернулась Элис, встревоженная неожиданным вопросом. Виктор знаком с огромным количеством людей. Ему не составило бы труда выяснить, не наврала ли она ему насчет работы.

— Отлично, — равнодушно бросил Виктор, и Элис представила, как он пожал плечами. Ее жизнь больше его не касалась.

— Как твои дела? — Она ненавидела себя за этот вопрос, за то, что выказала свой интерес к нему, но тоска по его голосу была еще сильнее.

— Ничего. — Он помолчал и затем холодно проговорил: — Впрочем, это не светский звонок.

— Нет, конечно, нет. — Элис почувствовала, как покраснела от унижения, и даже была рада тому, что его нет рядом. — Я вообще-то тороплюсь.

— Да, конечно, — вежливо откликнулся Виктор. — Не заставляй твоего продюсера ждать. Спасибо за информацию.

— Если понадобится что-то… — Ей не удалось закончить фразу, потому что раздались частые гудки, и Элис продолжала сидеть так еще несколько минут, держа трубку в руке, словно та могла вдруг заговорить. Потом резко положила трубку, поднялась и отругала себя дурой. Разве она не усвоила, как глупо подкармливать собственные воспоминания? Позволять им руководить ее жизнью? Конечно, усвоила.

Элис стремительно вышла из дома. На улице было солнечно. Все еще прохладно, но день обещал быть теплым. Она сказала себе, что у нее все прекрасно, и повторяла это каждый раз, когда мысль о Викторе пыталась испортить ей настроение.

Она повторяла это и во время собеседования, стараясь не замечать, что офис слишком мал и выглядит не блестяще, точно так же, как и директор, ее будущий шеф. Она задавала множество умных вопросов, проявляла живой интерес к производству автомобильных деталей, даже позволила показать отдел, где ей предстояло бы работать, и старалась не обращать внимания на то, что ковер потерт и нуждается в чистке. В целом работники выглядели гораздо моложе ее, не считая двух кумушек в возрасте, которые чесали языки около факса.

— Ну? — Мистер Андерсон, который настоял на том, чтобы она называла его Джеффом, сияющими глазами смотрел на нее, когда они вернулись в офис после осмотра соответствующих отделов. — Что скажете?

— Замечательное местечко, — сказала Элис, и сердце у нее упало. — Все такие любезные.

— Да. Мы здесь одна большая счастливая семья. — Джефф прямо-таки светился. — Думаю, не нужно говорить, что на это место много желающих, — он доверительно наклонился вперед, — но, если хотите, эта работа ваша.

— О, — сказала Элис, захваченная врасплох, — я очарована, но мне необходимо подумать хотя бы день, если позволите. У меня сегодня еще одно собеседование, и я приму окончательное решение в конце дня. — Она поднялась и протянула руку, чтобы ему не пришло в голову еще раз показывать ей офис.

— Отлично. — Джефф обеими руками обхватил ее руку. — С нетерпением буду ждать от вас известий.

Он напомнил ей одного учителя, который был у нее в средней школе, — тощий, как макаронина, господин с седыми волосами, имевший раздражающую привычку смеяться над собственными шутками, даже если никто, кроме него, не смеялся. Элис почувствовала к нему жалость. Как, спрашивается, она сможет работать на человека, к которому испытывает жалость?

Следующее собеседование было таким же безнадежным. Джон Хоуп, глава компании по производству бумаги, был без ума от собственного голоса. Он слишком много \ конце собеседования держал ее руку е точку дольше положенного. В итоге 9Ин его весьма неэтичным. Как, спрашивается, сможет работать на человека, не имеющего понятия об этике?

Когда вечером она рассказала Ванессе о своих собеседованиях, та окинула ее недоверчивым взглядом.

— Давай еще раз, Эли, чтобы я поняла, — сказала она, сложив на груди руки. — Первое место работы? То, в Марбл-Арк?..

— Слишком маленькое.

— Второе?..

— Слишком большое.

— Третье…

— Ах да, компания игрушек… Не те игрушки. Дешевки!

— И четвертое — те же глупые отговорки. Элис вспыхнула и бросила на нее взгляд из-под ресниц.

— Я знаю, что ты думаешь, — сказала она, — и ты ошибаешься. Разве я виновата, что ни одно из пяти предложений мне не понравилось?

— Большинство людей схватились бы за любые из этих предложений!

— Да я не капризничаю, — пробурчала Элис. — Просто не хочу браться за то, что мне не нравится. Это будет несправедливо по отношению к моему будущему нанимателю, разве не так?

Лицо Ванессы просветлело, и она глубокомысленно закивала:

— А, вот в чем дело! Заботишься о своем будущем нанимателе! — Она рассмеялась и перекинула сумку через плечо. — Я тронута твоей заботой, Эли. Ты служишь для всех нас хорошим примером! — Она все еще смеялась, когда Элис запустила в нее подушкой, промазав на какой-то сантиметр. Потом Ванесса скрылась за дверью.

Элис сделала себе салат и сидела перед телевизором, переключая каналы с одного на другой, когда раздался звонок в дверь. Она почувствовала легкое раздражение. Ей хотелось остаться наедине со своими мыслями. Она знала, что это неправильно, но не могла избавиться от соблазна искать утешения в своем горе, снова и снова думать о том, что было бы, обернись все иначе.

Ну, уж нет, решила она, и не подумаю открывать. Но после еще трех звонков неохотно направилась к двери и распахнула ее.

Он был все еще в рабочей одежде, но без пиджака, вдобавок плохо побрит и растрепан. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, галстук ослаблен. Элис уставилась на него, раскрыв рот. Она почувствовала, что реальность ускользает от нее, как вода сквозь пальцы. Было неожиданностью слышать его голос на другом конце телефонного провода, но видеть его сейчас перед собой — это уже выше ее сил…