— Мне надо с ней встретиться до ментов, — мужчина бросил ненавидящий взгляд на часы, словно ему приходилось бороться не только с видимыми врагами, но и со временем.

С какой-то отстраненностью Карина отметила: скоро три. Истекают последние минуты ее плена.

— Сейчас подвезу тебя поближе к дому… — новый взгляд на электронное табло, вмонтированное в панель машины.

Карина покраснела: она терпеть не могла ситуации, когда становилась обузой.

— Останови мне здесь.

Андрей нахмурил брови и бросил одно слово:

— Ночь.

Прыть покинула Карину. Месяц назад она поругалась с Олегом прямо на дискотеке. Злая, выскочила на улицу и села в первую остановившуюся машину. Всю дорогу водила — лицо полукавказской национальности — с мягкой настойчивостью котяры приставал к ней. Выходя у дома, дрожащая Карина пообещала себе не путешествовать по ночам в одиночестве… В одиночестве.

Сейчас она стремится к родителям. По существу трусливо сбегает, сделав вид, что нет ее вины в произошедшей трагедии. "Я его прямо тогда кокнуть хотел…" Девушка двумя руками с силой провела по волосам, покосилась на соседа — тоже нервничает. Он не дергался так, когда требовал баксы у Великоцких. Даже выходя у похоронного бюро, не выказывал особых признаков волнения. Сейчас мужика чуть ли не колотило, точно ему предстояло сделать что-то по-настоящему страшное. "Когда ты с нами разговаривать не стал…" Торопливо, пытаясь заглушить отвратительный голос, неотвязно мучающий ее, девушка затараторила:

— Поедем к ней вместе… Я мешать не стану.

Только отцу позвоню, скажу, что задержусь. Как раз рассветет.

Андрей медленно кивнул. Остановил машину у первого телефона. Вдвоем они подошли к аппарату.

— Доченька! — сразу же ответил Карине какой-то бабский голос отца.

— Папа, это я. У меня все нормально. — Девушка старалась говорить спокойно, Чтобы не грузить и без того находящихся в цейтноте родителей. — Я немного задержусь. Так надо. Потом расскажу. — Секунду помолчала и детски-беспомощно добавила:

— Мальчика убили…

— Дура! — Андрей вырвал из рук девушки трубку. У мужика сделалось такое злое выражение лица, что Карина испугалась: уж не ударит ли он ее. Однако тот лишь повторил:

— Какая дура!

Владимир Петрович тупо смотрел на потерявшую дар речи трубку и мямлил:

— "Надо задержаться… Мальчика убили…"

Даже от этого известия глаза тучного мента не утратили сонливого выражения. Как-то очень спокойно и терпеливо он произнес:

— Вам пора рассказать все. Давно пора.

Владимир Петрович взглянул на отрешенное лицо жены, потом на пробитую фотографию и, наконец, на часы в форме замка. Обливаясь потом, он начал повторный рассказ, дополняя его деталями, опущенными ранее. Великоцкий еще больше, чем в первый раз, путался и сбивался, однако Вера Николаевна не приходила мужу на помощь. Зато мальчишка ерзал в кресле, хмыкал, кривил рожи. Владимир Петрович мог поклясться: сейчас придурок от всего сердца жалеет, что пропустил самые интересные моменты их домашнего боевика. Наконец, хозяин закончил свой беспомощный лепет. Напоследок он не придумал ничего лучшего, как повторить: "У девочки очень доброе сердце…"

Денис усмехнулся. Хорошо, что жирный мент никогда не встречался с его сестрицей. "На конкурсе "Мисс Стерва" она бы получила корону", — так отзывался о Карине дружок Великоцкого-младшего — Сидор. Впрочем, Денис подозревал, что тот был малость влюблен в своенравную красавицу.

— Я бы настоятельно посоветовал вам покопаться в альбомах, поискать фотографию дочери. — Смирнов надеялся, что от нового удара в голове хозяина посветлело.

Однако тот молчал. Ответила, продолжая сжимать крестик, женщина:

— У нас есть только ее детские снимки.

— Да. Нету.

Дениса поражало умение матери вертеть мужем по своему усмотрению в делах, касающихся сына и дочери. Иногда Владимир Петрович срывался и кричал на жену: "Своим воспитанием ты испортила детей!" Однако вмешиваться в процесс выпестовывания личности не решался.

Смирнов вытянул вперед губы, и это было единственным признаком одолевавших его эмоций.

— Тогда вам нужно поехать с нами, чтобы составить фотороботы.

Вера Николаевна прошептала:

— Я буду ждать мою дочь.

Владимир Петрович кивнул:

— Да. Мы будем ждать ее здесь… До утра.

Последним словом он обозначил границу своего слепого следования за женой. Если Кара не появится дома с рассветом, придется идти другим путем.

Приостановившийся было Першин вновь продолжил свое бессмысленное кружение по комнате. Смирнов задумчиво смотрел на семейную пару. Денис — самый ценный свидетель — по-прежнему не попадал под его следственный микроскоп.

Машина остановилась у двухэтажного особняка. Ворота не заперты. Свет в доме не погашен. Здесь ждут… Терпеливо и обреченно. "Так же ждут и тебя", — зло кольнула девушку совесть. Карина по-детски скривила губы, продолжая, однако же, покорно плестись за своим спутником, который легко ориентировался в чужом доме.

В маленькой гостиной полулежала в коричневом кожаном кресле красивая женщина с удивительными глазами цвета весенней травы. Напротив расположился темноволосый лощеный мужик. В руках он крепко сжимал широкий фужер, наполненный янтарной жидкостью. На диване, выставив вперед лапы, точно приготовившись обнять вошедших, сидел огромный плюшевый медведь.

— Андрей? — ошарашенно выдохнула женщина, порывисто поднимаясь. Она заглянула за широкую спину гостя и отшатнулась, увидев вместо сына незнакомую съежившуюся девушку.

— Кто это? — голос прозвенел натянутой струной.

Андрей обернулся, словно он напрочь забыл о своей случайной попутчице.

— Никто.

Уничижающее представление стегануло Карину, но, кажется, вполне удовлетворило хозяйку.

Она сразу же утратила всякий интерес к незваной гостье и послала в Андрея следующий вопрос:

— Где мальчик?

Мужчина сжал руки в кулаки. Карина увидела, как побагровела его шея и на ней вздулись вены.

— Я-а-а… Они нарушили договор, — Они убили его! — женщина взвизгнула противным обличающим голосом.

И Андрей с трудом выдавил:

— Да.

Хозяйка схватилась рукою за сердце, второю прикрыла глаза и сползла в объятия кресла. Карина отметила, что в комнате уже сильно пахнет нашатырным спиртом. Наверное, еще немного, и придется вызывать «Скорую». Лощеный тип бросился к женщине, поднес к ее пухлым губам универсальное российское успокоительное в хрустальном фужере:

— Выпей, Лара. Глотни.

Однако хозяйка нетерпеливым жестом ударила по руке сострадателя, и янтарная жидкость плеснулась на ее дорогой салатовый халат. Женщина подскочила. Сильная, ненавидящая, обличающая.

— И ты позволил!

— Они нарушили правила, — устало и бессильно повторил Андрей.

Лара застонала.

— Но я найду ублюдков, которые это сделали. Клянусь.

— Ты уже клялся мне, что спасешь мальчика. Подонок! Трепач! Не-на-ви-жу!

Карину поразило, что женщина ни разу не назвала сына по имени. Наверное, ее сердце уже принялась терзать вина: ты не все сделала для спасения своего ребенка.

— Я говорил: нужно было пойти мне, — опять встрял плейбой. — Это семейное дело. Уж я бы уладил.

Карина внимательнее присмотрелась к говорившему. Самоуверенности мужику, чем-то похожему на актера, сыгравшего роль Цезаря в знаменитом «Гладиаторе», конечно, не занимать.

Даже сейчас он не растерял снисходительности и наглости. Но если бы Кара попала в опасную переделку, то предпочла б, чтобы рядом оказался не этот хвастун, а ее некрасивый молчаливый спутник.

Женщина нервно коснулась выреза халата.

— Но Николай сказал мне тогда — незадолго до смерти: "Если что-то случится, обратись к нему", — Лара кивнула на застывшего с видом преступника Андрея. — Он взял с меня слово. Я не могла нарушить его…

Женщина говорила быстро, горячо, словно выступала с собственной защитой в суде или пыталась оправдаться перед Богом.