Непосредственно перед сценой, которая сейчас будет приведена, произошло следующее: правительственный суд по голословному заявлению помещика и его управляющего осудил на виселицу шестерых ни в чем не повинных пеонов, пеоны повешены немедленно после суда. Внезапно на город, где совершается этот «акт правосудия», налетел Вилла со своими дорадос («золоченые люди» — прозвище дружинников Виллы за их яркую форму с золотыми шнурами, позументами и блестящими украшениями); на площади Вилла увидел повешенных пеонов и направил своего коня к зданию суда.
Зал суда, где недавно мы были свидетелям «убедительных» дел правосудия.
Люди Виллы заняли здание. Мы видим двенадцать солдат, прижатых к стене.
В том же положении управляющий, судья, секретарь суда, прокурор и три элегантных приятеля судьи из местные помещиков. Фьерро (помощник Виллы) — во главе отряда виллистов.
Верхом на лошади Панчо Вилла въезжает в зал суда. Вилла (Фъерро и его людям, которые уже готовы приступить к расстрелу пленников). Нет, подождите...
Следом за Виллой входят шесть дорадос.
Каждый из них несет на плече труп пеона.
На шеях трупов - обрывки веревок.
(Обращаясь к людям, несущим мертвецов, и показывая на скамью у стены). Туда... посадите их...
Дорадос сажают мертвых на скамью,
на которой они недавно сидели в качестве подсудимых.
В зале водворяется тишина.
Теперь все — молчать! У нас сейчас будет суд!..
Судья (выступая вперед). Я — слуга правительства. Я требую, чтобы меня выслушали.
Вилла. Ладно... Можете продолжать... А вот и судьи. (Показывает на мертвых пеонов.)
Судья (в отчаянии, умоляюще). Я не совершил никакой несправедливости. Я только выполнил мой долг.
Вилла (мертвецам). Вы слышите, судьи?.. Долг!
Судья. Этих людей прислал ко мне дон Мигуэль, чтобы судить их за их преступления...
Вилла. Какие преступления?
Судья (панически управляющему). Скорее!.. Дайте ему список... Ну, скорее же!
Управляющий подходит, трясясь от страха, и протягивает Панчо список.
Управляющий. Вот... Здесь полностью все записано.
Вилла. Вот беда! Я не умею читать. Ты прочтешь это судьям. Их уши слышат так же хорошо, как и твои... Но, может быть, сейчас и слух стал хуже — так ты читай им громко... Громко!..
Судья. Но это издевательство!.. Я требую... требую справедливости.
Выстрел. Судья корчится. Мы видим Фъерро, устало глядящего на труп. Из дула его револьвера идет дымок.
Вилла (Фъерро). Почему ты не дал ему договорить? Теперь испортил весь суд. Фьерро. Мне не нравится... Длинно чересчур...
Вилла. Ну, ладно. Ускорим это... Теперь я объявляю вам свой судебный закон... Закон Панчо Виллы. Вот какой закон: двух за одного!.. Понятно?!. Когда убит один пеон, я убиваю двух управляющих или кого-нибудь подходящего. Одну минуту, Фьерро... (Вилла поворачивается к мертвым судьям и с поклоном спрашивает их.) Судьи не имеют возражения? (Делает паузу, как бы ожидая ответа, затем поворачивается к Фъерро.) Возражений нет... Приканчивай, Фьерро!..» (Вилла выезжает из зала.)
Фъерро, сидя на судейском кресле, с револьвером в каждой руке, начинает расстрел.
Задача-тема этой сцены: суд Панчо Виллы, суд-возмездие. Вначале короткая экспозиция сцены: зал суда, в зале хозяйничает Фьерро со своими людьми; судья, секретарь, управляющий и др. — во власти виллистов. Затем идет завязка сцены: в зал на коне въезжает Панчо Вилла, за ним его дорадос вносят снятых с виселиц пеонов. Вилла объявляет: сейчас будет суд. Затем идет развитие сцены: Вилла судит, судья оправдывается, протестует, борется за свою жизнь, — перипетия; Фьерро надоела эта комедия, он стреляет в судью. Затем идет вершина сцены, ее завершающий момент. Панчо Вилла объявляет свой судебный закон и свой приговор. Затем развязка: Фьерро расстреливает осужденных. Следующая сцена, заключительная в сценарии, носит другой характер. Если предыдущая была сценой внешней борьбы (нападения, мести), то эта является сценой глубокой внутренней страстности (сценой пафоса — по терминологии Аристотеля). В ней мало внешнего движения, она сплошь состоит из разговора, но разговор этот чрезвычайно драматичен. В последнее мгновение перед смертью Виллу охватывает одно страстное желанье, чтобы его смерть, которая настигла его при обстоятельствах случайных, в обстановке совсем не героической, была достойна его героической жизни, достойна легенды, сложившейся о нем при жизни в народе, отвечала его представлениям о смерти героев, подвела достойный итог его жизни. Он просит друга Джонни Саикса приукрасить для печати его смерть. Он хочет услышать от Саикса выражение того глубокого и сокровенного, чего он сам не может выразить. Он борется за это последнее слово, которое у преддверия смерти должно в последний 1 раз осветить ярким светом всю его жизнь, он просит Саикса, торопит его. Наконец, это слово сказано Сайксом, и Вилла умирает удовлетворенный.
Предшествующие этой сцене обстоятельства таковы. После долгих лет героической борьбы и боевых походов Вилла скучает в деревенском уединении со своей женой Розитой. У него любовная интрижка с какой-то женщиной в городе. Он едет в город, везет ей подарок: фланелевую ночную рубашку. В городе заезжает в мясную лавку за свиными котлетами для своей красавицы. Здесь он встречается со старым другом Джонни Сайксом. В разгар дружеских излияний вдруг раздаются выстрелы. Это стреляют из окна давние враги, которые, случайно увидев Виллу у мясной лавки, решили воспользоваться случаем и отомстить ему за старые обиды. Вилла тяжело ранен. Его внесли в мясную лавку. Возле него неотлучно Джонни Сайке.
Внутри мясной лавки: Джонни. Доктора!.. Воды!..
Помогавшие перенести в лавку Виллу уходят.
(Наклонясь к лежащему на полу Панно.) Панчо, как ты себя чувствуешь? Вилла. Не очень хорошо.
Несколько зевак постепенно собираются у входа в лавку. Глазеют. Джонни рвет рубаху на Панчо.
Находит на его груди медаль. Луч света падает на медаль. Вилла смотрит вокруг.
Джонни. Ты выздоровеешь...
Вилла (слабея, с бессмысленной улыбкой на лице). Ну, вот тебе.
Джонни, большие новости, — а? Убит Панчо Вилла.
Неплохая статья для газеты, а? Мне повезло, что ты оказался здесь в это время... Джонни. Успокойся... Не волнуйся...
Вилла (тяжело дыша). Смешно умирать в таком месте... В мясной лавке... Может, ты напишешь об этом как-нибудь получше. Джонни. Напишу, паренек.
Вилла. Джонни, окажи мне одну услугу. Джонни. Конечно.
Вилла. Я читал о великих людях, что они перед смертью всегда что-нибудь говорят. А мне ничего не приходит в голову... Ты напиши сам... что-нибудь получше... а? Джонни. Я напишу, дружище.
Вилла (слабым голосом, но настойчиво). А что ты напишешь? Придумай сейчас, чтобы и я мог знать... Поскорей, пожалуйста...
Он задыхается. Джонни мокрой тряпкой вытирает влажную от пота голову Вилллы.
Джонни. Я напишу о том.... как на шее умирающего Панчо Виллы висела медаль, которая когда-то была поднесена ему за спасение Мексики.
Вилла (лицо его искажено гримасой смертельной боли. Говорит несколько разочарованно, - он думал, что будет сказано красивее). И о кольце... кольце Мадеро... (Протягивает палец.)
Джонни. Обязательно напишу и об этом. Вилла. Что еще?.. Я же хочу сам услышать...
Джонни (видит несколько зевак, столпившихся в дверях. Говорит тихо, как бы читая. Слезы падают из глаз). Из дальних и ближних селений, с севера и юга, пришли посмотреть на него, лежащего здесь... Пришли пеоны, любившие его. Они собрались в молчании. На улицах массы бедняков благоговейно становились на колени...
Вилла (в смертельной агонии. Улыбается). Вот это хорошо... И это все?
