Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В тот вечер моя жизнь остановилась, потом снова двинулась вперед, но только все вокруг было совершенно другого цвета.

Мы еще часа два сидели на скамейке, тесно прижавшись друг к другу. Мы признались, когда мы в первый раз стали думать друг о друге, и посмеялись, что столько времени выдерживали дистанцию. Я взял ее руку и уже не мог отпустить ее. Это было такое потрясающее чувство – быть рядом с ней, ощущать ее кожу, ее пальцы, ногти, прикасающиеся к моей ладони. После такой близости люди меняются, становятся словно более реальными. И если ты уже влюблен, то после этого они заполняют весь твой мир.

Под конец мы заговорили о Нэнси. Это должно было рано или поздно случиться. Элис спросила, что я чувствую, я попытался объяснить ей, пытаясь понять самого себя. Через какое-то время мы оставили эту тему.

– Это будет нелегко, – сказал я, сжимая ее руку и думая про себя, что это может вообще оказаться невозможно. Я мог представить реакцию Нэнси, и предстоящая задача казалась почти невыполнимой. Элис бросила на меня быстрый взгляд и снова повернулась к каналу.

Возле канала, глядя на воду, сидел большой кот. Я пододвинулся еще ближе к Элис, так что пряди ее волос щекотали мне щеку, и позвал кота. Он повернул голову и в вразвалочку подошел к скамейке.

– Люблю ласковых кошек, – сказал я, протягивая руку, чтобы погладить его.

Элис улыбнулась и тоже позвала кота. Сперва я удивился, что при этом она смотрела в другую сторону, потом еще одну кошку, появившуюся из тени. Вторая кошка была поменьше, более гибкая и сразу подошла к нам. Наверное, я все еще был слегка пьян, поэтому мне понадобилась минута, чтобы понять, почему Элис повернулась в другую сторону. По дорожке к нам шла третья кошка, за ней еще одна.

Когда из кустов за скамейкой появилась еще одна кошка, я повернулся и уставился на Элис. Она смотрела на меня с улыбкой, как в тот день, когда я впервые увидел ее. Увидев выражение моего лица, она рассмеялась и снова позвала кошек. Те, что столпились вокруг нас, сели кружком с внимательным видом, а из кустов появились еще две, торопливо бегущие к нам, чтобы присоединиться к собравшейся компании. Кошек было столько, что я чувствовал себя чуть ли не в осаде.

Когда подбежала еще одна, я не выдержал:

– Элис, что происходит?

Ее тихая улыбка напоминала улыбки на старинных картинах. Элис положила голову мне на плечо:

– Давным-давно, – начала она, словно рассказывая сказку ребенку, – здесь ничего не было. Ни канала, ни домов, ни улиц – вокруг была только трава и деревья. – Одна из сидящих вокруг кошек быстро лизнула лапу, и тут я заметил, что из темноты к нам бегут еще две. – Люди все изменили. Они срубили деревья, срезали траву и даже срыли холм, который когда-то стоял на этом месте. Холм, с одной стороны которого был крутой обрыв. Люди все это убрали, чтобы это место выглядело, как сейчас. Не то чтобы это было плохо, просто все было по-другому. А кошки помнят прежние времена.

Это была хорошая история, к тому же, она только подчеркнула, что с мы Элис мыслим очень похоже. Но это не могло быть правдой и никак не объясняло, откуда взялись все эти кошки. Теперь вокруг нас сидело уже штук двадцать, и это было чересчур. Нет, меня это не пугало, просто было странно с точки зрения здравого смысла. Откуда они все набежали?

– Но в те годы таких кошек не было, – я начал слегка нервничать. – Это же явно современные кошки, может, даже породистые, или метисы.

Она покачала головой:

– Они говорят, что все было именно так. И люди так думают. Они всегда были здесь – просто люди не всегда знали о них.

– Элис, о чем ты говоришь? – толпа кошек вокруг нас начала меня пугать. Новые кошки все подбегали по двое и трое и теперь нас окружал словно сплошной пушистый ковер. Канал в этом месте не был освещен, только отблески лунного света играли на темной воде, и прямые линии берегов и дорожек походили на компьютерную графику. Рисунок был выполнен хорошо, но что-то было не так в сходящихся линиях, словно какой-то угол был нарисован неправильно.

– Тысячу лет назад кошки собирались у этого холма. Здесь они встречались и обсуждали свои дела. А потом расходились. Это место принадлежало им. Оно и сейчас принадлежит им. Но против нас они не возражают.

– Почему?

– Потому, что я люблю тебя, – сказала она и в первый раз поцеловала меня.

Когда я снова взглянул вокруг минут десять спустя, рядом с нами сидели всего две кошки. Я покрепче прижал к себе Элис и подумал, что я абсолютно и невероятно счастлив.

– А что, это все была правда? – спросил я, как малыш, услышавший сказку.

– Нет, – улыбнулась Элис. – Это была просто старая история. – Она потерлась носом о мой нос, и мы снова прильнули друг к другу.

В два часа ночи я осознал, что мне придется возвращаться домой. Мы встали и медленно пошли обратно к дороге. Я стоял, дрожа, пока мы ждали мини-такси, потом слушал театральные вздохи водителя, пока мы с Элис прощались, и махал рукой, пока такси не скрылось из вида. Потом я повернулся и пошел по улице к дому.

Только повернув к дому и увидев, что в окнах все еще горит свет, я понял, что этот вечер был реальностью. Я поднялся на крыльцо, дверь открылась – Нэнси стояла на пороге в халате. Вид у нее был сердитый и испуганный:

– Где тебя черти носят? – спросила она. Я расправил плечи и приготовился мужественно лгать.

Я попросил прощения. Сказал, что выпивал весь вечер с Ховардом. Я лгал спокойно, с убедительной решимостью, не чувствуя никаких угрызений совести, кроме чисто академического эгоистического интереса к происходящему.

В мозгу у меня словно наконец щелкнул какой-то выключатель и позже, когда мы лежали вместе в постели, я вдруг понял, что рядом со мной не моя подружка – рядом со мной просто какой-то чужой человек. Когда Нэнси перекатилась поближе и прижалась ко мне, всем видом показывая, что ее, возможно, интересует вовсе не сон, я ощутил, как меня охватывает что-то вроде ужаса. Мне удалось убедить ее, что я слишком пьян и вообще едва в сознании, после чего она свернулась у меня под боком и немедленно уснула. Я лежал целый час, не в силах уснуть, чувствуя себя так, словно я лежу на мраморной плите под открытым небом.

Наутро за завтраком я едва сдерживал напряжение. Яркий свет резал глаза, звуки гулко отдавались от стен. Нэнси была в хорошем настроении, но я едва улыбался, едва мог выдавить пару тяжелых вежливых реплик и только ждал, пока она уйдет на работу.

Следующие десять дней были одновременно лучшими и самыми кошмарными в моей жизни. Мы с Элис ухитрялись видеться почти через день. Иногда нам удавалось провести вместе вечер, но чаще все обходилось чашкой кофе. Мы просто разговаривали, держались за руки и иногда целовались. Это были быстрые поцелуи, словно набросок того, что должно было случиться в будущем. Люди, которым случалось ошибиться в прошлом, всегда осторожничают из страха, что это может повториться. Поэтому мы вели себя сдержанно и были честны друг с другом – это было прекрасно, но очень непросто.

Дома все было довольно безрадостно. Нэнси не изменилась – но я-то стал другим, и я больше не понимал, что это за чужой человек живет рядом со мной и, что хуже всего, напоминает мне о ком-то, кого я когда-то любил. Те вещи, которые больше всего напоминали о прошлом, раздражали тоже больше всего, и я поймал себя на том, что всячески избегаю таких ситуаций.

Что-то нужно было делать и сделать это должен был я. Проблема была только в том, чтобы собраться с силами. Мы с Нэнси жили вместе уже четыре года. Большинство наших друзей полагало, что мы в ближайшем времени обручимся – я уже слышал шуточки на эту тему. Мы с ней хорошо знали друг друга, а это всегда важно. Я осторожно обходил Нэнси эти дни, стараясь держать определенную дистанцию, но при этом я помнил, сколько у нас было общего и понимал, что какая-то часть меня по-прежнему испытывает к ней теплые чувства. Она была моим другом, и я не хотел причинить ей боль.

39
{"b":"138337","o":1}