Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Катакомбы – это лабиринт широких тоннелей, с вкраплениями бетонных ячеек. С крыши к потолку каждой ячейки идет металлический желоб. Ячейки расположены на равном расстоянии, и в каждой есть лампочка, но не везде они горят, поэтому в резком свете зияют черные провалы. Ячейки – это маленькие комнаты, с дверьми по обе стороны, чтобы ловцы могли сменять друг друга без задержек. Бетонные стены тоннелей, как и бетонные стены ячеек, все в черно-белых потеках и сочащейся влаге. Полы тоже из бетона, только шероховатого. Все это пахнет влажным бетоном и смертью.

Так что же я натворил?

Этим утром, пока Люси надевала рабочую одежду, я играл с нашей крохой-дочуркой, Меган – подкидывал ее в воздух и тут же ловил, пускал пузыри ей в животик, а она тянула меня за волосы, и хохотала до икоты.

Когда вошла Люси, я высоко подкинул малышку, отправив ее ей через всю комнату. Меган выполнила идеальный кувырок через голову прямо в воздухе. Люси смертельно побледнела. Она подхватила Меган и прижала ее к груди.

– Отлично сработано, – похвалил я.

– Никогда, – заявила Люси хриплым, угрожающим голосом, – слышишь, никогда не смей больше этого делать, Десмонд. Никогда.

А затем выбежала из комнаты, унося Меган с собой.

Что за черт? Я же знал – нет ни единого шанса, что Люси не сможет ее поймать. Она – профессионал. То, что я доверил ей поймать любовь всей моей жизни, свет очей моих, папину маленькую принцессу, по моему мнению, было самым большим комплиментом. Но Люси на это не купилась. Вообще-то, она даже не дала мне ничего объяснить, заявив вместо этого «о, да заткнись ты, Десмонд, просто заткнись», и мы пошли на работу в молчании, дуясь друг на друга, как пара малышей, не поделивших мешок игрушек.

А теперь она со мной не разговаривает. Похоже, день будет долгим.

Воет сирена, и я иду к следующей ячейке. Я беру метлу, а затем, по новому сигналу сирены, встаю на место ловца. Здешний кот – воющий рыжий монстр, и я с трудом удерживаю его в руках. Когда животное еще не измотано, швырять его – все равно, что играть в волейбол. Никто не хочет держать его в руках лишнюю секунду.

К тому времени, как напротив меня появляется Люси, я ловлю ритм, и даже время от времени позволяю себе послать крученый. Мне приходится кинуть его Люси. Она ловит, и вскоре животное уже летает туда-сюда между нами.

Все животные, попавшие в наши руки, проходят одни и те же стадии. Сперва злость, потом сопротивление, за ним смирение, отчаяние и, наконец, смерть. Этот, похоже, был сейчас на стадии сопротивления, уже не кидаясь в бой с бешеной яростью, а высматривая шанс достать врага. Я взял кота одной рукой под грудью, а второй под хвостом и кинул в сидячем положении. Чтобы не проиграть, она кинула его тоже сидя, но вверх тормашками. Может, наши дурачества сделали свое дело. Неважно. В общем, я замечаю, что животное переходит в стадию смирения.

Я швыряю кота кувырком, но у него вырывается лишь слабый вой, а следом летит тонкая ниточка слюны. Люси, вообще, будет со мной когда-нибудь снова разговаривать?

– Ладно, я прошу прощения, – говорю я, смиряясь с мыслью, что, возможно, так и не узнаю, за что.

Я вижу выступившие на ее глазах слезы, она колеблется, почти роняя кота. Я хочу пойти к ней. Я хочу утешить ее, но прежде, чем наши перерывы совпадут, пройдет какое-то время, а я внезапно понимаю, что тогда будет уже слишком поздно. Все это просто станет неважным.

Заходит мой сменщик, и берется за метлу. Воет сирена. Я отступаю.

Люси больше не плачет.

Я иду к двери.

Стивен Спрулл

Стивен Спрулл родился в 1946 году в Батл Крик, штат Мичиган. Он начал писать в 1976 году, представив на суд читателей четыре научно-фантастических романа и повесть. Среди его романов медицинские триллеры Painkiller, Before I Wake, My Soul to Take, а так же романы о вампирах Rulers of Darkness, Daughter of Darkness и Lords of Light Sleeper. Он так же является автором книги под названием Absorbing SpongeBob: Ten Ways to Squeeze More Happiness Out of Life. Он также написал около полудюжины рассказов. У них с женой все тридцать пять лет брака живут кошки.

Особо удаются Спруллу стремительные, напряженные триллеры. «Гуманное общество» доказывает, что этот талант блестяще проявился и в рассказах.

Гуманное общество[25]

Доктора Паулу Паркс раздражало то, что она так и не научилась встречаться с ними без страха. Вот и сейчас он напомнил о себе, свернувшись змеей в желудке, пока она шла по короткому, узкому коридору к камере. Охранник уставился на нее сквозь закаленное, алмазной прочности стекло на шлеме. От скрежета ключа, поворачивающегося в замке, холодок скользнул по ее спине. Абсурд. Что бы ни натворил Луи Винго, он не сможет добраться до нее отсюда. А скоро он окажется там, откуда никому больше не сможет навредить.

Паула подумала о Сьюзан. О тринадцатилетней девочке, вышедшей из дома, чтобы купить смесь для кекса в «Имбирных рядах». Они хотели порадовать маму, когда та вернется с работы. Девочке, сказавшей ей: «Нет, Паула, ты останешься дома и приготовишь формы для выпечки». Она не возражала, и не потому, что ей было всего девять, а потому, что готова была слушаться Сьюзан во всем. Рыжие локоны Сьюзан подпрыгивали, блестя на солнце, когда она поспешно шагала по тротуару. Всего четыре квартала до «Рядов», но с тех пор ее никто не видел. Кроме ее убийцы.

Ладно, подумала Паула. Она расправила плечи и шагнула в камеру, сосредоточившись на дробном перестуке собственных каблуков по бетону. Винго, одетый в ядовито-оранжевый тюремный комбинезон, устроился по другую сторону перегородки из металлической проволоки. И, как обычно, отвернулся от нее, сев вполоборота. Его поджарое, мускулистое тело четко вписывалось в прямые углы тюремного стула. Так он сидел каждый раз – не глядя на нее, уставившись в забранное решеткой окно под потолком на его стороне камеры, словно одной силой воли мог воспарить к нему и вырваться на свободу. Облегчение от того, что сегодня он опять не смог посмотреть на нее, заставило притихнуть змею страха, и она увидела его с отстраненной четкостью. Не зная, кем на самом деле был Луи Винго, его можно было даже назвать симпатичным. Густые черные волосы, золотистый загар, который не исчез даже в не видевших солнца тюремных подземельях. Он был красив холодной, ангельской красотой Люцифера, едва низвергнутого в Бездну. Почему он решил, что ни одна женщина на земле не захочет быть с ним?

У нее оставалось всего семь дней, чтобы выяснить это.

Паула поставила переноску для животных на стол со своей стороны перегородки. Охранник открыл ее, вытащил Рипа, и протолкнул его через маленькое квадратное окошко в перегородке. Рип издал оглушительное приветственное мяу, и Луи Винго повернулся, чтобы взять его на руки. Лицо его по-прежнему было бесстрастным, но глаза смотрели на кота с напряженным вниманием. Он прижал Рипа к груди и зарылся носом в его рыже-черный мех. Рип терпел целую секунду, но затем начал вырываться. Винго сразу же отпустил его. Кот прошелся по бетонной камере, обнюхивая углы и пытаясь поддеть лапой дверь за спиной у Винго. Винго следил за каждым его движением, и Паула тоже. Она все сильнее и сильнее привязывалась к коту и ненавидела приносить его сюда, но это был единственный способ заставить Винго говорить с ней.

И, в конце концов, Рип принадлежал Винго.

Странно, что Винго так беспокоился о коте. Жестокое обращение с животными было типичной чертой серийных убийц. С другой стороны, Винго едва ли так же беспокоился о мышах и полевках, чьи косточки обнаружили у него в квартире. Очевидно, он покупал их и отпускал, чтобы посмотреть, как Рип будет на них охотиться и убивать.

Кот снова подошел к хозяину и потерся об его ногу. Затем, зацепив когтем край оранжевой штанины, он обнюхал ее. Кошачьи глаза прищурились, а пасть приоткрылась, словно он пробовал запах на вкус. Увлеченный вид кота напомнил Пауле о его хозяине. Ей стало интересно, что же он так тщательно вынюхивает. Она чувствовала лишь навязчивый запах хвойного дезинфектанта, лезущий изо всех щелей бетонного пола, тошнотворный, как духи на трупе.

вернуться

25

“Humane Society” © Copyright 1996 by Steven Spruill.

© И. Меньшакова, перевод на русский язык.

55
{"b":"138337","o":1}