— Кадр третий, дубль первый. Элемент из шоу-дао «Дацзыбао» — «Порхающий Мамочка». За счет чего порхает этот Мамочка? За счет врожденного и вбитого вот этими самыми булыжниками, которые вы видите внизу, чувства равновесия.
Раньше Мамочка порхал исключительно вниз. Теперь Мамочка порхает на рейле, потому что он много тренировался, шагая по рельсам к любимой девушке по причине раннего отсутствия электричек.
Левая и правая руки Мамочки, подобно крыльям орла, поддерживают его в воздухе. Взор Мамочки направлен прямо, потому что он должен видеть, куда он едет. Прошу внимания — не под ноги, потому что свои ботинки Мамочка уже видел, а вперед — туда, где он будет подобно десантно-штурмовой бригаде под управлением профессора Лебединского приземляться.
Кадр четвертый, дубль первый — «Мамочка без тормозов». Начинаем скольжение по рейлу. Оно выполняется на манер скольжения во время танца вальс с одним исключением — пляски на рейле проходят исключительно без партнера, за которого можно уцепиться, поскользнувшись на паркете или сломав каблук. Здесь вашими партнерами будут все тот же распроклятый асфальт и булыжники, будь они трижды прокляты туда и обратно.
Закончив эту тираду, Мамочка аккуратно приподнял левую тормозящую ногу и заскользил вниз.
— Кадр пятый, дубль первый, — закричал он, прыгая с конца рейла вниз. — Приземление. Земля в иллюминаторе. Космонавты в спускаемом аппарате. Аппарат без парашюта. Сила земного притяжения 9,8 жэ.
— «Ж» — это чего? — не поняла я.
— «Ж» — это «ж», — ухмыльнулся Мамочка. — Вы, наверное, этого по физике еще не проходили. Ну ничего — это «ж» мимо вас не пройдет. Все усекли? — посмотрел он на нас.
Мы уверенно кивнули: Ямаха, поскольку она была без роликов, — оптимистично, я, поскольку мне сейчас предстояло повторять подвиги Мамочки, — судорожно.
— Прошу к барьеру, — приказал Мамочка, встал около рейла и выжидающе посмотрел на меня.
Я отъехала на исходную позицию, посмотрела вперед, и мое «кадр первый, дубль первый» прозвучало далеко не так радостно, как у Мамочки. Я была похожа на Мишель Пфайффер, которой предстояло сделать трюк, предназначенный для Джеки Чана. Тем не менее отступать было некуда. Я выдохнула всей грудью воздух и помчалась вперед. Но у самого рейла я вдруг забыла, какую именно ногу нужно поднимать первой — левую или правую. Ухватившись руками за перила, я резко затормозила.
— Мимо цели, — прокомментировал Мамочка, — попробуем еще разок.
Сгорая от стыда, я помчалась к старту, развернулась и рванула вперед. Теперь я уже точно помнила, что задирать нужно сначала правую ногу. Так я и сделала. Но, увы, левая из-за тех самых проклятых 9,8 жэ сильно запоздала, и поэтому моя правая нога поехала по перилам, а левая по ступенькам. Я бы здорово грохнулась затылком обетон, но, к счастью, меня успел подхватить за шиворот Мамочка.
— Еще разок, — ласково поставил он меня на землю.
«Надо же быть таким садистом», — зло подумала я, напрочь забыв о том, что, собственно говоря, научиться кататься по перилам нужно мне, а не ему. Он-то как раз это давно умел.
Я разогналась в третий раз и, видимо, больше из-за злости, чем от ловкости, умудрилась каким-то макаром вскочить на перила. Правда, правая моя нога ехала не вдоль перил, а поперек. А левая стояла вообще черт знает как. Но фокус состоял в том, что я успела проехать ровно половину пути, прежде чем свергнулась вниз и грохнулась на Ямаху. Та оказалась довольно-таки мягким существом, потому что, отряхивая пыль со своей одежды, ничего не сказала.
— На исходную, — прервал мои размышления Мамочка.
Я была несколько напугана, уже устала и поэтому, применив испытанный метод моргающей Одри Хэпберн, умоляюще посмотрела на Мамочку. Но он, как ни странно, был неумолим. Одри Хэпберн со своим приемчиком проехала мимо. А меня опять отправили на старт.
От этого я разозлилась еще больше, разогналась как следует, подпрыгнула и только тут заметила, что Мамочка сделал знак Ямахе, чтобы та отошла подальше от перил. Я тут же сообразила, почему он это делает: если меня все время будут подстраховывать, держать равновесие, я никогда не научусь.
Все это промелькнуло у меня в голове в одно мгновение, пока я неслась вниз по перилам, и, надо сказать, до их конца я доехала благополучно. Однако соскок у меня получился более чем неэстетичным — подобно подброшенной вверх лягушке, я шлепнулась наземь, и только шлем с защитным элементом на подбородке позволил мне не впечататься в асфальт всей плоскостью моего лица.
— Браво! — услыхала я голос Мамочки.
Я оглянулась на него, он хлопал в ладоши.
«Издевается, гад!» — промелькнуло у меня в голове.
Но Мамочка не издевался, он подкатил ко мне, помог подняться, потрепал по плечу и сказал:
— Ну ты даешь! Это же сложнейший элемент! У тебя, видимо, чувство равновесия врожденное!
Уж не знаю, как насчет чувства равновесия, но чувство злости и упрямства у меня точно врожденное. Я взбегала по ступеням и пыталась оседлать рейл до тех пор, пока солнце окончательно не опустилось за лужниковский горизонт. Однако рейл, как норовистая кобыла на родео, раз за разом скидывал меня вниз. Запрыгивать на перила я уже научилась, ставить ноги более или менее правильно — тоже, а вот соскок мне никак не удавался. Дело было в том, что, пока я брала разбег и летела вниз, я еще не успевала испугаться, но вот когда нужно было думать о приземлении, испуг уже полностью овладевал мной и просто парализовывал.
В очередной раз, когда я, сжимая кулаки, стараясь не думать о сбитых костяшках пальцев и ссадинах во всех местах моего тела, вскочила на рейл, я вдруг с ужасом заметила, что внизу поперек моего движения Мамочка поставил какой-то дрын. С визгом я оттолкнулась в конце рейла от железной трубы, вспорхнула в воздух и стукнулась колесами об асфальт. Сила инерции потащила меня дальше, и я, размахивая руками, поехала по асфальту в глубь парка. Но я ехала! Ехала на своих двух!
— Поняла?! — кричал мне вслед Мамочка. — Теперь ты поняла?!
— Поняла! — радостно заорала я и снова бросилась в атаку на рейл.
На улице было уже достаточно темно для того, чтобы мои и Ямахины предки начали беспокоиться. Поэтому мы позвонили по телефону, в очередной раз соврали, выдумав на этот раз, что нас ждет заболевшая подружка, с которой нужно заниматься физикой и математикой, а не то она безнадежно отстанет от нас и не закончит, бедненькая, среднюю общеобразовательную школу.
Мамочка раздал амуницию хозяевам, которые терпеливо наблюдали издалека за нашими экзерсисами, и мы помчались в центр города. Мамочка во время поездки молчал, потом знаками показал, чтобы мы наклонились к нему поближе, и сказал:
— Я тут, девчонки, все обмозговал. Думаю, что вам без моей помощи придется трудно. Давайте сейчас заскочим в одно местечко и быстренько обсудим ситуацию.
Мы выскочили на «Пушкинской» и, чтобы не идти в набивший своими «макчикенами» оскомину «Макдоналдс», двинулись в «Русское бистро».
Ценник, который держал перед входом картонный казак, меня несколько поднапряг, но Мамочка сразу нам заявил, что он спонсирует это совещание в Филях, поэтому мы можем быть совершенно спокойны.
Мамочка вытребовал у девицы за стойкой меню и стал пристально его изучать. Потом ухмыльнулся и спросил:
— А из чего сделаны «котлеты по-старокиевски»? Не из старых киевлян часом?
Девчонка за стойкой хихикнула.
И тут я почувствовала нечто. Да, братья и сестры мои, я почувствовала укол ревности! Бог ты мой, неужели я втюрилась в Мамочку?!
Мы набрали еды, горячего чая, сгрудились на пустынном втором этаже вокруг столика и приступили к разработке плана «Блицкриг».
— Насколько я понимаю, — аппетитно жевал кулебяку Мамочка, — эта роллер-банда обитает в вашем районе. Судя по описаниям, кто-то из них вполне может учиться в старших классах, в том числе и в вашей школе. Я думаю, что после того, как вы пытались поймать их на улице, они будут настороже. Поэтому ловить их по-прежнему придется на приманку. «Червяком», — при этих словах Мамочка элегантно поклонился в сторону Ямахи, — будет опять же Маша, потому что тот роллер, который пытался вас ограбить, вряд ли успел заметить ее лицо. А тебя, Наташа, я думаю, он запомнил достаточно хорошо, и твое лицо, не сочти за оскорбление, будет являться ему в его самых страшных снах. Ничего особенного, разносолов, я думаю, придумывать не придется. Просто завтра в Школе с первого урока ты, Маша, звони о том, что предки выделили тебе деньги на покупку, скажем… э-э-э…
